Деза. Четвертая власть против СССР - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Кожемяко cтр.№ 44

Среди материалов дела Особого отдела Департамента «Анархисты. По Киевской губ.» есть рапорт киевского губернатора П.Г. Курлова от 23 декабря 1906 года: «Киевский полицмейстер донес мне, что 22 сего декабря, в 7 часов вечера, по Волошской улице на Подоле, в доме № 9, в одном из номеров 1-й купеческой гостиницы произошел сильный взрыв. Из этого номера выскочили мужчина и женщина и бросились на улицу, но здесь женщина была задержана собравшейся публикой и городовым Плосского участка Брагинским, а мужчина скрылся. При обыске у задержанной женщины найден револьвер «браунинг», заряженный 8-ю боевыми патронами, паспорт на имя Фейги Хаимовны Каплан, девицы, 19 лет, модистки, выданный Речицким Городским Старостою Минской губернии 16 сентября 1906 года за № 190, а также чистый бланк паспортной книжки, обложка которого испачкана свежей кровью…»

– Вы сказали, что у Каплан был браунинг. Значит, уже тогда она не понаслышке знала, что это такое, и, наверное, уже умела обращаться с оружием?

– Очень важное обстоятельство! Сейчас пытаются доказать, будто Фанни до 30 августа 1918 года никогда не имела дела с огнестрельным оружием и даже не знала, как выглядит пистолет или револьвер. Между тем Каплан уже в 1906 году носила с собой браунинг, причем той же модели, как и тот, из которого прозвучит выстрел в Ленина в августе 1918 года. Замечу, что это было любимое тогда оружие террористов – браунинг модели 1900 года, калибра 7,65. Он представлял собой компактное и достаточно мощное оружие, которое легко скрыть под одеждой.

– А сколько все-таки патронов в нем помещалось? В передаче Смехова на этот счет возникло явное противоречие, от которого он постарался уйти.

– Браунинг этот был семизарядный, но при перезарядке один патрон помещался в ствол, а семь оставалось в магазине пистолета. Таким образом, всего – восемь. Один из главных доводов тех, кто утверждает, что в Ленина стрелял не один человек, а два, такой: на месте происшествия нашли четыре гильзы, а в магазине семизарядного браунинга осталось не три, а четыре неиспользованных патрона. Но, как нетрудно понять, секрет превращения семизарядного пистолета в восьмизарядный Фанни Каплан знала еще в 1906 году.

Тогда в гостиничном номере обнаружили чистые паспортные бланки, коробочку с типографским шрифтом и паспорт на имя Фейги Каплан. Военно-полевой суд не тянул с расследованием, и уже 30 декабря 1906 года 16-летнюю девушку приговорили к смертной казни через повешение, которую ей, как несовершеннолетней, заменили бессрочной каторгой. На суде Фанни всю вину взяла на себя. Она ничего не сказала о других анархистах-террористах и даже не назвала своего подлинного имени.

Отныне она будет жить как Фанни Каплан, и жизнь эта превратится в кошмар без всяких перспектив на будущее. Сохранились ее фотографии этого времени и описание ее внешности: «Рост около 156 см, телосложение среднее, средней толщины, лицо бледное, глаза продолговатые, карие, с опущенными уголками, волосы темно-русые, над правой бровью рубец от раны».

– Вы рассказываете все очень подробно, и кто-нибудь может недовольно заметить: а зачем нам знать это?

– Вокруг покушения на Ленина и в том числе вокруг личности Каплан за последние годы нагорожено столько всяческих небылиц, что, я считаю, очень важно по возможности подробнее раскрыть правду. По-моему, чем больше правды, тем лучше.

– Что было с Каплан после ареста?

– Дожидаясь этапа, Фанни полгода просидела в Лукьяновской тюрьме, в Киеве, а летом 1907 года осужденную отправили на каторгу в Забайкалье. Зато у первой любви ее – Виктора Гарского жизнь продолжала бить ключом. Восемнадцатого апреля 1907 года он в составе вооруженной группы ограбил банк в Кишиневе, и только одному ему удалось скрыться. Бегал недолго. Уже 3 мая он был арестован в Одессе под именем Якова Шмидмана. В январе 1908 года Военный окружной суд Одессы приговорил троих участников нападения к смертной казни, а Виктор Гарский, он же Яшка Шмидман, получил 12 лет каторги. Он не был трусом и 17 мая 1908 года, пытаясь выгородить Каплан, взял на себя ответственность за киевский эпизод с бомбой. Однако это никак не сказалось на судьбе Фанни.

И ее, и Виктора Гарского освободят по амнистии в феврале 1917-го. Каждый пойдет своим путем – Фанни к правым социалистам-революционерам, Виктор Гарский – к большевикам. В августе 1917 года они встретятся в Харькове, где Каплан проходила курс лечения. У Фанни сохранились чувства к Гарскому. Она продала свою любимую шаль, подаренную ей на каторге знаменитой Марией Спиридоновой, чтобы купить брусок душистого мыла перед свиданием с ним. Но Гарский не захотел поддерживать связь с Каплан. Больше они не встречались. В предпоследний день августа 1918 года Фанни отправится на завод Михельсона в Москве, где должен был выступать Ленин. А двумя днями раньше, 28 августа 1918-го, Гарский выпишется после ранения из одесского госпиталя и проживет еще очень долго. Он умрет своей смертью в 1956 году, все время стараясь держать в тайне свое юношеское увлечение…

– У Каплан была каторга, причем долгая. Как она ее переносила?

– Путь через всю страну до Читы, потом до Нерчинска она, как «склонная к побегу», проделала в кандалах. Ее отправили туда, «куда Макар телят не гонял», – в Мальцевскую каторжную тюрьму, а с 1911 года – в Новый Акатуй, где находилась знаменитая Акатуйская каторжная тюрьма, существовавшая с 1832 по 1917 год. Для Каплан Мальцевская тюрьма стала своеобразным университетом.

«Подкованные» и опытные в спорах террористки-эсерки смогли обратить анархистку Фанни Каплан в свою веру. Особенно большое воздействие на нее оказали Мария Спиридонова и Анастасия Биценко, убившая в 1905-м усмирителя крестьянского восстания в Саратовской губернии генерала В.В. Сахарова.

Фанни погружается в каторжные будни. Все время заключения она не бунтовала. В ее тюремном послужном списке значится: «Поведение одобрительное. Дисциплинарным взысканиям не подвергалась».

– А что было у нее со здоровьем? Что случилось со зрением?

– Осенью 1907 года у Каплан начались сильнейшие головные боли, временами она теряла зрение. Каторжанки не оставляли ее в одиночестве, зная, что Фанни задумала самоубийство. Почти все каторжное дело Каплан состоит из документов, связанных с болезнью заключенной. В деле рапорты тюремных служащих: «Хотя глаза ее и открыты, но ослепла она совершенно. По определению врача Богданова, слепота ее произошла от каких-то внутренних причин. За время заведования мною тюрьмой с политической Каплан были припадки, после которых она переставала видеть, и это продолжалось не более одной недели. Теперь же она после последнего припадка уже два месяца ничего не видит, и для нее специально назначается одна из женщин проводником».

– И долго продолжалось такое состояние?

– Еще один рапорт: «Уведомляю, что освидетельствование сс[ыльно]-кат[оржной] Каплан за отсутствием прокурорского надзора произведено быть не может. При этом присовокупляю, что областной врачебный инспектор в бытность в Мальцевской тюрьме, произведя освидетельствование Каплан, пришел к заключению, что у Каплан глазные нервы и клетчатка совершенно атрофированы и никакая операция ей не поможет». В особых приметах Каплан в это время отмечают: «слепая».