Граальщики. Солнце взойдет - читать онлайн книгу. Автор: Том Холт cтр.№ 140

— Правда?

— Именно. — Гангер, наклонившийся вперед, чтобы подчеркнуть свои слова, внезапно застыл; затем он медленно поднял руку, осмотрел локоть и содрогнулся. — Но на самом деле это все часть одного и того же. То есть да, в Администрации царит полный хаос. Но как ты думаешь, почему так получилось?

Джейн немного подумала.

— Всякое бывает, — сказала она.

— Ты хочешь сказать, это вышло само собой? — сказал Штат. — Теория энтропии в применении к практической управленческой деятельности. Это действительно так, до какой-то степени…

— Более чем, — прервала Джейн. — Спросите любого, кто хоть раз был ответственным за выдачу скрепок. Я никогда не верила в черные дыры и временные петли, до тех пор, пока меня как-то не поставили на неделю отвечать за шкаф с канцелярскими принадлежностями.

— Но, — продолжал Штат, — это еще далеко не все. Видишь ли, вещи в своем естественном состоянии не тяготеют к хаосу. К примеру, если ты высыпешь на землю песок из ведра, он сформирует аккуратный правильный конус. Если ты выльешь воду, ты получишь симпатичную лужу с абсолютно ровными краями и совершенно плоской поверхностью. Это только работа начинает прыгать и скакать, если ты ее уронишь.

— Видишь ли, это потому, что работа неестественна, — вставил Гангер сквозь непрожеванный кусок хлеба. — Классическая термодинамика.

— Да что вы?

Гангер кивнул и тщательно вытер губы уголком салфетки.

— Работа, — сказал он, — определяется как результат приложения энергии к неподвижной массе…

— Именно этим я и занимаюсь в последнее время, — пробормотала Джейн. Гангер игнорировал ее.

— …Что в свою очередь приводит к тому, что масса получает импульс, — продолжал он, — что приводит к движению, которое порождает трение…

— Смотря какое движение. Я тут как-то передвинула чей-то горшок с геранью, потому что у меня была от нее аллергия, так трения потом продолжались несколько недель.

— …которое рассеивает энергию, и возникает энтропия. — Он взял со стола бумажную салфетку с лимонной отдушкой и принялся рассеянно складывать ее бесконечно уменьшающимися квадратиками. — Из-за энтропии, — продолжал он, — работа как бы обтрепывается по краям. От нее начинают отваливаться кусочки. Которые в свою очередь становятся блуждающими частицами материи, обладающими импульсом, но не направлением…

— Ага, — сказала Джейн. — Вы имеете в виду аудиторов.

— Эти частицы носятся туда-сюда, сталкиваясь с другими телами и порождая тем самым все новые осколки.

— В конце концов, — перебила Джейн, — они оказываются в папке «Входящие» на столе у какой-нибудь несчастной секретарши, в пятницу, в четверть пятого. Знаю, сама так попадала.

Гангер взглянул на свои руки. Салфетка к этому моменту стала уже настолько бесконечно малой величиной, что для практических целей перестала существовать.

— Именно эти маленькие блуждающие частицы работы и являются причиной всей неразберихи, — сказал он. — Но не в папках они кончают свой путь. Они кончают свой путь в людях.

— Таким образом, — сказал Штат, — чтобы разобраться с проблемами, необходимо прежде разобраться с людьми. Согласна?

Джейн пожала плечами. В качестве оригинального открытия это заявление, как ей казалось, стояло наравне с попыткой запатентовать колесо в 1986 году.

— Разумеется, — сказала она. — Но какое это имеет отношение…

— Расскажите ей, — попросил Штат. Гангер открыл рот и оставил его открытым. Если бы в этот момент мимо проходил средневековый повар, он непременно засунул бы в него яблоко.

— Представь себе, — сказал наконец Гангер, — что бы ты стала делать, если бы у тебя засорилась водосточная труба? Ты взяла бы палку и попыталась бы протолкнуть затор. Именно это мы и пытаемся сделать. Проблема лишь в том, — сказал он, глядя в сторону, — что в действительности все не так просто.

— Правда? — спросила Джейн. — Почему же?

— Потому что, — ответил Штат.

— А, — кивнула Джейн. — Тогда понятно. — Она нахмурилась. — Но при чем здесь я?

— Очень просто, — ответил Гангер. — Ты — эта самая палка, продолжая аналогию. Вот только мы не стали тебе сразу говорить о людях, а сказали только о проблемах.

— Вот именно, — отозвалась Джейн. — А почему?

Штат беспокойно поерзал на своем сиденье.

— Понимаешь, — сказал он, — дело в том, что твоя работа в Администрации была полностью нашей идеей, Гангера и моей. Мы должны были уладить этот вопрос с кучей людей: комитетами, департаментскими администраторами, подкомитетами и так далее и тому подобное. Но мы не стали этого делать.

— А что?

— Они бы не согласились, — сказал Гангер. — Плюс они догадались бы, зачем мы все это затеваем.

— Они и есть тот затор, о котором шла речь, так я поняла?

— Некоторые из них, — кивнул Штат. — Так что наша затея, если говорить честно и откровенно, сводилась к тому, чтобы послать тебя совершенно без всякой подстраховки и поддержки, с явной целью подергать за носы некоторых из наиболее значительных людей во всей Администрации. Мы с самого начала знали, что они не позволят тебе сделать хоть что-нибудь полезное; честно говоря, мы поражены тем, как много тебе удалось провернуть. Нет, весь смысл мероприятия заключался в том, чтобы как следует разозлить их, и тогда, если бы нам повезло, они начали бы делать ошибки, и тогда мы бы их достали.

Джейн немного посидела, переваривая услышанное.

— Понимаю, — произнесла она. — Но почему вы не рассказали мне все это с самого начала?

— Потому что ты бы отказалась, — ответил Гангер. — Разве нет?

— Думаю, да, — задумчиво проговорила Джейн. — Точнее, может быть, и нет. Но я не смогла бы справиться так хорошо. Скорее всего, я постоянно чувствовала бы желание скрываться и оправдываться, если бы знала, что участвую в чем-то подлом.

— Подлом?

Джейн кивнула.

— О, с благой целью, разумеется, — сказала она, — но определенно подлом. А так я принялась за дело, уверенная, что правда на моей стороне, и что это они создают трудности и ставят палки в колеса. Да, теперь я понимаю.

— Ну и хорошо, — весело сказал Гангер. — У этого кофе, кстати, вкус такой, словно он год пролежал в ящике с инструментами.

— И это, конечно, объясняет, — продолжала Джейн, — почему вы двое проявляли такой острый интерес ко всему, что я делала.

— А, так ты заметила? — спросил Штат.

— Да, — сказала Джейн. — Мне это все время казалось странным: двое чиновников высшего ранга персонально курируют какую-то стажерку. Вы говорили, что это из-за того, что я была морской свинкой…

— Не столько морской свинкой, — проговорил Гангер, наполовину сам себе, — сколько этаким белым кроликом, каких ученые… — он осекся, потому что Штат пнул его под столом.