Скифская пектораль - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Цветкова cтр.№ 26

– Расскажите мне о Кэт. Как она оказалась в Лондоне?

– Она уехала к своей матери. Шофёр отвёз её в тот дом. Больше мне ничего не известно. Я не знаю, как она оказалась в Лондоне и в той квартире… А вы, собственно, кто такой? – только теперь спохватился Энрике.

– Меня зовут Владимир Бобров. Я брат Татьяны Бобровой, в её квартире и произошла вся эта трагедия, – Владимир сделал паузу, ожидая реакции Энрике на упоминание имени сестры – тот мог просто-напросто выгнать его сейчас из дома, ведь Татьяна на всю Англию объявлена убийцей. Но Энрике молчал, и Владимир продолжил: – Мою сестру обвиняют в убийстве. Меня тогда не было в стране. Я ничего не знаю о происшедшем. Я хочу докопаться до истины.

– Копай, дружище, – махнул своей пьяной головой Энрике. – И поспеши, у тебя мало времени: сегодня пятница, – он глянул на старинные напольные часы, – через 43 минуты уже будет суббота. А во вторник опишут имущество… И мне уже ничего не будет принадлежать. И тебе копать больше не разрешат…

«Для этого человека счёт пошёл уже на минуты, – подумал Владимир. – Его можно понять. Он навсегда прощается с родным домом, где родился, вырос, мечтал здесь растить детей и здесь же умереть». Несмотря на то, что Владимир отчаянно не любил пьяных, он почувствовал симпатию к этому человеку. Изрядная порция алкоголя не только не добавила ему агрессивности, но и не заглушила в нём некоторого миролюбия… и боли. Отчаянной боли, идущей откуда-то издалека, может быть, из детства или юности.

– У нас трое суток, – заключил Владимир. – За это время надо суметь что-то найти. Для начала скажите: есть ли у вас враги, которые желали бы смерти вашей племяннице?

– Нет, – отрицательно покачал головой Энрике.

– А что вы сами думаете об этом преступлении?

– Ничего.

– То есть никаких подозрений у вас нет?

– Нет.

– А я могу… ну, допустим… посмотреть какие-нибудь бумаги вашей семьи, документы – это может помочь расследованию.

– Иди, читай всё, что хочешь, пока я здесь. А потом замок со всеми бумагами выставят на аукцион, и всякие денежные мешки будут торговаться за эти стены. И будут продавать мой замок как памятник старины не в фунтах стерлингов, а в гинеях. Вульгарные фунты здесь не пройдут. Только аристократические гинеи – всё-таки в них 105 пенсов, а не 100, как в фунтах. Наследие Норфолков заслуживает того, чтоб его продать за гинеи… Слышите? – Энрике обратился к картинам с предками. – Зря вы совершали подвиги во имя британской короны. Зря выстроили этот замок для потомков. Нашёлся такой потомок по имени Джек Норфолк, который распорядился в своём завещании продать ваше фамильное достояние с торгов. И теперь всё уйдёт в чужие бессовестные руки, а ваш прямой потомок… – Энрике опять начал плакать. – У меня будут дети. Они не смогут жить здесь. Что же вы смотрите и молчите? – теперь уже разъярился он. – Ну скажите же что-нибудь! Как вам это нравится? Для того вы строили ваш замок, чтобы мои дети, ваши потомки, не могли жить в нём?

Владимир терпеливо ждал, когда Энрике сделает паузу. Дождавшись, он поспешил вставить своё слово:

– Может быть, вы подскажете мне, куда следует пройти, чтобы ознакомиться с бумагами?

Энрике словно не услышал:

– Они собираются торговать замком Норфолков! Это всё равно, что торговать нашей фамильной честью, нашим именем! – и снова он обратился к портретам: – Спрячьте своё достоинство! Ведь ваш склеп тоже снесут. Нужны ли будут новому хозяину, какому-нибудь нуворишу, ваши истлевшие кости? Вас тоже выкинут отсюда – и ваши кости, и ваши портреты. И ничего здесь не останется от Норфолков, как будто и не было такой династии… Идём, я покажу тебе кабинет, – неожиданно сказал он Владимиру.

Они вдвоём прошли в кабинет.

– Бери, смотри всё, что тебе угодно, – Энрике выдвигал ящик за ящиком массивного письменного стола. – И это, и вот это, и вот ещё. Вот сколько макулатуры накопилось! Всё к твоим услугам.

Действительно, Владимиру предстояло перелопатить большое количество документов, каждый из которых надо внимательно прочитать и осмыслить. Только надо отослать пьяного Энрике.

– Энрике, вы, наверное, устали, – дипломатично начал Владимир, – вам надо отдохнуть, поспать несколько часов. А завтра утром, на свежую голову, мы вместе обсудим все наши проблемы.

– Да, я, пожалуй, пойду, – не стал возражать Энрике и удалился нетвёрдой походкой.

Владимир остался один. На столе горела настольная лампа, она освещала только пространство стола, а всё остальное оставалось в загадочном полумраке. Виднелись лишь бесконечные стеллажи книг, огромный глобус, контуры картин на стенах, очертания чьих-то бюстов…

В это миг на пороге появился вышколенный слуга.

– Сэр, что вам подать на ужин? Сэр Энрике распорядился подать вам ужин в кабинет.

– Нет, что вы, не надо, спасибо, – ответил Владимир. – Хотя я что-нибудь бы выпил.

– К вашим услугам: коньяк, виски, водка, глинтвейн, вино красное, белое…

Это заставило улыбнуться Владимира.

– Нет, дружище, мы друг друга не так поняли. Я был спортсменом и потому спиртное не пью никогда. Спортивный режим вошёл в привычку на всю жизнь. Я имел в виду «выпить» – это кофе, чай или сок.

– Вам кофе чёрный или с молоком?

– С молоком.

– К кофе подать бутерброды или сдобу?

– Всё равно.

Через несколько минут перед Владимиром стоял поднос с кофейником и чашкой, бутерброды с колбасой и стакан апельсинового сока. Энрике поднял слугу с постели среди ночи, чтобы тот обслужил человека, сестра которого… «А этот парень – славный малый», – подумал Владимир. У него возник порыв чем-то помочь Энрике, чтобы у него не отняли замок – наследство пращуров, но он прекрасно понимал, что реально ничем помочь не может: завещание имеет силу закона.

Кто-то, вероятно, Энрике, уже рылся в ящиках письменного стола, так как все документы лежали в хаотичном беспорядке. Он стал перебирать кипы бумаг и с удивлением обнаружил, что всё это хранилось не один век. Вот уж поистине английская черта – любовь к старине и традициям! Владимир, всю жизнь проживший в Англии, но, будучи русским, всякий раз удивлялся таким проявлениям национального характера. Тут скрупулёзно собирались и хранились самые разные бумажки, которые любой другой человек, не являющийся британцем, выкинул бы ещё в позапрошлом веке. Тут были письма (в том числе и амурные), счета самых разных свойств (самым крупным оказался счёт за шляпки) прогоревшие акции, чьи-то неоплаченные векселя, договора, записки, расписки, книжки для записи пари… На этом материале можно было написать целый роман, о чём и подумал Владимир. «После скифов возьмусь за архив Норфолков. Это будет моя следующая книга».

Он внимательно перечитывал каждую бумажку. Вскоре он понял, что старое читать не имеет смысла – времени слишком мало, надо смотреть только то, что написано не позднее середины ХХ века. Он с сожалением откладывал в сторону старые бумаги, ведь они не касались его дела, а они так интересны! Но нельзя сейчас тратить драгоценное время на то, что не имеет отношения к делу. Владимир убирал в сторону всё старое, внимательно перечитывая только современное. В основном это были деловые письма. Он сосредоточенно читал каждое из них, пытаясь найти какую-то зацепку неприязни, раздора, угрозы – и не находил. Никаких осложнений в делах у Норфолков, у их партнёров – всё чинно, благородно, письма написаны в блестящем эпистолярном жанре, никто никого не упрекает, все друг друга благодарят и желают всего наилучшего. Никаких поводов для зависти, ненависти, преследования. Значит, это ложная тропинка. Искать надо не здесь. А где же? Вот на этот вопрос Владимир не знал ответа. Он стал просто перекладывать бумажки из одной стопки в другую. Ему попалось несколько фотографий. Он узнал Энрике, старших Норфолков (по фото в газетах), некоторые люди были вообще ему неизвестны, а одна фотография надолго привлекла его внимание. На обороте было написано: «Кэт, 17 лет».