– Грег!
Грегори Дженсен был оборотнем. Невероятно обаятельный, с густыми светлыми волосами до плеч. Магнус не слишком жаловал блондинов, но Грегу этот цвет шел. Однажды они немного повздорили из-за Консуэллы, жены Грега. Любовь оборотня бывает страстной, и лучше не вставать у него на пути. А потом… Потом стали почти что друзьями.
Грег сел, подвинул к себе пепельницу и зажег сигарету:
– Дела у нас тут пошли прахом, дружище.
– То есть?
– Вампиры… – Грег глубоко затянулся. – С ними что-то не так.
– Ну да, я тут нескольких обнаружил в собственной квартире, когда вернулся домой, – кивнул Магнус. – Они и правда выглядели как-то странно. Мало того что они были отвратительны… Мне показалось, они выглядели больными.
– Ты попал в точку, Маг. Они и вправду больны. Нападают на людей, из некоторых высасывают всю кровь. А теперь прикинь… – Он наклонился вперед и понизил голос. – Если вампиров не взять под контроль, Сумеречные охотники откроют охоту на всех нас. Пока эти ребята не успели понять, что происходит. В городе и без вампиров столько преступлений… Но я не сомневаюсь, скоро они разберутся.
Магнус откинулся на спинку стула:
– Камилла всегда контролировала своих подопечных.
Грег устало пожал плечами:
– Могу сказать одно: вампиры теперь ошиваются вокруг всех клубов и дискотек. Подобные местечки им нравятся. Теперь они нападают на людей постоянно. Не только в клубах, но и на улицах. В Департаменте полиции думают, что это жестокие хулиганства, и по большому счету копы ничего не делают. Ловят, но не тех. Однако, когда за дело возьмутся нефилимы, они обрушатся на нас всей мощью. Они будут просто счастливы, ведь их хлебом не корми, дай сразиться с нежитью.
– Но Соглашение…
– Можешь подтереться Соглашением. Я тебе говорю, скоро все изменится. Вампиры так озверели, что может произойти что угодно. Какой уже раз говорю, дела швах.
Официантка принесла тарелку блинчиков, и они с Грегом ненадолго замолчали. Грег затушил недокуренную сигарету.
– Я должен идти, – сказал он. – Патрулирую улицы, смотрю, нет ли где очередной жертвы, да и встрять могу, если что. Короче, верчу башкой по сторонам, и тут за окном увидел тебя. Зашел поздороваться. Ладно, еще увидимся.
Магнус бросил на стол пять долларов и отодвинул тарелку в сторону:
– Я пойду с тобой. Хочу увидеть все своими глазами.
* * *
Всего за час воздух прогрелся еще на несколько градусов. Казалось, что сейчас середина дня. Вонь усилилась. Мусорные баки были забиты до отказа. Вокруг них грудились разнокалиберные пакеты. Мусором была завалена и сама улица. Магнус шел, переступая через обертки от гамбургеров, жестянки и какие-то полуистлевшие тряпки.
– Есть две основные зоны патрулирования, – пояснил Грег, закуривая очередную сигарету. – Здесь и на западе Мидтауна
[3]
. У реки, в Мясном квартале, больше всего клубов, там и жертв больше. Короче, надо смотреть. Зачем копам лишняя работенка.
– Фу, жарища какая! – Магнус полез в карман за платком, чтобы промокнуть пот.
– Настоящее пекло, дружище. Возможно, это жара сводит вампиров с ума. Да она в каждого вгрызается.
Грег снял жилет, но вид полуголого мужчины с накачанными бицепсами никого не смутил, и Магнус подумал, что ньюйоркцы стали более толерантными. Парочки геев разгуливали, держась за руки. Раньше такого не было. Приятно, черт побери!
– Линкольн уже говорил с Камиллой? – спросил Магнус.
Макс Линкольн был главой клана вервольфов. Все звали его по фамилии, которая как нельзя лучше подходила к его высокой худощавой фигуре. Как и другой Линкольн, вошедший в историю, Макс был непоколебимым вожаком своей стаи.
– Они с Камиллой давно не разговаривают, – сказал Грег. – Камилла сама взялась за клубы. Ты знаешь, к ней не подступишься.
Еще бы Магнусу этого не знать! Камилла всегда соблюдала дистанцию. От нее веяло королевским величием, что ей до какого-то Макса Линкольна.
– А что с Рафаэлем Сантьяго? – спросил Магнус.
– Он пропал.
– Пропал?
– Ходят слухи, что его убрали. Я слышал это от одного из варлоков. Он утверждает, будто подслушал разговор вампиров, прогуливающихся в Центральном парке. Будто бы Рафаэль знал, что происходит, и даже говорил на эту тему с Камиллой. А потом он просто исчез.
Это было не слишком хорошее известие.
Они шли по Мясному кварталу с его пустующими складами, в которых предприимчивые дельцы открыли ночные клубы. Внизу лениво струилась река; даже она, казалось, устала от жары. Каждое подозрительное место было тщательно осмотрено – свежих трупов нигде не было.
– Надеюсь, выдалась спокойная ночь, – сказал Грег, растормошив последнюю кучу мусора. – Такое у нас редко бывает. Ну все, пора сворачиваться. Надо еще у своих отметиться.
У Грега не было денег, чтобы заплатить за такси, но он наотрез отказался принять помощь Магнуса, в результате им пришлось чуть ли не рысью бежать по удушающей жаре до самой Кэнел-стрит.
Логово оборотней располагалось за фасадом небольшого ресторанчика в Чайна-тауне. За кассой стояла миловидная женщина средних лет. Она окинула Магнуса придирчивым взглядом, но Грег кивнул, и кассирша снова уткнулась в журнал, рассказывающий о жизни звезд.
Грег потянул Магнуса за занавеску из бус. Вопреки ожиданиям, кухни здесь не оказалось. Они вышли к двери, которая вела на улицу. Грег пояснил, что раньше здесь был полицейский участок. Во дворе стояли клетки, в которых оборотням можно было отсидеться во время полнолуния. Они пересекли двор и вошли в помещение, которое было забито битком. Линкольн слушал чей-то отчет, серьезно кивая. Увидев Магнуса, он помахал ему рукой.
– У нас гость, – сказал вожак. – Многие из вас слышали о Магнусе Бейне. Прошу любить и жаловать. Он друг нашей стаи.
Ответив на приветствия, Магнус отошел к стене, где была картотека, оставшаяся еще от копов.
– Грег, ты последний. Есть что-нибудь? – спросил Линкольн.
– Нет, все чисто.
– Хорошо. Однако кое-что все-таки произошло. Расскажи, Эллиот.
Вперед выступил рослый оборотень.
– Мы нашли тело, – начал он. – В Мидтауне, около клуба «Ле Жардин». Дело рук вампира, это точно. На шее характерные отметины. Нам пришлось постараться, чтобы скрыть следы.
По комнате пронесся недовольный гул.
– Ладно, Эллиот. По крайней мере, теперь в газетах не напишут о «вампире-убийце», – кивнул Линкольн. – Но в действительности дела идут все хуже.
Раздались ругательства – оборотни никогда не отказывали себе в крепком словце.