Любовь и войны полов - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Иванов cтр.№ 58

«Плавать по морю необходимо!»

Древняя Лоция

Но, довольно часто, редкие рецепты я просто покупал. У деда в Гали я купил семейный секрет одной французской семьи лечения эпилепсии. Ею страдал его предок, попавший во Францию с русским экспедиционным корпусом ещё в I-ю мировую. Там в него влюбилась одна француженка, которая его и вылечила. Хотя и обошёлся он мне не дёшево, но ничего, кроме неприятностей, не принёс…

В сущности, сам рецепт довольно прост. Надо, всего лишь, найти яйцо, в котором начинал проклёвываться цыплёнок и сжечь его целиком на сковороде, растерев пепел в порошок, который и давать затем больному. С вареньем. Приехав домой, я быстро соорудил из пенопластового футляра инкубатор, загрузил в него яйца и оповестил знакомых, что ищу больных эпилепсией. Вскоре ко мне обратилась женщина с очаровательной девчушкой. Нужные яйца поспели и всё бы ничего, но на стадии сжигания, они выделяли, ни с чем не сравнимую вонь, которая пробивалась даже сквозь плотно закрытую крышкой, сковороду. И, поскольку зала гостиной, время от времени, перестраивалась мною, то в кабинет и детскую, то обратно, наиболее ответственная часть процесса, обычно, там и протекала – в большой, вечно перестраиваемой, закрытой на замок, зале. К сожалению, временные стены этого строения были из двойного ряда оштукатуренных досок, с большим пространством меж ними, поэтому часть несравненных ароматов, проникая в это пространство, поднимаясь ещё и выше…

Судьбе было угодно, чтобы прямо над нами – через этаж этого славного дома, соседи надумали соорудить себе камин в старом дымоходе. Они его пару раз даже протопили, но потом он им надоел и они стали бросать в него всякий мусор. Часть лекарственной вони и поступала от нас к ним, прямиком из этого самого камина. Сосед этот доводился племянником мужу моей младшей сестры. То есть, мне он был, практически, никто, хотя в детстве мы с ним и дружили, часто играя во дворе в настольный теннис. На его беду, у него была кудрявая блондинистая внешность «мальчика-электроника», из-за которой его и обязали встречать пионерским салютом всех почётных гостей города от Хрущёва и Гагарина до Неру и Кастро. Что окончательно его и добило, превратив пацана из обычной дворовой ябеды в желчное, вечно злобное существо, по кличке «Пузырь»…

В каждом подъезде каждого дома незримо живёт ужас пожара, поэтому конечная стадия моего несложного технологического процесса иногда сопровождалась хлопаньем дверей на всех пяти этажах с беганьем друг к другу «а не горит ли у вас чего?» И, поскольку, единственные, кто никуда не бегал, были мы, то Пузырь быстро нас вычислил и стал вызывать на подмогу уже и милицию, когда чудный лекарственный запах из его камина становился совсем уж, отчётливым. Наряды быстро приезжали к нам, но не чувствуя запаха у нас – в то время, как в закрытой зале, вовсю шкворчали эти самые яйца – плюнули на Пузыря с его жалобами и послали его куда подальше. Им было непонятно, почему какой-то псих с третьего этажа жалуется на запах, в то время, как на втором и четвёртом его не чувствуют. Должен признаться, что отчасти их деморализовал ещё и мой вопрос на эту же тему: «Почему, кроме него, никто никакого запаха у нас не чувствует?!»

Но даже и такой нахал, как я, не мог бесконечно напрягать чуткое обоняние соседей, поэтому я быстро подарил рецепт, инкубатор и весь полученный, в клубах вони, продукт, матери очаровательного ребёнка…

«Жидкий порох» для лечения сухой экземы покупали ещё мои родители для моего красавчика-кузена, который иногда приезжал к нам из Москвы…

Питер Браун (или Питер Брук? – я их всё время путаю), назвал его «самым красивым актёром Европы», когда ставил в «Современнике» свою «Двенадцатую Ночь». Он звал его в Лондон играть всё, что тот хочет, но…

Ведь это было ещё в советское время. И тут он был абсолютно прав: Пашка, названный так в честь папы, был поразительно красив! Особенно, на тех фото, что его часто снимали на пробах. Хотя, на мой взгляд, и был всегда излишне закомплексован на сцене. Видимо, из-за своей рабочей биографии… В театр и кино он проник прямо со своего завода – через «Щуку»! Сыграв гимназиста в дипломном фильме то ли Ефремова, то ли Табакова «Именем Революции». Мне бы его внешность! Вот тогда… Уж, держитесь, тётки!!!

Этот «порох» в последний раз, я варил в больнице Холмска для какой-то блатной подруги местного главврача, поэтому когда там провонял кипящим дёгтем уже весь этаж, никто из всего персонала, даже и носом не повёл…

После многочисленных посещений моей любимой Японии я увлёкся иглотерапией, благо в японских аптеках, если вы покупаете иглы, магниты и им подобное, все схемы и кальки к ним, и даже большие красочные календари, дарят вам уже совершенно бесплатно. Особенно успешным новый метод оказался в лечении хронического простатита – этого бича моряков, лётчиков, чиновников и таксистов, и даже, когда я уже завязал со всеми морями мира, кроме Чёрного, эта публика продолжала исправно летать ко мне на лечение с Дальнего Востока и Кавказа через пол-страны. Иногда, особо трудных местных пациентов, присылали мне и местные врачи, будучи не в силах от них иначе избавиться.

Всё дело в том, что в каждой болезни есть свой «замок» – скрытый от глаз, «вечный конфликт» в нашем сложном организме. Своего рода, ребус. И пока ты его не найдёшь и не разрешишь, с болезнью ты не справишься. И найти его – очень большая проблема… А, уж, разрешить!.. В случае простатита это был сложный капиллярный стаз, причём, ещё и в сложной зависимости и от некоторых других систем организма. Патология невероятно сложная!..

Бывало, осаждали и местные экстрасенсы – у некоторых из них, после игл, вдруг полностью «раскрывались чакры», являя им их новые сверх-способности. Иногда смешные, но больше загадочные…

Особенно мне запомнилось, как у одного из них сразу после игл появились, вдруг, «функции пульта дистанционного управления» так, что какое-то время, он включал свой магнитофон одним лишь своим желанием. Не могу только сказать, как долго у него это продолжалось.

В общем, появилось масса знакомой публики из всех слоёв общества, которая, зная моё пристрастие к «народным целителям», подробно мне о них всё докладывала. Так я узнал и о необычном деде, лечившим сложных больных… водою и молитвою. Это было уже что-то новое… Во всяком случае, такое писали раньше лишь о святых. Я задумался. Что бы это значило??!

К тому времени я уже окончательно дошёл до конечного пункта в развитии каждого врача – как до некой, уже и мистической составляющей этой, гм, гм… профессии. Иногда, читая духовную литературу, отмечаешь, как будто автор идёт по какой-то, одной, общей для всех, дороге. И отмечаешь про себя его знаки: да, так это и у меня там так было… И это тоже… Так и в профессии.

Помимо багажа знаний, нескольких врачебных специальностей, специализаций, опыта и массы «народных» рецептов, в лечении каждого больного есть ещё и нечто, врачу почти недоступное. Правда, до этого надо ещё дойти. Но доходят единицы… Сам институт, в сущности, для уверенной практики, почти ничего и не даёт. В сущности, лишь понимание того, что читаешь. Год интернатуры, и даётся, в сущности, для чтения.