Песни/Танцы - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Ручий cтр.№ 82

Олега все нет, я бросаю окурок в урну и перехожу улицу. На другой стороне – книжный магазин, я иду в него. В витринах яркие обложки свежих бестселлеров, приевшиеся имена и экстравагантные названия. Лауреат премии такой-то, попадание в шорт-лист «Букера» в таком-то году или что там обычно еще пишут?..

В магазине хожу мимо полок с книгами, изредка останавливаюсь – снимаю приглянувшийся экземпляр и листаю. Слова, слова, предложения… Мне кажется, что я один среди тысяч слов, окруженный ими, обложенный со всех сторон. Мертвые слова. Мертвые слова повсюду, везде, во всех книгах. У меня складывается ощущение, что где-то я это уже видел и чувствовал. Возможно, во сне, точно – во сне.

Внезапно в кармане начинает вибрировать мобильный, я возвращаю книгу на полку и выуживаю телефон из кармана. На экране высвечивается номер Олега. Наконец-то он объявился. Отвечаю:

– Да?

– Здорово! – кричит в трубку Олег. – Ты где?

Где я? Хотелось бы знать, где все это время был он.

– Я тут, – говорю первое, что приходит на ум.

– В смысле? Где это – тут?

Жаль, что люди не понимают все с полуслова и приходится объяснять. Объяснения загрязняют бытие.

– В книжном магазине, рядом с метро. Ты подъехал?

– Ага. Только что.

– Тогда сейчас подойду.

Убираю телефон и иду к выходу. Обойдемся сегодня без литературы. Тем более что все слова давным-давно мертвы, ибо мертвы произносящие их.

Перехожу дорогу, возвращаюсь к станции метро. Вглядываюсь в толпу, силясь разглядеть в ней Олега. Толпа понуро течет в два потока: один в метро, другой из него. Олега не видать. Внезапно мне на плечо ложится рука, я оборачиваюсь:

– Здорово! – кричит мне Олег почти в самое ухо. Я невольно немного отстраняюсь. Я не готов к такому всплеску эмоций.

– Привет, – спокойно отвечаю я и протягиваю ему руку.

Он улыбается во весь рот и отвечает на рукопожатие. Его ладонь теплая и влажная. Сам он румяный и возбужденный.

– Ты что выпивши? – спрашиваю я Олега, лишь для того чтобы подтвердить свою внезапную догадку.

– Совсем немного, – улыбается Олег.

Судя по его состоянию и настроению, «совсем немного» может означать все что угодно, вплоть до «совсем немного до нирваны».

– Помнится, на днях ты говорил, что завязал…

Он смеется.

– Ложь и провокация… была на днях… ага. Я и сейчас в завязке.

– Оно и заметно.

– Не, серьезно. Вчера просто день рождения у коллеги в институте был, пришлось немного отметить…

– Понятно. Сегодня празднование продолжилось?

– Да. В смысле – нет. Мы просто немного подлечились…

– И поэтому ты опоздал?

– Не, не поэтому. Просто метро… – он многозначительно машет рукой.

Все ясно. Логика умозаключений выпившего человека вполне понятна и предсказуема. Жаль, что на трезвую голову ее достаточно сложно принимать со спокойным сердцем.

– И что мне прикажешь с тобой делать?

– Ничего. Не надо со мной ничего делать. Давай лучше пивка попьем.

Вообще-то мы собирались пройтись по городу и заглянуть на одну выставку, открывшуюся в художественной галерее неподалеку. Но, в принципе, предложение попить пива не противоречит первоначальной установке.

Идем прочь от метро, ищем на пути какой-нибудь гастроном. Олег что-то рассказывает, я слушаю его вполуха. Этот поток информации все равно не остановишь, а ход его рассказа чуть менее чем полностью предсказуем. Вокруг копошится осенний город, ленивый и остывающий. Осень в городе похожа на темный ритуал.

В переулке на первом этаже жилого дома продуктовый магазин, заходим в него. Не утруждаем себя долгим хождением по торговому залу, сразу идем к прилавку с напитками. Беру себе бутылку светлого пива, точно такую же берет Олег. Расплачиваемся и выходим.

В воздухе прохлада, это прохлада смерти. Осень мира вступила в свои права, это ее дни, ее время. Осень – закономерный итог предыдущей жизни, в ней находят себе приют несбывшиеся мечты и порушенные надежды. Открываю бутылку с пивом.

– Куда теперь? – спрашиваю Олега.

– А куда мы собирались?

– Да, вроде, на выставку…

– А-а-а, точно! Ну, пойдем – посидим на скамеечке, а потом сразу на выставку, – он указывает в сторону небольшого сквера поблизости.

В принципе я согласен на его условия.

– Пойдем.

Сквер, как и все вокруг, выглядит пустынным и грустным. Большинство скамеек не заняты, под ногами все те же опавшие листья, их собратья облетают с деревьев с молчаливым достоинством неизбежности. Садимся на одну из скамеек, кто-то до нас постелил тут бесплатные газеты поверх загрязненных множеством ног досок.

– Ну что, будем?

– Давай.

Пьем молча, каждый думает о своем. Наверное, Олегу хочется что-то сказать, но мое многозначительное молчание заставляет его воздержаться от разговора.

Я же думаю об однообразии и, как следствие, тотальной пустоте бытия. Снова пьем это пиво, которое уже успело стать чуть ли не символом нашего поколения. Впрочем, закономерно.

Мы живем в мире изобилия, перенасыщенности, и, видимо, потому обречены на постоянные повторы, хождения по кругу, делание одного и то же. Это главный парадокс человеческого существования. Я практически уверен, что у космонавтов, которые, по сути, заперты в четырех стенах на орбите, куда более насыщенная жизнь.

Рефлексия может далеко завести. Главное, что осознание тленности бытия никуда не ликвидирует эту самую тленность.

– Лучше? – спрашиваю я Олега.

– В разы! – отвечает мне он.

Жить надо здесь и сейчас, улавливая сущность именно текущего момента. Наверное, это важно, что, например, Олегу сейчас стало немного, но лучше. Может, в этом и весь смысл. Делаю глоток, пытаясь сконцентрировать в нем все собственное понимание счастья. Как будто оно заключено именно в нем, в сопровождающем его вдохе воздуха.

– А что за выставка? – спрашиваю я Олега, потому что посещение выставки – его идея.

– Ну, искусство современное, все такое, – Олег отвечает несколько расплывчато.

– То есть ты сам с этим творчеством не знаком?

– Не-а. А это что-то меняет?

– Абсолютно ничего.

На соседнюю скамейку садится оборванный старик с кучей мешков. Наверное, бездомный. К нему тотчас же слетается стая голубей. Он достает из кармана кусок черствого хлеба и начинает крошить его птицам.

– А я думал, ты действительно решил завязать…

– Ага, решил. Говорю тебе: я и сейчас в завязке.