Сибиряк. В разведке и штрафбате - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 63

– Знать бы, где еще наш полк теперь, – вздохнул Иван.

Алексей посмотрел на часы-ходики, висевшие на стене.

– Приготовиться к смене караула!

Проверив, заряжено ли оружие у часового, он повел караул на смену. Шел и думал: «Ведь и правда через день-два интендант вернется. А грузить, пупки надрывать придется им да шоферам. И куда потом, неизвестно. Может, интендант привезет приказ и на них?»

Но прошел день, за ним другой. Такая служба всем нравилась. В мирной жизни никто ходить в караулы не хотел, а теперь никто не отлынивал, все службу несли исправно. Видимо, каждый в душе надеялся остаться при складе.

А интендант все не появлялся. Откуда бойцам было знать, что на их участке фронта немцы перешли в наступление и интендант не добрался до начальства и не придет никогда, потому что убит. И помощи им теперь ждать абсолютно неоткуда.

День шел за днем. Заморосило, по утрам стало прохладно. Надвигалась осень 1942 года.

Виктор, как своего рода старослужащий на складе, махнул рукой:

– Выбирайте себе шинели или телогрейки – кому что по душе. Как-нибудь интендант спишет, больше добра пропадает.

Ради такого случая Виктор запустил дизель-генератор. Оказывается, был на складе такой, для освещения. Склады он знал хорошо – что где лежит.

Они прихватили свежее нательное белье и портянки, выбрали шинели по размеру, и Виктор снова махнул рукой:

– А, семь бед – один ответ. Выбирайте себе новую форму.

Алексей давно хотел новую гимнастерку и галифе – старые от ползания по битым кирпичам прохудились на локтях и коленях.

Вернулись они в каптерку, как новые пятаки – в обновках. Вот только саперных лопаток и поясных ремней на складах не было.

– И не ищите, нет их. Мне не жалко, – сказал Виктор.

А малую саперную лопатку хотел заиметь каждый, памятуя, как они рыли окопы одной лопаткой вдесятером.

Во время ночной смены караула Алексей услышал далеко на востоке погромыхивание. Это его насторожило. Громыхал орудиями фронт, но он должен быть на западе. Алексей обеспокоился, но бойцам виду не подал. Неужели немцы их обошли и теперь склад в немецком тылу? Тревогу в душу вселило еще и долгое невозвращение интенданта – ведь прошла уже неделя. Если ему не дали грузовики, то он сам должен был вернуться – ведь на складах вверенное ему имущество и караул.

Всю ночь он проворочался на жестком топчане. По всему выходило, что он старший на складе. И теперь он должен решить – бросить склад и увести солдат к своим или до конца исполнять приказ. Выбор нелегкий – в армии приказ положено исполнять.

Уже под утро, взвесив все «за» и «против», он решил оставаться на складе и продолжать нести службу. Но одного бойца отправить на восток. Один человек, по-всякому, если голова на плечах есть, должен был к своим пробраться – ведь на складе на многие миллионы народных рублей военного имущества и провизии. Как все это бросить?

Потом он стал перебирать в мозгу – кого послать? Нужен человек решительный и осторожный. Он остановил свой выбор на Федоре. Виктор – парень хороший, но он все время на складе просидел, живого немца в глаза не видел, фронтового опыта нет. Да, пожалуй, только Федор способен дойти до своих.

– Ты чего это смурной, старшой? – спросил его утром Семен.

– Тебе бы мои заботы! – хмуро ответил Алексей.

– Радуйся жизни! Стрельбы нет, жратвы навалом, начальство отсутствует… Чем не житуха?

Алексей сделал развод караула и отозвал Федора в сторону.

– Тебя ничего не беспокоит? – спросил он его в лоб.

– Громыхает на востоке.

– Что думаешь?

– Похоже, в колечке мы оказались.

– Вот, я и сам так думаю. И решил: надо тебе к своим пробираться, сообщить про склад, про нас. Что дальше нам делать? Пусть хоть с самолета записку сбросят, или ты назад вернешься.

Федор не стал пререкаться. Он сам понимал, что неопределенное положение не может продолжаться долго.

– Когда идти?

– Бери запас продуктов в дорогу и иди.

– Прямо сейчас?

Не хотелось Федору уходить, и Алексей его понимал. Сытая, спокойная жизнь при складе – вроде отдыха. Вокруг него были свои, жизнь протекала по армейскому распорядку, а теперь ему предстояло идти в неведомое. Карты нет, где наши – неизвестно, как неизвестно и то, удастся ли добраться до своих.

Федор вздохнул, вернулся в каптерку, набил «сидор» сухарями и консервами, проверил подсумки.

– Патронов маловато.

– Держи, – Алексей отсыпал ему пригоршню патронов из своего запаса.

– Тебе бой вести нет надобности. Если мы в окружении, днем присмотрись, ночью просочись незаметно. А начнешь стрелять – себя обнаружишь. Немцы не отстанут, пока тебя не убьют.

– Знаю, выходил уже один раз из «кольца». Только тогда мы целой ротой пробивались.

– Ну, удачи. Помни, мы ждем, от тебя жизнь пятерых бойцов зависит.

– Помню, не подведу, – Федор вскинул к пилотке руку. Алексей – тоже. На фронте, в траншее не козыряли, а тут вдруг само собой вышло.

Федор, сгорбившись, ушел.

– Куда это он? – спросил Семен.

– К нашим. Что-то интенданта долго нет.

– А по мне – так пусть и вовсе не приходит. Так бы и сидел до конца войны.

– Ага, как у бабы под юбкой. Брось винтовку и иди в примаки, село недалеко.

– Да ты что, старшой! И помечтать уже нельзя!

– Язык как помело!

В полдень Алексей поменял караул. Парни сразу заметили отсутствие Федора.

– А Федька где?

– По моему приказу ушел.

Бойцы переглянулись.

– Значит, не послышалось мне, – сказал Виктор. Похоже, фронт от нас на востоке уже.

– Не послышалось, – кивнул Алексей.

Теперь у Алексея вместе с Виктором оставалось четыре бойца. А через день случилась неприятность.

Алексей выставил караул, как обычно, а когда пришел, как разводящий, менять часовых, Семена на посту не оказалось. Выстрела они не слышали, следов борьбы, крови не было.

– Ушел, паскуда! – сказал Виктор. – Вчера вечером две банки тушенки в карман сунул. Я увидел, так он засмеялся, говорит – на посту ночью есть охота.

– Дезертир! – подвел итог Алексей. – Выйдем к нашим – доложу. Лишь бы немцев сюда не привел.

– Неужто он на предательство способен? – удивился Виктор. – Из одного же котелка ели, спали рядом.

– Чужая душа – потемки. Благодарить Бога надо, что он нас ночью не перестрелял. Его теперь или немцы шлепнут, или наши, когда придут.