Граальщики. Солнце взойдет - читать онлайн книгу. Автор: Том Холт cтр.№ 45

— Ну что ж, — сказал Бедевер, поднимаясь на ноги и стряхивая с колен изрядное количество пыли. — Это все же сработало.

Его никто не слушал. Хакеры пялились с раскрытыми ртами и глазами размером с компакт-диск на маленькую, лишенную мебели, пыльную комнатушку, в которой они оказались. Туркин в поисках чего-то шарил по карманам.

— Вот она! — сказал он наконец, вытащив довольно неопрятную мятную конфету. — Я знал, что еще одна должна была остаться, — он кинул ее в рот и захрустел.

— Итак, мы здесь, — произнес Бедевер. Он понимал, что говорит сам с собой; но что еще остается делать, если пытаешься поддержать разумную беседу в таком окружении? — Это я, пожалуй, удачно придумал. Да, — согласился он, — неплохая мысль, хотя не мне стоило бы об этом говорить. Итак…

Он огляделся. Не считая факса, его самого, одиннадцати человек, пустой пластиковой упаковки из-под молочного коктейля и маленькой картонной коробки, в комнате ничего не было.

— Насколько я понял, — продолжал Бедевер, — все сводилось к относительности. К относительности? Да, к относительности. Поскольку, если можно сказать, что мир остается на месте, а зарегистрированный офис движется, то можно также сказать и что зарегистрированный офис остается на месте, а…

Туркин подобрал упаковку из-под коктейля, заглянул в нее, позеленел и уронил ее на пол.

— А потом ты сказал, — продолжал Бедевер, обращаясь к одному из хакеров, который не слушал его, — что еще никто не нашел дверь в зарегистрированный офис. Сколько ее ни искали, говорил ты, никому не удалось обнаружить ее. Можно подумать, сказал ты, что она существует только снаружи, но не изнутри. И именно это, видишь ли, и навело меня на мысль…

Туркин провел пальцем по стене, но слой пыли был настолько толст, что его палец застрял, пропахав глубокую борозду.

— А здесь не помешала бы хорошая уборка, — отметил он. — Это не похоже на те офисы, где я бывал. Для начала, здесь нет ни одного телефона.

— И я подумал, — продолжал Бедевер, воззрившись на картонную коробку, — если никто никогда не видел двери, может быть, двери и не существует. И что бы вы думали, — победно заключил он, — здесь действительно нет двери!

Никто его не слушал; но это еще не значит, что он не был прав. Здесь действительно не было двери. Не было также окон, вентиляционных отверстий, дверки для кошки — ничего. Только четыре стены без единого изъяна.

Бедевер опустился на колени и пошарил в кармане в поисках перочинного ножа, чтобы обрезать веревку, которой была завязана картонная коробка.

— Как и было сказано, — пробормотал он, — исключи невозможное, и то, что останется, будет правдой. Интересно, где в таком случае находится источник освещения.

В комнате неожиданно стало темно.

* * *

— Кто-нибудь, дайте мне карту.

В коридоре все стихло.

— Кто-нибудь из вас, — ласково произнесла Королева, — разумеется, захватил с собой карту, не правда ли?

— Ты что-то сказал, Беддерс?

Бедевер, так и не нашедший свой нож, фыркнул. Веревка была нейлоновая, из тех, что режут руки до крови, когда пытаешься ее разорвать.

— Что-то насчет света, — продолжал Туркин.

Вокруг себя Туркин слышал странные тихие звуки, издаваемые хакерами. Краем сознания он мог понять их: в конце концов, они находились в зарегистрированном офисе, святая святых всех атлантов. И они только что обнаружили, что в нем нет двери. И в довершение всего здесь было темно.

— Непонятно, — продолжал Туркин, думая вслух, если это можно было так назвать, — как это здесь нет ни входа, ни выхода, только стены. Тут, пожалуй, задумаешься, — он пошарил языком во рту, проверяя, не остался ли где-нибудь мятный вкус. Не остался. — Ничего удивительного, что здесь черт знает сколько лет не убирались! Как бы они сюда попали — да еще ведь надо как-то протащить пылесос и все прочее! На самом деле, — добавил он, — странно, что сюда вообще проходит воздух. Я хочу сказать, эти стены выглядят вполне герметичными…

В темноте один из хакеров начал задыхаться.

— Ну что же, тогда, быть может, компас. У кого-нибудь из вас, мальчики, есть с собой такая вещь, как компас?

Нет ответа. Королева поцокала языком.

— Что вам сказать, — произнесла она, — я не хочу никого обидеть, но не кажется ли вам, что это немного глупо с чьей-то стороны?

В абсолютно прямом, ройком, выложенном кафелем коридоре, простирающемся на несколько миль в обоих направлениях, есть лишь одно место, куда можно спрятаться: за чьей-нибудь спиной. Не произведя видимого для глаза движения, помощники выстроились в цепочку, во главе которой оказался Ификрат.

— Простите, — выговорил он. Королева пристально посмотрела на него и улыбнулась, так что он почувствовал, как у него на щеках шелушится кожа.

— Ничего, — сказала она. — Все мы делаем ошибки. Ну что, кто-нибудь, что мы делаем теперь? Есть светлые идеи?

Королева выждала немного, мягко постукивая ногтями по кафельной стене коридора, пока не начало казаться, что весь коридор вибрирует, как кожа барабана.

— Ни у кого ничего? Жаль, — она облизнула губы. — Что ж, хорошо еще, что я здесь, не так ли?

Помощники слегка расслабились. Несмотря на то, что она внушала неподдельный ужас и никто из них не был в особенном восторге от ее присутствия рядом — а как она здесь оказалась, кстати? — ни у кого не вызывало сомнений, что Мадам так или иначе выведет их из этого туннеля. Вопрос был лишь в том, что будет с ними после этого.

Возможно, в туннеле было не так уж плохо.

— Как вы посмотрите, — сказала Королева, — если мы выпьем чашечку чая?

Зубы Бедевера были в отличном состоянии, принимая во внимание его возраст.

В школе, разумеется, над ним смеялись. Прятали его зубную щетку. Подсыпали мела в его зубной порошок. Но он стоял на своем — он обещал маме, — и теперь он понимал, почему она была так настойчива.

— Готово! — произнес он, выплевывая огрызки нейлоновой веревки. Мгновение спустя он нащупал крышку коробки и открыл ее.

Это не так-то легко описать.

У истоков проблемы лежат последствия катастрофического явления, получившего название Чумы Прилагательных, которое поразило альбионоязычные народы вскоре после отречения короля Артура. Хотя о ней на удивление мало что известно, эта чума (как выяснилось впоследствии, ею заражались, уколовшись о шпильки на задних страницах «Лeccepa» и «Журналисток Клише») оказала на описательную прозу такое же воздействие, как филлоксера на виноградники Франции. Целые классы сравнений были стерты с лица земли. Поколениям авторов не оставалось ничего иного, кроме как ковыряться в свежих ранах коллективного бессознательного, где когда-то росли вымершие метафоры.

Как бы там ни было, произошло вот что. Когда крышка была откинута, нечто, напоминавшее свет, поскольку оно было ярким и невещественным и помогало видеть в темноте, но непохожее на свет, поскольку оно выпрыгнуло наружу и начало носиться по комнате и натыкаться на людей, выпорхнуло из коробки и взмыло в воздух, как отпущенный воздушный шарик. Везде, где оно соприкасалось с чем-либо, оно оставляло большое оранжевое фосфоресцирующее пятно. Пахло оно ужасно.