Трагедии советского подплава - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 22

1. Весной 1944 года – за проявленную беспечность при выходе в учебную атаку, в результате чего лодка попала под таран катера МО, был выведен из строя перископ, а у катера пробито дно.

2. 29 августа 1944 года – строгий выговор за нарушение ПУАБ-42 – отсутствие контроля за эксплуатацией и состоянием аккумуляторных батарей и невыполнение указаний дивизионного инженер-механика по электрочасти.

3. 14.IX.44 года – выговор за плохую организацию на ГПК, в результате чего подводная лодка оказалась под угрозой тарана СКР «Бурун» и за ослабление боевой организации, за время, текущего ремонта, на командном пункте и боевых постах.

4. 29.X.44 г. – арест на 2 суток за поощрение личного состава к воровству картофеля и за допущение грязи на лодке.

5. 7.Х.44 г. – обращено внимание на плохую организацию и отработку гидроакустического поста.

6. 8.XII.44 г. – 2 суток ареста за низкую воинскую дисциплину и организацию службы на подводной лодке.

В приказе указано, что Придатко требовательность младших командиров по отношению к рядовому составу не поддерживал, наоборот, наложенные в двух случаях главным старшиной Самариным правильные взыскания на рядовых отменялись, что привело к антагонизму между старшинским и рядовым составом и снижению дисциплины.

Всего за 1944 год Придатко имел восемь дисциплинарных взысканий, однако выводов для себя не сделал и 22.2.45 г. в результате проведенного смотра имел по приказу предупреждение, и опять «за большое количество серьезных недостатков по основным вопросам службы на подводной лодке».

Кроме этого, ряд дополнительных фактов преступно-халатного отношения Придатко был установлен в процессе расследования обстоятельств взрыва, в частности, установлено, что летом 1944 года, когда лодка была в море и шла под дизелями с принятым балластом, Придатко отдал приказание: «Открыть кингстоны средней». Приказание командиром БЧ-5 выполнено не было, так как могло привести к гибели лодки.

Летом 1944 года, когда лодка находилась в ремонте, стояла у пирсов завода № 202, Придатко с рабочими и мастерами завода организовал на лодке в 3-м отсеке пьянку, задраив переборки отсека с обеих сторон от личного состава. Во время пьянки в 3-м отсеке много курили и в состоянии сильного опьянения подрались, что наблюдал личный состав лодки.

На основании изложенного отдел контрразведки флота считает необходимом привлечь Придатко к уголовной ответственности по ст. 193 и. 17 «б» УК РСФСР.

2. Вторым лицом, халатное отношение которого способствовало организации взрыва на Щ-139, является дивизионный минер старший лейтенант Висящев, который обязан был организовать отработку подлодками задачи Т3-10, дать распоряжение в минно-торпедный сектор береговой базы о выдаче на подлодки типа «Щ» подрывных патронов, знал, что подводная лодка Щ-139 задачу Т3-10 выполнять не будет, не проконтролировал возвращение на базу выданного для текущего довольствия подрывного патрона и запала, слабо контролировал работу минеров на подлодках, в частности, не следил за организацией на лодках учета получаемого боезапаса по минной части. Висящев характеризуется как пьяница, халатно относящийся к своим служебным обязанностям Вопрос о наказании Висящева возможен в дисциплинарном порядке без привлечения к уголовной ответственности.

3. Подлежит привлечению в дисциплинарном порядке также помощник командира подводной лодки Щ-139 ст. лейтенант Рейдман. Характеризуется как безвольный, безынициативный командир и к тому же трус.

4. В связи со взрывом на лодке отдел Контрразведки считает целесообразным пересмотреть вопрос о количестве подрывных патронов, подлежащих выдаче на подводной лодке типа «Щ», по боевой готовности. Это второй случай на ТОФе, когда подрывные патроны и запалы к ним являются непосредственной причиной взрывов. Первый случай на подводной лодке Щ-118 в 1942 году, где так же недоставало одного запала.

Командир 2-го отдельного дивизиона подводных лодок капитан 1-го ранга Трипольский сообщил, что в условиях действующих флотов подлодки типа «Щ», личный состав лодки для высадки диверсионных партий не использовали и лишь осуществляли переброску специальных групп, приходивших на лодку со своим подрывным имуществом, необходимым для выполнения специальных задач, ставившихся командованием перед группами. Лодки имели на борту количество подрывных патронов, необходимое лишь для подрыва лодки в случаях угрозы захвата ее противником.

Такое же мнение высказали (вне заключения) отдельные члены экспертной комиссии, определявшей причины и размеры взрыва. Начальник отдела контрразведки ТОФ генерал-майор береговой службы Мерзленко».

Из спецдонесения особого отдела НКВД по Тихоокеанскому флоту: «19 марта, имея приказание командира Щ-139 капитан-лейтенанта Придатко для выполнения учебной задачи ТЗ-17, Ефимов получил с минно-горпедного склада Владимиро-Ольгинской базы один подрывной патрон и один длинный бикфордов шнур (ДБШ) с запалом. Получив вышесказанное имущество, Ефимов утром 20 марта доложил об этом командиру Щ-319. Придатко вместо того, чтобы ДБШ у Ефимова изъять и до момента его использования хранить в своей каюте, грубо нарушил это элементарное правило. Подрывное имущество оставил у Ефимова, последний же хранил подрывной патрон у себя в тумбочке с 19 марта по 26 апреля с.г.

Подготавливая взрыв корабля, Ефимов воспользовался преступно-халатным отношением Придатко к своим обязанностям и для организации взрыва использовал бикфордов шнур с запалом, который по вине Придатко хранил у себя бесконтрольно свыше месяца. 26 апреля с.г. в 13.55 Ефимов свои преступные намерения привел в исполнение, взорвав при помощи запала ДБШ и подрывного патрона другие 23 подрывных патрона, хранившиеся в 7-м отсеке, за хранение которых Ефимов был ответственным и имел к ним свободный доступ.

Как установлено следствием, Ефимов являлся антисоветски настроенным, не желая служить в военно-морском флоте и в частности на подводной лодке, совершил диверсионный акт на корабле, считая, что взрывом будут уничтожены следы преступления, он же будет обвинен лишь в халатном отношении к хранению подрывного имущества, возможно, уволен из рядов РККФ или, в крайнем случае, переведен на береговую службу».

Работы по подъему Щ-139 начались уже через несколько часов после взрыва. Вначале водолазы прямо под водой временно заварили пробоины, затем начали откачивать воду, после этого были заведены понтоны и с их помощью лодку подняли на поверхность. Едва утром 7 мая 1945 года Щ-139 пришвартовали у причала в бухте Ракушка, вокруг нее сразу встали автоматчики НКВД, а затем в 11 часов 15 минут в лодку спустились те, кому по долгу службы было положено первыми войти в изуродованные взрывом отсеки.

Из отчета об осмотре подводной лодки: «Я, заместитель начальника ОКР «СМЕРШ» ТОФ полковник Ларионов совместно со следователем ОКР «СМЕРШ» ВО ВМБ лейтенантом Широковым, в присутствии начальника санитарного отделения ВО ВМБ подполковника мед. службы Ткаченко и начальника сан службы 2 гГоОДПЛ ст. лейтенанта мед. службы Швыркова, сего числа произвел осмотр кормовых отсеков ПЛ Щ-139. Указанные отсеки после взрыва на подлодке, произошедшего 26 апреля, в связи с затоплением лодки находились под водой. Проведенными аварийно-спасательной партией АСО ТОФ работами вырванный взрывом в районе 65–69 шпангоутов левый борт был заделан наваркой стальных листов, откачкой воды и мягкими понтонами в 10.30 07 мая ст. лодка была поднята, вода выкачана, в результате чего была создана возможность осмотра кормовых отсеков лодки и района взрыва.