Салтыков - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Мосияш cтр.№ 109

— Что за чертовщина! Вечером Фаминицын прислал рапорт, что у него все в порядке. Может, это не она, может, это какая другая болезнь?

— Шафонский сказал, похоже, моровое поветрие. Уж очень скоро помирают.

— Надо созвать консилиум медиков, пусть определятся, что это за болезнь.

— Туда, на Введенские горы?

— Боже сохрани. Сами лекари растащат ее по Москве. Пусть соберутся в Сенате. Если Шафонский откажется, не настаивайте, ему лучше знать, как не потащить заразу в город.

Совет из лучших московских медиков собрался к вечеру — Мертенс, Эразмус, Шкиадан, Кульман, Венеаминов, Забелин, Ягельский.

Шафонский не появился, прислав сказать, что не может оставить больных, но кратко описал в записке признаки и течение болезни. Обсудив их, медики единогласно постановили: это моровое поветрие. Поручили Мертенсу идти на доклад к генерал-губернатору. Выслушав Мертенса, Салтыков спросил:

— А что за признаки сей болезни?

— Это гнилая горячка, ваше сиятельство. Начинается с жара, бреда, с черными болячками в паху. Болезнь весьма скоротечна, в два дни управляется с человеком. И все вещи больного, одежда, обувь, с чем он соприкасался, заразительны. И лучше сжигать их.

— Как пресечь распространение ее?

— Я бы советовал наперво оцепить госпиталь солдатами. И никого ни туда, ни оттуда не пропускать. И усилить проверку на заставах, не давать въезжать в Москву.

— Это почти невозможно, доктор.

— Почему?

— Москва питается только привозным мясом, рыбой, хлебом. Начнется голод, что вы? Это ж бунт.

— Тогда надо установить карантины. А продукты подвозить и оставлять где-то за околицей в Москве, в определенном месте и оттуда уж москвичам забирать их. А Тверскую заставу вообще перекрыть наглухо, потому как через нее могут вывезти болезнь в Петербург.

— Что ты? Что ты? Бог с тобой, братец.

Поблагодарив Мертенса, Салтыков уже на следующий день приказал оцепить главный госпиталь. И запретил помывку в общественных банях. О появлении чумы и принятых мерах отправил донесение императрице.

Екатерина Алексеевна немедленно велела собрать Совет в комнате Зимнего дворца, отведенной для заседаний.

— Господа, из Москвы от графа Салтыкова пришло пренеприятное сообщение, в Первопрестольной появилась чума. Мы должны с вами выработать меры по пресечению распространения болезни. Салтыков просит разрешения вывезти больных в окрестные монастыри. Мол, это защитит москвичей от заразы.

— Ни в коем случае этого делать нельзя, — сказал Чернышев.

— Я тоже так ему отписала, что этого делать нельзя, поскольку сие послужит распространению болезни в округе.

— Сейчас январь, — заговорил Панин, — начинаются морозы. Насколько я знаю, чума их боится. Может, зима и победит ее.

— А може, в Москве и не чума вовсе, она ведь действительно летом вспыхивает, — высказал сомнение Голицын. — Вон в Молдавии в самую жару явилась.

— Нет, Александр Михайлович, Салтыков пишет, что велел доктору Ореусу и штаб-лекарю Граве обследовать больных. И те доложили, что это чума, точно такие признаки они видели на больных под Хотином в вашей армии.

— Значит, докатилась-таки она до Москвы.

— Я бы точнее сказала, князь, довезли ее. Поэтому надо принять все меры, пресечь ей дорогу, особенно к нам в столицу. Только ее нам тут не хватало.

— Надо верстах в ста от столицы установить карантины на Тихвинской, Старорусской, Новгородской и Смоленской дорогах, — посоветовал князь Вяземский. — Чума, ведь она скоро проявляется на заразившемся.

— Ну и сколько дней назначим сидеть в карантине? — спросила императрица. — Александр Михайлович, вы ее видели в Молдавии, как присоветуете?

— Я думаю, дня четыре-пять, — сказал Голицын.

— Пусть будет с запасом. Неделю.

Все согласились с государыней: лучше передержать, чем не додержать в карантине.

Затем была составлена подробная инструкция для генерал-губернатора Москвы Салтыкова:

«Установить карантины для всех выезжающих из Москвы верстах в сорока по всем дорогам.

Москву запереть и не выпускать никого без дозволения графа Салтыкова.

Обозы со съестными припасами останавливать в семи верстах от Москвы. Сюда жителям приходить и закупать, что им нужно. Полиции следить, чтоб покупники не соприкасались с продавцами, для чего разложить между ними огонь, а деньги окунать в уксус.

По церквам читать молитвы о прилипчивой болезни, дабы народ еще более остерегался от опасности, и прочая, прочая, и прочая…»

Когда общими усилиями составили подробную инструкцию для московского генерал-губернатора, Разумовский вдруг усомнился:

— А не многовато мы наворочали на старые плечи Петра Семеновича? А?

— А что ж вы предлагаете, Алексей Григорьевич? — спросила императрица.

— Надо к нему в помощники кого бы помоложе. У него ж и помимо чумы забот полон рот. А ведь ему, не забывайте, уже на восьмой десяток повалило.

— А не обидится Петр Семенович?

— Надо не обидно сделать, мол, так и так, вот вам помощник против чумы. Ну и, конечно, человека надо послать добросовестного и не врединого.

— Кого пошлем, господа? — оглядела Екатерина свой Совет.

Наступила недолгая пауза, потом заговорил князь Волконский:

— Сдается мне, на эту должность подойдет сенатор и генерал-поручик Еропкин Петр Дмитриевич, человек очень исполнительный, удивительно бескорыстный и добрейшей души. И что не менее важно, у него в Москве на Остоженке свой дом.

— Ну что ж, я полагаю, мы согласимся с предложением Михаила Никитича. Охранение Москвы от заразы мы поручим сенатору Еропкину. Так?

За новое назначение Совет проголосовал единогласно.

Выслушав представление генерал-поручика, явившегося помогать ему против чумы, Салтыков сказал:

— Я рад, конечно, господин Еропкин, иметь в вашем лице помощника. Но все предупреждения против морового поветрия уже взяты, вам осталось поревновать исполнение их.

Однако в душе фельдмаршал был не очень доволен и воспринял появление помощника «против чумы» как неверие ее величества в его — салтыковские силы. Тем более тогда, когда, как он считал, уже справился с этой заразой.

— …и попрошу вас обо всех ваших действиях извещать меня.

— Это само собой разумеется, ваше сиятельство, — отвечал Еропкин, догадывавшийся об истинном настроении старика. — Я без совета с вами не сделаю и шага.

Салтыков пролистал рекомендации Совета, пробормотал, поморщившись:

— Так… Так… Все красиво на бумаге, да забыли про овраги… Вот, пожалуйста, — обратился к Еропкину. — Рекомендуют установить на всех дорогах карантины. А где мне на это людей брать? Мне на посты внутри города их не хватает. Или вот, чтоб полицейские следили за покупниками и продавцами, чтоб они не касались друг друга. Вы себе это можете представить… э-э…