Возвращение блудного сына - читать онлайн книгу. Автор: Александр Омельянюк cтр.№ 165

Белый снег, свежевыпавший на наст, во многих местах уже обледенелый под ногами пешеходов, сразу преобразил лес и лыжню. Лес стал красив, а лыжня устойчива и быстра. В этот раз не только скорость была приличной, но и совершенно не было отдачи. А лыжня уже была раскатана лыжниками, но ещё не затоптана пешеходами.

Платон сразу это почувствовал и прибавил в скорости. И это почувствовал не только он. Ему было приятно видеть, как все без исключения лыжники наслаждались своей скоростью. Даже старушки-физкультурницы неслись по лыжне с горящими глазами, представлял себя если не Уле Эйнаром Бьёрндаленом, то хотя бы Еленой Вяльбе. И в этот раз Платон показал лучшее время в сезоне, пройдя дистанцию за один час тридцать пять минут.

Но на 7 марта Надежда Сергеевна неожиданно снизошла до подчиненного:

– «Плато-он, ты где? – громко позвала она, ещё не войдя в его помещение – Поди, возьми кусочек торта по случаю восьмого марта».

– «Сейчас» – не стал артачиться Платон, через пару минут зайдя за Надеждой, которая уже сидела с четвертью большого торта, разговаривая с кем-то по телефону.

А в углу Ляпунов как всегда на компьютере помогал Гудину правильно вставить шарики в ячейки.

На общем столе около них Платон увидел довольно большой торт, порезанный на восемь кусков, два из которых уже перекочевали в тарелку начальницы. Подумав, что это хорошо, он взял себе лишь один кусок из причитавшихся каждому по два. Тут же он заметил, как Гудин аж высунулся из-за спины Алексея, следя за Платоном, а не объест ли тот их с Лёшкой.

– Надо же? Какой он всё же дурной и жадный?! По себе о людях судит – подумал Платон, неся к себе в кабинет тарелку со половиной своей доли.

Как только он поставил ту на стол, так кусок торта почему-то развалился надвое.

– Наверно из-за завистливого взгляда Гудина?! – решил внимательный наблюдатель.

Длительное затишье в отношениях между стариками в ООО «Де-ка» опять неожиданно нарушилось демаршем Гудина.

Войдя к Платону с очередным посетителем, Иван Гаврилович грубым начальственным голосом спросил:

– «У нас масло есть? Давай, принеси!».

– «Ты, что, старый! Спятил что ли? Пойди сам и отоварь!» – поначалу удивился Платон.

– «Так ты же у нас рабочий цеха!» – попытался он унизить Платона.

В ответ Платон вынужден был разразиться трёхэтажным матом, прилюдно опуская гада и загоняя того на его заслуженное место.

Давно не слышавший этого Гудин, поначалу опешил, уходя лишь пробурчав:

– «Ну, наглец!».

Как всегда Иван Гаврилович всё время пытался возвыситься над Платоном, поэтому невольно приписывал тому свои грехи, во что со временем сам начинал верить, убеждая в этом и окружающих, среди которых, прежде всего, были коллеги по работе Павлова и Ляпунов.

На работе против него образовался явная коалиция завистников и недоброжелателей.

Дома Платон поделился этой проблемой с женой, и они принялись обсуждать причины и корни сего. Постепенно перешли и на другие, более научные и философские темы.

– «Ум – это анализ! А разум – это ещё и синтез! Кроме того, ум предполагает знания! А разум побуждает к действиям!» – заключил долгое обсуждение писатель.

Долгим оказался и лыжный сезон, причём даже на это раз рекордным.

Снег выпал, как по заказу, 1 декабря, а Платон открыл сезон 15 декабря, хотя можно было уже и 8-го. А закрыл он его 7 апреля, и уже на следующие выходные поход на лыжах стал не возможен. Причём погода все выходные, праздничные и каникулярные дни была в норме, и Платон ни одного дня не пропустил. Да и Ксения в этом сезоне поставила личный рекорд, пять раз составив компанию мужу. Но в этом году и она почувствовала, что силы её стали не то, что раньше. А ещё через две недели снега в Москве и в Подмосковье вообще не стало.

Как и не стало больше дружеского общения Платона с Надеждой.

– «Платон, а почему ты не дал нам почитать свои произведения?» – обиженная, что не узнала первой о литературном дебюте подчинённого, спросила начальница.

– «Так у нас с вами разные столы! У вас – один на троих! А у меня – на одного отдельный! Всё, что появляется на моём столе, не подходит вам! И наоборот: всё, что появляется на вашем столе – не доходит до меня!» – по делу пошутил Платон.

И действительно, словно в шутку, не взаправду, а понарошку, 1 апреля его, наконец, напечатали в первом номере нового альманаха «Литературная республика», причём и стихи и прозу. Прочитав весь альманах, новый автор понял, что его произведения ни в чём никому не уступают. И ему не будет за них стыдно. Более того, он втайне лелеял надежду и на победу.

Теперь этот альманах, имеющий тираж три тысячи экземпляров и международный стандартный книжный номер ISBN, разойдётся по библиотекам, в том числе за рубеж, его будут рецензировать, и о его авторах узнают многие. Ну, вот и наступил мой звёздный час! – решил впервые напечатанный поэт и прозаик.

А через неделю – 8 апреля – в кафе «Алиби» в Ащеуловом переулке, рядом с исторической родиной Платона, состоялась якобы презентация первого номера альманаха, фактически вылившаяся в состязание поэтов на самое юмористическое стихотворение.

Платона, как не члена Союза писателей, или по какой-то другой причине, не предупредили, и он пришёл туда без текстов своих стихов. А по памяти он своих стихов никогда не читал. Поэтому колоритный юморист и сатирик, таким образом, был вынесен за скобки соревнования, которое мог выиграть, оказался как бы ни у дел.

Но автор не унывал, познакомившись с живым творчеством многих своих новых соратников по перу.

Вскоре в его жизнь, неожиданной случайной встречей с Людмилой Саторкиной, вернулась и память о его бывшем товарище и даже соратнике по учёбе – её муже Викторе, давно умершем Чернобыльском ликвидаторе. Но на этот раз дальнейшее общение с нею пошло только через «Одноклассники».

А 27 апреля Платон открыл и так задержавшийся в этом году дачный сезон. Но в саду и огороде ещё стояла вода, потому Платон с удовольствием занялся столярной работой в доме, в котором на этот раз было теплее, чем в прошлые годы.

Ну, вот – сказалась моя осенняя работа по утеплению веранды! – обрадовался заядлый дачник.

Но и дома в Москве стало теплее. Всё чаще дверь на лоджию оставалась открытой для кошек, которые с удовольствием сновали туда и обратно, играя друг с другом в догонялки.

– «Платон! Закрой балкон, в конце-то концов! Сам больной и меня простудишь!» – возмутилась излишней прохладой Ксения.

– «Вообще-то, в конце концов – это самый конец!» – вышел из положения наблюдательный писатель.

Все вечера Платон продолжал интенсивно работать на компьютере, завершая тексты очередных глав своего произведения.