Филипп Бобков и пятое Управление КГБ. След в истории - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Макаревич cтр.№ 18

Предтечей Конгресса стал некий консорциум – широкое и влиятельное сообщество интеллектуалов, политических стратегов, корпоративной элиты, пронизанных университетскими связями «Лиги плюща» (объединение старейших университетов, куда входил и Гарвард). Из этого интеллектуального сообщества ЦРУ и сколотило «Конгресс за свободу культуры», который работал во имя одной цели: защитить мир от коммунистической заразы, отвлечь интеллигенцию Западной Европы от увлечения марксизмом и коммунизмом, привести ее к восприятию «американского образа жизни» и облегчить продвижение интересов США в мире. Эти интеллектуалы, объединенные Конгрессом, считали, что мир нуждается в мире по-американски – в Pax Americana, «новой эпохе Просвещения, которая могла бы называться „американским веком“» [22].

Борьбу за «американский век» тогда возглавило ЦРУ. Появившееся после УСС (Управления стратегических служб – американской разведки в годы второй мировой войны) ЦРУ оказалось больше чем разведкой. ЦРУ стало инструментом тайной политической и идеологической борьбы за интересы США в глобальном мире. Именно такое направление деятельности получило ЦРУ во времена, когда его директором стал Аллен Даллес, «человек коварный, безжалостно честолюбивый и хронический прелюбодей», по выражению американского исследователя Тима Вейнера.

Элиту самого ЦРУ также составляли члены «Лиги плюща», этого университетского объединения, которые находили кадры для Управления в советах директоров компаний, академических учреждениях, ведущих средствах массовой информации, в юридических фирмах. Они были воспитаны «на принципах интеллектуальной мощи, спортивной удали, благородного обхождения и твердой христианской этики».

Ф. Сондерс довольно-таки точно выразила суть этих людей: «В долгих разговорах, подогреваемых интеллектуальной страстью и алкоголем, их видение нового мирового порядка начало обретать форму. Ориентированные вовне, исполненные духа соревнования, резкие, эти люди обладали неколебимой верой в свою систему ценностей и были готовы предложить ее другим. Они были патрициями современной эпохи, паладинами демократии и не видели в этом никакого противоречия. Это была элита, которая направляла американскую внешнюю политику и формировала законодательство внутри страны. Через интеллектуальные центры, фонды, правления, членство в джентльменских клубах эти мандарины были прочно связаны друг с другом как принадлежностью к организациям, так и общей верой в свое превосходство. Их задачей было установление, а затем оправдание послевоенного Pax Americana. И они были верными сторонниками ЦРУ, которое стало быстро укомплектовываться их школьными друзьями, товарищами по бизнесу, а также старыми бойцами из УСС» [23].

И здесь надо вернуться к главному герою холодной войны, уже упомянутому выразителю взглядов американской элиты того времени – Джорджу Кеннану. Этот ученый, дипломат, конструктор известного «Плана Маршалла», руководитель аппарата политического планирования Госдепартамента США, был одним из ведущих политиков, соратников Даллеса в деле создания ЦРУ и определения его стратегии. Он сформулировал идею холодной войны с СССР. Утверждая, что Кремль с его «фанатичной идеологией» стремится к доминированию в мировом пространстве, он предложил политику «устойчивого противодействия», «твердого и бдительного сдерживания», где предусматривалось «максимальное развитие пропаганды и техник политической борьбы» [24].

В теорию тайной войны он ввел понятие «необходимой лжи», объясняя его следующим образом: коммунисты «сражались с нами с помощью нереальности, иррационализма. Можем ли мы успешно бороться против этой нереальности при помощи рационализма, правды, при помощи честной, исполненной благих намерений экономической помощи?» [25] Нет, отвечает он, Америке для достижения ее демократических целей нужна новая тайная война против советской хитрости.

Родившийся в июне 1950 года Конгресс «За свободу культуры» изначально рассматривался как инструмент «организованного интеллектуального сопротивления коммунизму» посредством пропаганды и техники политической борьбы.

Еще до официального рождения Конгресса ЦРУ остановилось на идее, что с коммунизмом и коммунистами могут лучше всего бороться бывшие коммунисты. Потом в консультациях с бывшим коммунистом А. Кестлером, автором романа «Слепящая тьма» о сталинских репрессиях, эта идея трансформировалась в концепцию использования «некоммунистических левых» в идеологической борьбе. Они, некоммунистические левые, стали ведущими активистами Конгресса.

Выдающийся историк Америки Артур Шлезингер потом скажет, что влияние ЦРУ было не только «реакционным и зловещим… По моему опыту, их руководство (некоммунистических левых. – Э. М.) было политически просвещенным и утонченным» [26].

А возглавили Конгресс Майкл Джосельсон, агент ЦРУ, бывший закупщик универмага, в годы войны офицер службы пропаганды, теперь ставший, по выражению Ф. Сондерс, «Дягилевым американской антисоветской культурной пропаганды»; и композитор Николай Набоков, двоюродный брат писателя Владимира Набокова, – в должности генерального секретаря Конгресса. В 1950 году Управление координации политики ЦРУ утвердило Конгресс «За свободу культуры» в качестве постоянного органа со штаб-квартирой в Париже. На проекты Конгресса тратились миллионы долларов. Основные усилия ЦРУ по мобилизации культуры в качестве орудия холодной войны были направлены на культивирование и систематическое развитие некоего сообщества, состоящего из благотворительных фондов, коммерческих корпораций, разных учреждений, «частных групп», «друзей» и лиц, которые работали в тесном взаимодействии с ЦРУ, чтобы обеспечить прикрытие и выделение средств на секретные программы [27].

Ведущим направлением деятельности Конгресса было завоевание интеллигенции в странах Восточной и Западной Европы и в Советском Союзе. Для этого издавался целый ряд журналов, на страницах которых выступали выдающиеся интеллектуалы, писатели и художники – светила того времени. Эти журналы были созданы Конгрессом или аффилированы с ним. С 1955 года начал издаваться ежемесячный бюллетень «Советское обозрение» под редакцией историка Уолтера Лакера, одного из «лучших международных экспертов по Советскому Союзу» [28].

Конгресс использовал мощное средство продвижения идей, минуя границы государств, – политические и культурные программы на радиостанциях «Свобода», «Свободная Европа», «Голос Америки», где давалось слово интеллектуалам. Конгресс находил союзников в Голливуде, которые понимали «проблемы пропаганды США» и могли «умело вставить в свои сценарии и действия нужные идеи». Был определен список таких «друзей», куда вошли президенты крупнейших кинокомпаний США.

Особое направление деятельности ЦРУ и ведомого им Конгресса была работа с писателями и книгоиздание. В 1977 году «Нью-Йорк Таймс» писала, что ЦРУ было причастно к изданию по крайней мере тысячи книг [29]. Все это делалось в рамках тайной программы книжного производства и распространения, которая считалась мощным инструментом стратегической пропаганды.

Помимо книжного, ЦРУ успешно работало и по другим культурным направлениям. В начале 1951 года Николай Набоков разработал план проведения масштабного фестиваля искусств «Шедевры ХХ века», где музыке отводилась большая часть. Фестиваль начался в апреле 1952 года с исполнения произведения Игоря Стравинского «Весна священная» Бостонским симфоническим оркестром. В течение всего апреля в Париже прозвучали сотни симфоний, концертов, опер и балетов, созданных композиторами ХХ века. Девять симфонических оркестров, американских и европейских, исполняли произведения этих композиторов. Но особенность музыкального фестиваля была в том, что там исполнялись произведения Арнольда Шенберга, которого в 1933 году выселили из Германии как еврея и композитора «декадентской музыки», о которой советские критики говорили как о «негармоничной», «хаотичной», «бессодержательной»; исполнялись сочинения Пауля Хиндемита, также бежавшего из фашистской Германии, чью музыку также отрицала советская музыкальная критика, как и музыку Клода Дебюсси, тоже исполняемую на фестивале, в которой, по выражению журнала «Советская музыка», господствовали «цветы зла модернизма» [30].