Повелитель монгольского ветра - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Воеводин cтр.№ 4

Стонал в «обезьяннике» пьяный казак, коптила керосинка. Поймав таракана и казнив его, прапорщик задумался. «Наверное, с Георгием переборщил, – текли мысли в его головке с зализанным пробором, – неловко сразу как-то Георгия-то…»

Горестно вздохнув еще раз, он похерил Георгия и начертал: «Владимира…» Шум шагов и окрик часового: «Куда, куда, вашбродь?!» – заставили его поднять голову.

Перед ним, слегка покачиваясь, стоял бравый поручик Артамонов.

– М-м-милейший, – промолвил он, небрежно облокотившись на бюро, – извольте выписать на господ Артамонова и Унгерна в этот ваш шалман… в отель, то есть…

Прапорщик завистливо покосился на кресты и медали на груди Артамонова и ледяным голосом промолвил:

– Почему без доклада, поручик?

Артамонов усмехнулся.

– Господин… Господин поручик, вы хотели сказать, миляга… – уронил он.

Поручик был в прекрасном расположении духа и цукать недоумка ему не хотелось.

После долгих препирательств и отнекиваний, ссылок на то, что дело чрезвычайной сложности и полномочий на него не имеется, прапорщик позвонил в ресторан «Амбассадор», где кутил комендант города подполковник Трещев, и был послан тем коротко, но внятно и исчерпывающе.

– Видите, господин поручик, – опять вздохнув, скосил глазки дежурный, – сделать ничего не представляется возможным…

Внезапно в прихожей послышались гром и звон, мат-перемат, и в дежурку влетел Унгерн, таща на себе пытавшегося преградить ему путь солдата.

– А ну, кому тут морду бить?! – загремел барон, и глаза его уперлись в фигуру прапорщика, который как-то сразу съежился и сдулся.

– Что, тыловая крыса, вот и свиделись, – процедил барон, узнав в дежурном того шпака и ферта, который в прошлом месяце не подписал ему, раненому, продления проживания в том же «Черном орле», и барон с полузалеченной ногой вернулся в строй.

Барон размахнулся, но юркий прапорщик ужом выскользнул из-за бюро, уйдя от удара пьяной руки.

– A-а, сволочь, прапорщик, – проскрипел зубами барон и, отстегнув шашку в ножнах, огрел ею по голове полностью потерявшего и лоск, и лицо дежурного, мечущегося по комнате.

Артамонов, свалившись в кресло, хохотал и дрыгал ногами. Прапорщик и часовой исчезли.

Прибывший через пятнадцать минут во всеоружии на место происшествия поднятый по тревоге комендантский взвод обнаружил господ офицеров в креслах дремлющими и посапывающими. С огромного портрета на них приветливо покашивался и покровительственно улыбался государь император.

Аттестации Р. Ф. Унгерна для представления суду военного трибунала при 8-й армии:

Кому: Председателю суда при 8-й армии 1916 г. 18 ноября 12 час. 00 минут, № 6503 из Биваляри 19 нояб. 1916 г., вход № 3630, карта «2» в дюйме.

1-го Нерчинского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Казачьего полка есаул барон Унгерн-Штернберг – безукоризненной доблести и храбрости офицер, пять раз ранен, после каждого ранения возвращался в полк с незалеченными ранами и, несмотря на это, нес безупречную боевую службу. Во всех случаях боевой службы есаул барон Унгерн-Штернберг служил образцом для офицеров и казаков, и этими и другими горячо любим.

Лично преклоняюсь перед ним как пред образцом служаки Царю и Родине.

До совершения проступка есаул барон Унгерн-Штернберг был почти в течение целой недели в беспрерывной разведывательной службе. О всем вышеизложенном доношу Вашему Превосходительству.

Командующий Уссурийской конной дивизии генерал-майор… (подпись).

Есаул барон Унгерн-Штернберг два года на моих глазах несет службу во вверенном мне полку. За это время нравственный облик его обрисовался вполне, и потому он известен как хороший товарищ, любимый офицерами, и как начальник, всегда пользовавшийся обожанием своих подчиненных […]

Его боевая служба – это сплошной подвиг на славу России.

[…] Он был представлен к восьми наградам до Георгиевского оружия и чина войскового старшины включительно.

[…] Этот офицер участвовал в десятке атак, доведенных до удара холодным оружием, всегда горел жаждой новых боевых подвигов.

Bp. команд. 1-м Нерчинским Е. И. В. Н. Ц. полка З. К. В. полковник Маковкин [6] .

12 октября 1797 года, Балтика, остров Даго, Эстляндия, Российская империя

Буря улеглась, как будто ее и не было вовсе. Серо-зеленый ласковый прибой набегал на песочек и скалы и ворчал, играясь, как котенок.

Барон Унгерн сидел в кресле на широком ковре, кинутом в песках. Челядь выуживала из воды вещи с погибшего кораб ля и исследовала его самого, застрявшего в скалах и разби того. Гора ларцов, ящиков, сундуков все росла справа от ног барона, слева складировали под навесом содержимое трюмов – пряности, шелка, парчу и рис. В нескольких бочонках было золото и в одном из ларцов – самоцветы. Они искрились на солнце, золото горело жаром, но барон не повернул головы на драгоценности.

Тел погибших почти не было – их унесло море. Внезапно на корабле раздались удивленные крики, и барон всмотрелся внимательнее.

На палубе в кольце его слуг появилась худенькая девушка в восточных одеждах. Карл, поймав взгляд барона, крикнул:

– Давайте сюда, осторожней!

Девушке помогли спуститься в шлюпку, и через несколько минут она ступила на песок, поддерживаемая людьми барона.

На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Румянец ее щек не выпили даже ночная буря и опасность. Она подняла глаза на вставшего с кресла барона и тут же опустила их. Ее цветные мокрые одежды не скрывали прелестей фигуры, и мир померк в глазах барона, рыцаря и пирата, камергера и бродяги, университанта и босяка, и для него зажегся другой свет – любви и преданности.

Гроза Индийского океана и Балтики, головная боль английского и шведского королей, бельмо в глазу русских императоров, замок которого не могли взять осадой и кого не решались убить из-за угла, лютеранин и буддист, мистик и бретер, энциклопедист и гуляка, не подчинявшийся никому и не боявшийся ни земной нечисти, ни морской, барон Унгерн пал без выстрела под взглядом юной магометанки.

Преданный слуга и верный товарищ, оруженосец и собутыльник Карл, разом оценив ситуацию, вздохнул и отвернулся.

1 сентября 1220 года, Самарканд, Средняя Азия

– Толуй!

– Я здесь, отец. – Поспешно вошедший в комнату человек остановился у порога и низко склонился.

Удушающий полдневный жар не проникал сквозь решетчатые окна. Прохлада струилась от небольшого фонтана в центре сумеречного зала. На скамье у фонтана сидел человек. Золотые рыбки тыкались носами в его опущенную в воду руку.