Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 64

– Ну и что? – не поняла Нина.

– Зачем же я его сюда потащу? – удивился Гриша. – Тут все чужое, ему незнакомое. Там хоть родное. А у нас он совсем загнется, дурачина престарелая.

Нина осеклась и вдруг посмотрела на своего беспутного братца другими глазами.

«Вот ведь вылезает всякое в людях, когда не ждешь, – подумала она. – Мне бы и в голову не пришло, что псу старому и впрямь лучше в своем доме. А Гришке пришло».

– Прикинь, – продолжал Григорий, отыскав в закромах свежий батон и жадно откусывая от края, – если б сперва старуха померла в твоем доме, а потом пудель! Ха-ха! Весело бы получилось, правда?

Растроганность Нины как рукой сняло.

– А ну положь батон! – прикрикнула она. – Лоботряс!

– Шуточки у тебя, Гриша, – осудил Петруша. – Разве можно шутить над смертью?

Гриша комически вздернул брови.

– А над чем же еще шутить, Петь? Жизнь – она и так смешная, без наших шуток.

– Только насмешничать у тебя и получается. – Нина смела крошки, оставшиеся от изувеченного батона.

– Не только!

Григорий, шельма, лукаво подмигнул сестре и уже собирался развить свою мысль, но тут в дверь громко постучали.

Петруша пошел открыть и вернулся в компании двоих: приятеля Галки Макара Илюшина и неизвестного стриженого здоровяка.

– Это Сергей Бабкин, – сообщил Макар, указывая на него. – Мой друг.

– Приятно познакомиться, – низким голосом сказал друг.

Нина присмотрелась к обоим и поняла, что дурные предчувствия вот-вот начнут оправдываться. Злые они были, как собаки, особенно этот шустрый Илюшин, который прежде-то все больше болтал не по делу и вопросы дурацкие задавал, а теперь вот явился зачем-то с приятелем.

Первой реакцией Нины Борисовны на любое существо мужского пола было «накормить». Но тут она интуитивно поняла, что предлагать супчику не стоит. Не затем эти двое явились к ним на ночь глядя.

Ей вспомнилась прочитанная когда-то буддистская пословица: «Лают только мелкие шавки. Большим собакам достаточно улыбнуться».

Друг Макара был из очень больших собак.

Супруг Нины, тонкостью и пониманием не отличавшийся, засуетился, включил чайник, полез за конфетами в шкаф, уронил две коробки и только после этого поинтересовался, не желают ли чайку.

– Спасибо, не желаю, – сказал Макар, пристально глядя на него. – А желаю, чтобы вы мне объяснили, зачем услали свою супругу из кухни – это раз, и кого вы видели ночью в саду – это два. Если скажете, что Риту – а вы скажете, я не сомневаюсь, – то я выиграл у этого типа пять тысяч.

Он указал на своего молчаливого приятеля.

Петруша так и плюхнулся на табуретку. Гриша открыл было рот, поскольку у него всегда было что сказать, но тут Илюшин обернулся к нему:

– К вам, Григорий, те же вопросы.

Гриша подумал-подумал и бочком отполз в угол. Желание возражать этому рассерженному хмырю растворилось.

Нина стряхнула с себя изумление.

– Ты чего это раскомандовался? – вспыхнула она. – Что здесь такое происходит?

Между нею и Илюшиным запульсировал невидимый клубок пламени. Силы Нины Сысоевой хватило бы, чтобы вышвырнуть эту парочку из дома и надолго отшибить у них охоту возвращаться. Мужчинам ее ворожбу не перебить, она многократно в этом убеждалась, к тому же ее берегли родные стены.

Но гневный пылающий взгляд Сысоевой скрестился с ледяными серыми глазами. Нине вдруг стало не по себе. Она запоздало подумала, что зря не приглядывалась к этому пареньку, и никакой он вообще-то не паренек, не младше Олега, а то и старше, и смотрит-то как нехорошо…

Клубок пламени начал сжиматься.

– Я пытаюсь выяснить, кто убийца, – очень ровно сообщил Макар Илюшин.

Нина сделала усилие и восстановила преграду, которая легко могла превратиться в оружие.

– Для того следствие есть. А ты кто такой?

– А я частный сыщик. Но это не имеет значения. Важно, что вашему мужу не понравилось ваше платье, а вы, Нина, на это купились.

Тут Сысоева забыла о разгорающемся эпическом противостоянии и задумалась.

А ведь и правда.

Никогда Петруша прежде не критиковал ее платья. Нина и не думала, что он замечает, во что она одета. И желтое носила много раз, не слыша от него ни упрека, ни замечания. Собственно, поэтому Нина и бросилась переодеваться, что испугалась: всю жизнь нравилась ему, а теперь вдруг перестала.

– Глупости ты какие-то говоришь, – неуверенно сказала она. – При чем тут платье?

И посмотрела на супруга.

То, что она увидела, ей очень не понравилось. Петруша губу покусывал нервно, а в уголке Гриша старался слиться со стеночкой.

– Мне тоже очень интересно, при чем, – сознался Макар. – Потому что остальное более-менее ясно.

– Что – остальное? – севшим голосом спросила Сысоева. Что-то дурное померещилось ей в его тоне.

– Нина, не слушай его! – предпринял слабую попытку Петруша.

Женщина мазнула по нему рассеянным взглядом и отвернулась к Илюшину. «Напортачили два дурня, – мелькнула догадка, – а мальчишка все разнюхал».

Молчаливый друг Макара привалился к стене. В другое время Нина сказала бы все, что думала, о манерах некоторых, которые обои в чужих домах протирают. Но сейчас Бабкин мог бы изрисовать все стены маркером без опасения, что его прервут. Сысоева усердно решала логическую задачку, поставленную Илюшиным.

– Муж ваш и брат во время убийства были на улице, – сказал Макар, сложив руки на груди. – По их словам, на участке соседа. Что совпадает с показаниями Алевтины, которая наконец призналась, что видела мужа. Это факт номер раз.

Он покачался с пяток на носки.

– С участка Кожемякина отлично просматривается крыша вашего сарая и все подходы к ней. Это факт номер два. Когда моя подруга имела неосторожность признаться в убийстве, в вашем семействе началась скоропостижная повальная эпидемия признаний – это факт номер три. И особенно усердствовали Петруша с Григорием – это четыре. Что отсюда следует?

– Что? – как завороженные, откликнулись эхом Нина, Григорий и Петр.

Бабкин подавил в себе желание последовать их примеру. Все-таки в Макаре проявлялось временами что-то гипнотическое, как в удаве Каа, раскачивающемся перед бандерлогами.

– Из этого следует, что ваш супруг видел, кто тащил Пудовкину на крышу, – любезно пояснил Макар. – И человек этот ему очень дорог, раз он выступил на его защиту, пожертвовав собой. Разумеется, это не может быть Галка Исаева. К тому же вы, Петр, были не один, – Илюшин наконец-то удостоил взмокшего Сысоева взглядом, – а с Григорием.

Гришка нацепил на физиономию неестественную ухмылочку и поклонился: спасибо, мол, наконец-то признали и мои заслуги.