Магия на грани дозволенного - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Колдарева cтр.№ 55

Она вернулась, с ней все в порядке, и это было единственным, о чем имело смысл думать.

Четыре дня пронеслись, как один. Дэн их не считал – они считались сами.

Трое суток назад он проснулся с похмелья – привет шоколадному рому с чертовой вишенкой. Туалет пришлось делить с Лисанским на двоих: правую сторону Лису, левую – Дэну. Ева, видимо, предпочла не смущать их своим присутствием, за что оба были ей благодарны.

Двое суток назад Лисанский приступил к расшифровке символов. Приступил – это, конечно, громко сказано, ибо разобрать заковыристый почерк в толстенькой ветхой книжонке оказалось делом не из легких. Писал монах, живший в двенадцатом веке. Писал на латыни. Писал под настроение: то мелко, то крупно, то в явном подпитии, то во время строгого поста – злой как черт. Дэн уныло листал вторую книжку – в серебряном переплете – и время от времени перебивал сдержанную брань Лиса репликами, вроде: «А без этого точно никак нельзя обойтись?» Или: «Теперь я понимаю, почему ты такой. Если бы меня в детстве учили читать по этим книжкам…»

Вчера, после десяти часов пыхтения над книгами, Лис сухо поведал, что «это – круг концентрации». И больше не сказал ничего. Встал, одернул рубашку и с угрюмым видом отправился спать. Ева и Дэн еще посидели у камина в полной тишине, а потом тоже разошлись.

А сегодня утром ни Лисанский, ни Ева не появились вообще.

Дэн по обыкновению поднялся чуть свет, натянул джинсы, прихватил футболку и отправился в гостиную. Разжег камин, погасил свечи, раздвинул портьеры. Изуродованные витражи в мутном сером свете выглядели, как и обычно, жалко.

Забыв обо всем, он растворился в магии. Странно, но раньше, когда у него были браслеты, он почти не чувствовал, как его пронизывала сила. Раньше его руки были проводниками, а браслеты – конечной точкой концентрации, сам же он оставался сторонним наблюдателем. От него требовалось лишь начертить правильную формулу, а для этого – совершить доведенные до автоматизма движения.

Теперь многое изменилось – Дэн осознал собственную силу. Колдовство не желало подчиняться – он укрощал его. Магия вырывалась из-под контроля, выскальзывала, точно змея, сворачиваясь тугими скользкими кольцами, – он давил ее, почти физически ощущая, как хрустит змеиная глотка. Магия разрасталась, расправляя гигантские огненные крылья, пропитывая воздух жаром, мерцая, сыпля оранжевыми искрами, норовя вспыхнуть и обратить в пепел собственного хозяина – он сжимал ее в огненные шары и зажигал свечи. Магия пьянила… и так легко было бы просто отпустить ее!

Мысль о столь изощренном самоубийстве вернула к действительности. Вытерев со лба пот, он обернулся и поглядел на каминные часы. Половина десятого. Пора бы уже Лисанскому объявиться. Не то чтобы Дэн сильно соскучился, но нехорошее предчувствие закралось в душу.

В последние дни он почти не оставлял их с Евой наедине. Может, кстати, Лисанский еще и из-за этого бесился?

Дэн подождал, пока пот высохнет на коже – в ледяной душ очень не хотелось, – и надел футболку. Сжевал кусок творожной запеканки с клубничным сиропом, едва чувствуя вкус. Запил завтрак кружкой чая. И снова поглядел на часы. Десять.

Пойти к себе? Поваляться на кровати? У него уже кости болели, да и мысли по принятии горизонтального положения начинали лезть в голову – безрадостные, горькие, разжигающие в груди тревогу, страх, панику, поднимающие со дна весь этот черный ужас отчаяния и погребальной тоски.

Полистать книги? Если бы хоть что-нибудь в них понимать! Лис так кичился своей латынью, что подчас даже изъяснялся на ней. И Дэн готов был его убить, потому что уже устал унижаться, требуя перевода.

Оставалось ждать.

И Дэн ждал. Час. Полтора.

На исходе третьего нервы сдали. Резко поднявшись с кресла, он решительно вышел из гостиной.

Так, в комнате Евы не горел свет. Могла ли она еще спать?

Робкий стук в дверь откликнулся тишиной. Никто не завозился, не заскрипели пружины кровати, не раздались шаги, и ничей сонный голос не отозвался коротким «иду». Мучаясь угрызениями совести, убеждая себя в том, что настырно лезть в чужую жизнь никуда не годится, Дэн все же повернул ручку и приоткрыл дверь.

Смятая постель оказалась пуста. Ну, по крайней мере, Ева ночевала в комнате.

Однако если ее не было здесь, значит, она была., у Лисанского? Эта мысль вызвала в душе целый ураган раздражения. Черт возьми, могли бы хоть предупредить, что у них какие-то планы! Или он не настолько важен, чтобы ставить его в известность? Какие у них могут быть дела в этом склепе, кроме… Дэн скрипнул зубами и, развернувшись, направился к комнате Лиса Может, ночью что-нибудь стряслось? Может, Лисанский упал с кровати и сломал шею, а Ева взялась его выхаживать?

Совесть заорала во всю глотку, когда пальцы коснулись гладкой деревянной ручки. Дэн заставил ее заткнуться. Из какой-то болезненной мстительности он даже не стал стучать.

В комнате Лисанского царил творческий беспорядок: бумага и книги стопками лежали на полу, на каминной полке, на стуле и даже на кровати. На застеленной покрывалом кровати.

Так… Дэн удивленно моргнул. Мгновенно нахлынувшее облегчение сменилось настороженностью и дурным предчувствием – куда более сильным, чем толкнувшее на проверку комнат. Что-то случилось, пока он спал. Что-то страшное. Непоправимое.

Дэн растерянно огляделся. Стоило ли проверять остальные комнаты? Он проверил: в одной наткнулся на грохочущий платяной шкаф, в другой – на разлагающийся труп, по которому ползали крысы. Спустился на первый этаж и заглянул в бывшую столовую. Какая-то тварь по-прежнему самозабвенно выла и стенала в серванте, но здесь царили тишина и умиротворение. Дэн замешкался, размышляя, стоит ли отправиться в подземелья… Но тут ему вспомнился чердак.

Как же раньше-то не догадался! Лисанский не посещал свое укромное местечко с тех пор, как в доме появилась Ева. Могло потянуть на откровения с покойной матерью?

Поднимаясь по ступенькам, Дэн старался не размышлять о том, что чердак тоже может оказаться пуст. Что это будет означать? Что Еве надоело пребывание в доме, и она захватила с собой Лисанского? Что тот подкупил девушку сладкими речами и обещаниями вечной любви? Что ночью, как чертик из табакерки, из Арки вывалился отряд магов и уволок Лисанского в катакомбы, Еву – в резиденцию, а про Дэна пока забыли, потому что он спал тихо, с головой под одеялом? А когда вспомнят – тоже уведут под белы рученьки и обвинят в незаконном хранении книг по черной магии?

С десяток красочных картин промелькнул перед мысленным взором, пока он, спотыкаясь от волнения, шел по лестнице.

Однако то, что предстало взору на чердаке, едва не заставило сползти на пол от облегчения и захохотать. По крайней мере, в первую минуту.

Ветхая дверца все висела на своих ржавых петлях, доски под брусьями выглядели целыми – разумеется, ведь у Евы были браслеты.