Магия на грани дозволенного - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Колдарева cтр.№ 11

– Так что там с черной магией? – начиная терять терпение, напомнил Дэн.

– Убийство, – Матвеев понизил голос до шепота. Мимо вниз по лестнице проковылял хранитель архива. Дэн поздоровался с ним кивком, Матвеев проводил его нервным подозрительным взглядом. Похоже, парень действительно был слегка не в себе, и Дэн уже начинал жалеть, что не дал ему спокойно удалиться в лабораторию.

– В Вентспилсе пропали трое детей, – продолжил Матвеев, понизив голос. – Одного нашли вчера вечером в лесу у заброшенного склада Там рядом гаражи, и начинается спальный район – практически черта города. Полиция прочесала окрестности, но больше ничего не обнаружили. Зато наши эксперты, – его слова уже можно было разобрать с превеликим трудом, – напали на магический след. Ирина сегодня поднималась к изобретателям и слышала, как Барон разговаривал с кем-то по телефону. Черная магия, Гордеев!

– А почему связной решил, будто ребенка использовали для обряда? – спросил Дэн.

– А ты сам погляди на фото, – с готовностью ответил Матвеев. – Хотя ты новичок, вряд ли что-нибудь поймешь. Криминалисты еще работают над заключением, но ходят слухи… Да тут и экспертом не нужно быть! Кто-то пустил ребенку кровь для ритуала, а много ты знаешь светлых ритуалов, для которых нужна детская кровь?

– Откуда у тебя снимки?

Вопрос застал Матвеева врасплох. Он смутился, пробормотал что-то насчет «своих источников», из чего Дэн сделал вывод, что парень не просто чокнутый. Он, помимо прочего, имел сомнительные связи в полиции, но совершенно не умел держать язык за зубами, то есть – полный псих. Причем подкованный и со стажем, вроде тех ненормальных, которые собирают газетные вырезки со «свидетельствами» о похищениях людей НЛО, на досуге почитывают квантовую физику и при этом умудряются завести знакомство с президентом Латвийской Ассоциации Уфологов и Паранормальных Явлений.

– Ладно, спасибо, – кивнул Дэн. – Я погляжу, что можно сделать. Проверю.

– Удачи, – бросил на прощанье Матвеев и, приободренный, полетел наверх, прыгая через две ступеньки.

Кровь, черная магия… Дэн вышел в коридор: тишина и никого. В кабинете Алексеенкова – а за его дверью располагалось сразу несколько отсеков – горел свет. Приоткрыв дверь, Дэн метнул взгляд направо, налево, наклонился к мусорной корзине и выхватил рассыпавшуюся пачку снимков. Торопливо затолкал их за пазуху – и как раз вовремя: из-за деревянной перегородки высунулась физиономия Артема Савицкого, самого совестливого и болезненно честного мага, какого когда-либо видел Орден.

– Ошибся адресом, Дэн? – добродушно осведомился он.

Оставалось только натянуто улыбнуться, закрыть за собой дверь и вернуться на лестницу.

Его этаж был последним. Самым темным, самым мрачным, самым холодным и самым пыльным. Одним словом – архив.

Месяца не прошло, как Дэна упекли в этот книжный склеп. Сделано это было в качестве дисциплинарного наказания за то, что «нарушил Кодекс, поставив тайну существования магов под угрозу». Ну да, поставил…

Дэн дежурил в резиденции. Ровно в половине девятого вечера в кабинет с грацией ледокола «Арктика» ввалился запыхавшийся Антон Свердлов.

– Не могу точно назвать место, – с порога выдохнул он, вытирая пот со лба, – не вижу, уж больно все мутно. Но это где-то в Майори.

– Что «это»? – уточнил Алексеенков. Кроме них с Дэном, в кабинете к тому времени никого не осталось. – Конкретнее.

– Лестницы, рамки для фотографий, вспышка, битое стекло, – отозвался Антон. – Я же говорю: мутно все. Обычно яснее, но…

– Стихийный выброс, – предположил Дэн.

– Или очень удачная его имитация, – возразил Алексеенков. – Гордеев, идемте со мной.

Огонь ревел, охватывая помещение за помещением. Первый этаж коттеджа вспыхнул в считаные минуты – целиком, отрезав выход. Второй занимался с левого крыла – видимо, пламя взобралось по деревянной лестнице. Огненные языки вырывались из распахнутых окон и вылизывали стены снаружи.

Несколько машин перегородило улицу, и кто-то орал на водителей, чтобы разъезжались.

– Освободите дорогу! Сейчас приедут пожарные!

Пожарные не торопились, вокруг дома уже собрались зеваки и сочувствующие – кто-то даже вызвал «скорую», вдалеке слышался вой сирены.

Дэн остолбенел, завороженный жутким, но эффектным зрелищем. Стихия, пожирающая деревянную обшивку стен, гипнотизировала и тянула к себе со страшной, губительной силой.

И вдруг…

– Пустите! – раздался пронзительный крик. – Нет! Нет! Пустите! Там мой сын!

Быть может, последняя фраза просто померещилась, – в нарастающем гудении огня и приближающемся вое сирен трудно было расслышать что-то наверняка. Дэн поднял взгляд, напрягая зрение, и дюке шагнул ближе.

– Гордеев, куда? – Алексеенков схватил его за рукав куртки.

Оказалось, Дэн действительно умудрился незаметно для себя сделать несколько шагов в сторону коттеджа – он теперь стоял на выгоревшем за лето газоне возле чугунной ограды. Похоже, Алексеенков испугался, будто он перемахнет через забор.

– Там. кто-то… – договорить не удалось. В венчающей крышу башенке, застекленной витражами, возникло чье-то лицо, затем одно из гфетных окошек распахнулось, и наружу высунулась маленькая ручка.

Сомнений не возникло ни на секунду. Огонь завладел вторым этажом, черный столб дыма заволакивал окрестности и, продираясь через верхушки сосен, устремлялся в небо. Еще несколько минут – и тонкие стены коттеджа не выдержат, крыша рухнет, и спасать будет уже некого. Дэн поднял руки.

– Вы спятили? – Алексеенков сдавил его плечо ладонью. – Не делайте глупостей! Прекратите!

Дэн дернул плечом, пытаясь стряхнуть чужую руку.

– Я запрещаю, слышите, это приказ!

Малыш мог сгореть, мог задохнуться от дыма – Дэн прекрасно помнил, каково это, гореть; помнил горечь дыма, разъедающего легкие, помнил нестерпимую жгучую боль в горле – он испытывал, подобное не раз и не два в Интернате, и что с того, что огонь на полигоне был его собственным? Суть неизменна. Позже, трезво поразмыслив, Дэн пришел к выводу, что Алексеенкова вывел из себя вовсе не факт нарушения условий Кодекса. Его взбесило неповиновение подчиненного, а еще то, что самому и в голову не пришло вмешаться. Побоялся нарушить Кодекс, испугался последствий. Вернувшись в резиденцию, Петр тут же накатал рапорт – и вуаля! – Гордеев четвертую неделю перебирает ветхие архивные бумажки. Составляет картотеку, которой за последние пятьсот лет никто не удосужился заняться.

Дэн не жаловался – еще чего! Не дождутся. В конце концов, наказание за открытое использование магии он заслужил. Но закипать начал уже на вторые сутки архивного пищеварения. Над ним ведь еще и подтрунивали все кому не лень, один Алексеенков с его «всякая работа полезна» чего стоил! Как Дэн протянул месяц – загадка. Как до сих пор не выместил досаду на полуистлевшей бумажной рухляди – загадка в квадрате. Листок за листком – некоторые рассыпались в труху прямо в руках. Карточка за карточкой – часто было невозможно разобрать ни написанных слов, ни смысла, будто писали криворукие, косые и безграмотные, да еще на каком-нибудь древнерусском, старонемецком или латыни. Документ за документом, жизнеописание за жизнеописанием. Кому оно все было нужно, спрашивается, если об этом не вспоминали со времен польско-ливонской войны махрового тысяча пятьсот какого-то года?