Двадцатое июля - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Рем cтр.№ 67

— Что там происходит?

— Русский налаживает контакт с Радлем, — ответил ему чей-то голос сверху, и в кузове грузовика завязался спор, кто выйдет победителем.

Капитан сумел вырваться и ударить Куркова сапогом под колено. Нестерпимая боль обожгла мозг. Следующий удар пришелся в лицо. Курков упал на землю и принялся кататься по ней, ловко уворачиваясь от ударов сапога противника. Со стороны машин донесся смех. Радль попытался ударом ноги достать лицо Куркова. Да так, чтобы обязательно сломать нос или выбить глаз.

Сергей прижал локти к груди, а ладонями прикрыл голову. «Куда немец откинул тесак? Кажется, вон он, упал близ горящего танка. Да, точно, это он там лежит. Ну, сука, заметь его! Дай шанс ответить., Если ты пойдешь на меня с ножом, мне простят твою смерть. А если нет? Вдруг наоборот? Нет, оправдают. Я зачем-то нужен Скорцени, иначе бы на меня столько времени не тратили. Ну же, возьми, фриц, свою железку..>

Радль словно услышал его просьбу. Нанеся еще один удар по телу русского, он подхватил нож с земли:

— Сейчас, Иван, я разделаю тебя, как свинью!..

Курков напружинился. Радль сделал шаг, перехватил поудобнее рукоятку…

Выстрел со стороны машины Форкесама прекратил поединок.

— Убрать оружие!

— Командир, — раздались недовольные голоса, — пусть добеседуют до конца!

Радль, тяжело дыша, злобно уставился на командира.

— Вторично повторять не стану. Считаю до двух…

Радль сплюнул и недовольно спрятал оружие.

Форкесам жестом приказал обоим занять места в машинах:

— У нас дел на сегодня и без внутренних разборок хватит. Связист, сообщи штурмбаннфюреру: мы возвращаемся к ведомству Геббельса. Русский садится во вторую машину, Радль — в первую. Это приказ.

* * *

— Можно закурить?

Мюллер пожал плечами:

— Если вас устроят наши солдатские сигареты… — Он протянул Гизевиусу зажигалку. — И обратите внимание: мы снова перешли на «вы».

— Да, я заметил.

— Итак, господин дипломат. Вам надлежит срочно покинуть Германию. Срочно — это значит немедленно. Пока в Берлине не объявился рейхсфюрер. Пока папаша-Мюллер, то есть я, не начал чистку. А я буду проводить ее очень тщательно. До тех пор, пока не определится будущее лицо власти. Но вам я могу гарантировать: тех лиц, о которых вы мне недавно рассказывали, в новом правительстве не будет. Они закончат свои жизни через три-четыре дня. На виселице. Вы же к этому моменту должны будете находиться уже в Берне. — Мюллер говорил обстоятельно, взвешивая каждое слово. — Теперь поговорим о вашей будущей беседе с Даллесом. Запоминайте. Передадите ему, что гестапо-Мюллер проявил собственную инициативу. Особо выделите слово «собственную». Далее распишите мою несомненную полезность в нашем с ним сотрудничестве. Ее можно выразить следующими пунктами. Освобождение некоторых нужных ему лиц и вывоз их из Германии. Передача кое-каких крайне интересных ему документов. Особенно касающихся некоторых лиц, входящих в круг президента его страны. С такими бумагами он сможет приобрести очень весомую власть. Можно подумать и о материальном поощрении. Впрочем, о последнем лучше не говорите.

«Скажет, — подумал про себя Мюллер. — Обязательно скажет. Всякие высокие материи ничто в сравнении с приличной суммой на собственном счету в банке нейтральной страны. Или, на крайний случай, две-три картины стоимостью в полтора миллиона долларов.

Это весомый аргумент. Они знают, что мы имеем. Война есть война. Она на то и дана, чтобы победителю доставались некоторые ценности. И мы можем этими вещицами поделиться. А почему бы и нет?»

— Вопросы?

Гизевиус затянулся сигаретным дымом, закашлялся:

— Действительно плохой табак. А что мне делать, если Даллес не захочет вступить с вами переговоры?

— Должен захотеть. Если мы услышим отказ, то будем считать, что вы не предприняли должных усилий. Чем это вам грозит, надеюсь, понимаете?

— Да Кому мне передать результаты переговоров?

— Вас найдут. Еще вопросы?

— Как мне выбраться из Берлина?

— Вопрос по существу. — Мюллер подошел к шкафу, выдвинул одно из отделений, быстро перебрал карточки, вставленные в специальные ячейки, и достал одну из них. — На одном из вечеров, если помните, вы встречались с неким господином Штольцем.

— Журналистом?

— Совершенно верно. Вот его адрес. — Карточка легла перед Ги-зевиусом. — Запомните. Ни в коем случае не записывайте. Он вам поможет с документами и билетами на поезд.

— А если он поинтересуется, откуда у меня его адрес?

— Вам его выдали в штабе Фромма. Перед началом ликвидации. Вы успели сбежать. Прятались в подвалах. Теперь вам срочно нужно связаться с американцами. Кстати, это соответствует действительности. Терять контакт с ними Штольц не захочет. В конце концов, пообещайте, что Даллес узнает и о нем лично. Тогда все пройдет на высшем уровне.

Гизевиус собрался с духом:

— А почему бы вам тоже не сбежать? Вместе со мной.

Мюллер ощерился в улыбке:

— Мне не нужно сбегать. Я вообще не люблю бегать. Таких людей, как я, приглашают.

* * *

Полковник Тейлор прошел в штабную палатку.

Генерал Монтгомери стоял, наклонившись над картой. Командующий 21-й группы армий союзников водил по схеме недавнего боя указательным пальцем правой руки, в то время как левая сжимала алюминиевую кружку с кофе.

— Я вам не помешаю, господин генерал?

Монтгомери отвлекся от увлекательного занятия:

— А, это вы, Генри… Не спится?

— Да какой тут сон. Говорят, Айк взбешен?

— Не то слово! — «Айком» в войсках союзников окрестили командующего американской группой войск, генерала Эйзенхауэра. — Собирается снять меня с поста командующего. И, как мне сообщили, к ним по этому поводу прилетел наш Бульдог. «Бульдогом» британские политики прозвали за мертвую хватку нынешнего премьер-министра — Уинстона Черчилля.

— Почему? Мы ведь фактически задачу выполнили. А на то, что Кан не захвачен нами полностью, есть объективные причины.

Монтгомери отхлебнул кофе.

— В данной ситуации объективная причина одна: у нас нет достоверных сведений о противнике. Мы ничего не знаем о количестве войск в Кане, об их техническом состоянии. Мы даже не имеем понятия, кто руководит обороной. Разве можно воевать в таких условиях? А они еще требуют стремительного наступления! Мы и так потеряли свыше тридцати процентов личного состава! Наступление на этот паршивый городишко превратилось в мясорубку. И каков результат? Нам удалось продвинуться только на пять миль. Всего на пять! В то время как американцы уже захватили Сен-Ло.