Конкурс неприятностей - читать онлайн книгу. Автор: Илона Волынская, Кирилл Кащеев cтр.№ 29

– Да не особо… – старательно изобразила равнодушие я. – До Арсенала пока никто не дотягивает. Повезло нам, что Бахтат того араба погрыз.

– Неспортивно так говорить, – физиономия у Администратора стала будто он подавился!

– Наоборот, очень даже спортивно. Спорт – чтоб выигрывать, это я вам как каэмэс говорю, – ехидно подхватил Мишка.

В другом случае я бы ему не спустила насчет его шансов выиграть (кто жердь копытом сбил? И не говорите мне, что Арсенал!), но не при Администраторе же! Административный мужик злобно пожевал губами, глядя на нас так, что сразу понятно было – уж чего-чего, а выиграть он нам не желает!

– Так может, кто-то из вас араба и выпустил – специально, чтоб избавиться от соперника? Глубоко коррупция пустила корни – даже среди детей! – он покачал головой. – Боюсь, как честный человек, я вынужден буду сообщить это предположение представителю страховой компании! – Теперь уже он с удовольствием посмотрел на мою перекошенную физиономию. – Ну, мне пора возвращаться в жюри! Удачи вам! – Это прозвучало как «Чтоб вам шею сломать!».

– Он думает, я не знаю, что это он араба выпустил? – Я изо всех сил вцепилась Мишке в руку – мне надо было за что-то держаться, чтоб не сигануть за этим мерзавцем следом и не припечатать каблук моего сапога ему пониже спины.

– Вообще-то он думает, этого никто не знает, – морда у Мишки была странно довольная, как у стырившего лишний кусок сахара поника.

Тут я обнаружила, что тискаю его ладонь обеими руками, и почувствовала, как медленно краснею, будто изнутри приливал кипяток: потеплел лоб, щеки, шея, а потом что-то горячее затеплилось в груди… На нас упала тень… и рядом появилась заинтересованная морда Бахтата.

– Нет, это не парень, это молдаванин какой-то, хуже татарина! – заорал у нас над головами Петрович. – Девчонке на старт пора, а они тут ручки пожимают, как политики!

Я сдавленно пискнула, отбросила Мишкину руку, будто разогретый в печке кирпич, и торопливо выхватила у Петровича поводья Бахтата.

– Ну татарин с молдаванином еще ладно – политиком чего обзываться? – буркнул Мишка, баюкая затисканную мной руку у груди.

– Понаговаривайся мне еще – депутатом станешь! – пригрозил Петрович. – А ты – быстро в седло! Маршрут хоть помнишь?

Подскочившая сбоку Полинка сунула мне листочек с последовательностью препятствий.

– Да помню я! – выпалила я, взвилась в седло и… тут поняла, что не помню! Господи, какое там первое препятствие?!

– Дай листик, дай! – заорала я, потянувшись к Полинке.

– Поздно! – рявкнул Петрович, хлопая Бахтата по крупу. – С богом!

Вот мы поехали к старту, и этот танк копытастый немедленно опозорился! Администратор гадский… и Мишка… и Петрович орет… и Бахтат… гм, тоже нехорошо себя ведет…

Зазвенел колокольчик, стартовые воротца распахнулись. «Господи, я уже даже не о победе прошу, какая при таких делах победа! Дай хоть гит [16] пройти и не опозориться!»

– Скачи! Вести себя не умеешь, так хоть скачи! – со всей ненавистью к их мужскому роду, хоть двуногому, хоть четвероногому, прошипела я, торкая Бахтата, и… он рванул!

Рысь? Какая там рысь, какой там постепенный разгон! Спина Бахтата подо мной выразила глубочайшее презрение – да-да, меня шибануло этим презрением через седло и насквозь, так что аж в нос ударило! – и этот танк, по недоразумению прикинувшийся лошадью, принял чуть не с места карьерным галопом! Научила на свою голову! Единственное, что я могла сделать, – развернуть его на маршрут. Мгновение мы боролись – все, сейчас мне засчитают сопротивление лошади, и привет! – как вдруг, точно передумав, Бахтат ринулся к первому препятствию. Если я правильно помню, какое из них первое! Ма-ама, я не помню! Бахтат, мерзавец, что ж ты делаешь! Заходим на препятствие… какое там заходим – залетаем мы, типа бомбардировщика на цель! Бахтат, шею тяни! Я – сдвинуться вперед! Бахтат поднялся в прыжок, и все связные мысли, что делать лошади, что делать мне, куда – руку, куда – ногу, выдуло встречным ветром. Время сорвалось с часов и начало идти по своим, неведомым человеческому роду законам. Словно на четкой, роскошной цветной фотографии я видела голову Бахтата, лепестки ушей, разлет гривы – каждую волосинку! – и приближающуюся кромку препятствия. Торчащие по обеим сторонам флаги раздувались пузырями, заворачивались, вздымались ме-едленно и значительно, точно я смотрела кульминацию крутого боевика. А земля подо мной скользила плавно и торжественно, будто не мы прыгали, а ее аккуратно поворачивали под копытами Бахтата!

Бух! Меня тряхануло так, что если бы голова не была пристегнута шлемом – наверняка бы улетела в трибуны. Мы приземлились. Вдвоем: я не свалилась Бахтату под копыта, и препятствие позади тоже устояло, – то есть мы его взяли! С трибун несся пронзительный визг, почему-то напоминавший – отдаленно – голос мамы, но этого, конечно, быть не могло: не стала бы моя сдержанная мама так визжать! Бахтат, не шибко интересующийся, болтается ли еще у него в седле какая-то там девчонка, поскакал дальше. Наверное, так себя чувствуешь на крыше поезда – под тобой большое, страшное, горячее, быстрое… несется! Высоко! От дичайшего ужаса у меня перехватило дыхание, почти бессознательно я стиснула поводья… трибуны, лица, ограда, конские морды, флаги – все слилось в мешанину пестрых красок, невнятных, будто во сне, и единственной связной мыслью было: следующее препятствие – «калитка»! На мое счастье, Бахтат и сам пер в ту сторону, иначе не знаю, смогла бы я его завернуть… Давай, Бахтатушка, первые препятствия – самые легкие, всего-то на метр прыгнуть надо… Бахтат презрительно фыркнул – на метр ты хочешь? А как насчет полтора? И мы снова взлетели.

Яркое, как апельсин, летнее солнце плеснуло мне в лицо пригоршню золота, свежий прохладный ветер пах самой прекрасной в мире смесью конюшни, кожи, металла, зелени и сухого сена, людского и лошадиного азарта, и я вдруг поняла, что и впрямь лечу в невероятно стремительном, но мягком галопе, мечте каждого конника, когда и держаться не надо – скачка сама тебя держит. И конкурное поле с высоты прыжка вдруг словно обернулось нарядной открыткой, а мы уже перемахнули «калитку» и понеслись дальше.

«Давай, танк мой дорогой, середина маршрута, вот теперь сложное пойдет!» И мы дали, вот честное слово, как мы дали! «Стенка»? А мы летим! «Оксер»? А мы скачем! «Пирамида»? А нам все нипочем! А если я перепутала маршрут? Э-хой, ну, значит, перепутала, не обратно же возвращаться! А если Бахтат разгромит препятствие, и будет остановка времени, и придется ждать на поле… какое там ждать – я его остановить не смогу, и все поймут, что лошадь мне не повинуется… Ну не разгромил же пока, скачи, Бахтат, скачи!