История московских кладбищ. Под кровом вечной тишины - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рябинин cтр.№ 6

После крушения в нашей стране коммунистической системы отношение к могиле, к месту упокоения, вообще к человеческим останкам стало несравненно более бережным, как правило, более великодушным и цивилизованным. Так в середине 1990-х годов в самом центре Москвы проводились невиданные по масштабам земельно-строительные работы: на Манежной площади был построен торговый центр, уходящий вглубь культурных слоев на четыре этажа! Оставим на совести проектировщиков такую «архитектурную находку», но отдадим должное строителям и археологам: практически все ценное с точки зрения истории и культуры, что было обнаружено в этом котловане, в том числе и древнее монастырское кладбище, не пропало, не исчезло, не оказалось вывезенным вместе со строительным мусором на свалку. В частности найденные под Манежной площадью останки насельниц существующего на этом месте в XVI–XVIII Моисеевского монастыря были бережно перенесены на кладбище подмосковной деревни Ракитки, что на 14-ом километре Калужского шоссе.

В марте 2004 года Москва лишилась одной из своих достодивностей — Манежа. Старинное здание, выгорев дотла, почти полностью разрушилось: провалилась крыша, обрушились каменные фронтоны по торцам. Единственное, сохранились наружные стены с бесценной декоративной лепниной О. И. Бове.

Прежде чем начинать восстанавливать шедевр, внутри него были произведены основательные раскопки. В верхних слоях ничего такого интересного не попадалось: битый кирпич, куски застывшей два века назад извести, строительный мусор, кострища — такого добра полно на любой современной стройке. Дальше пошли предметы более интересные с точки зрения археологии — фрагменты посуды, обломки стеклянных штофов, глиняные курительные трубки, печные изразцы с сюжетной и орнаментальной росписью.

Археологи перебирали грунт буквально по горстке, по песчинке. И они были вполне вознаграждены за свой кропотливый труд. Земля стала отдавать находки одну интереснее другой.

Настоящей бесценной, с точки зрения археологии, находкой стала одна-единственная монета. И даже то, что она золотая, не главное ее достоинство. Это редчайшая для России монета эпохи Петра Первого номиналом в «два рубли». Отчеканена она была в 1720 году, в Москве, на Кадашевском монетном дворе. На лицевой ее стороне изображен государь император Петр Алексеевич «во славе» — закованный в латы и увенчанный лавровым венком. На оборотной — Андреевский крест и при нем сам Апостол — босой и в сермяге.

В слое XIV века под Манежем был найден древнерусский обоюдоострый меч. Причем сохранился он для своего возраста очень неплохо. Ученые предположили, что этот меч принадлежал какому-нибудь дружиннику великого князя Димитрия Иоанновича. И, возможно, он со своим владельцем побывал на Куликовом поле и не одному татарину отсек башку с широких плеч.

А через два года уже татарам пришел черед отыграться за давешнюю свою конфузию. В 1382-м новый хан Тохтамыш привел на Русь орду. Он изгоном подошел к Москве. Князь Димитрий с войском был в это время где-то в дальних уделах, и москвичам оставалось полагаться лишь на крепость кремлевских стен. И действительно, Тохтамыш, как ни пытался, все не мог никак взять Москвы. Тогда он объявил, что вовсе не хочет зла русским, а пришел единственно, чтобы полюбоваться их городом. Отворите ворота, сказал Тохтамыш, я покажу только своим татарам Кремль и уведу их с миром в родной улус. Гостеприимные москвичи обрадовались дорогим экскурсантам — они немедленно распахнули ворота.

Когда вернулся Димитрий с войском, он увидел вместо белокаменного своего стольного града с теремами и садами груды камней и тысячи изрубленных трупов на них. Князь велел всех их собрать и похоронить на холме над Москвой-рекой, о чем мы уже упоминали выше.

На месте Манежа во времена Димитрия Иоанновича был посад — предместье, пригород, по-нынешнему. Наверное, когда Москву обложили татары, какой-то русский воин не успел схорониться за кремлевскими стенами. Тогда, чтобы спасти оружие, он, как считают историки, спрятал свой меч в одной из посадских изб. А забрать его — если только не лишился живота от неверных? — по какой-то причине потом уже не смог: где там, на пожарище, чего найдешь? Так и пролежал его меч до самого 2004 года.

Но наконец, археологи достигли древнейшего культурного слоя. И что же они там обнаружили? — разумеется, то, к чему мы так долго подступаемся, — православное кладбище. Самое раннее, как оказалось, в столице вне стен Кремля. Благодаря этой находке был сделан важный вывод: в глубокую старину на месте Манежа стояла какая-то церковь, о которой не сохранилось решительно никаких сведений, — когда построена, когда исчезла, как называлась? Но теперь доподлинно известно, что храм здесь был. Потому что, как мы знаем, хоронили новопреставленных в старину только при храме.

Археологи обнаружили под Манежем порядка сорока «костяков». Там же были найдены многочисленные предметы, захороненные вместе с умершими, — браслеты, перстни, ожерелья, другие украшения, в том числе изделия из серебра. Найденные останки были перезахоронены все в тех же Ракитках на Калужской дороге.

Но неверно думать, что приходские погосты в городах оказались неугодными лишь советской власти. Целенаправленное наступление на эти кладбища началось еще в эпоху Алексея Михайловича. «Тишайший» царь в 1657 году запретил хоронить при церквах в Кремле, — кстати, видимо, именно поэтому он распорядился расширять некоторые кладбища по слободам. А в 1723 году Петр Первый повелел своим указам «в Москве и других городах мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри градов не погребать, а погребать их на монастырях и при приходских церквах вне градов». Однако Петр Первый вскоре умер, и указ этот в силу не вступил. Хоронили «мертвые человеческие телеса» по-прежнему по всей Москве.

Но дело отца продолжила дочь — Елизавета Петровна. Государыне, любившей жить в Москве в одном из батюшкиных гнезд — в Головинском дворце на Яузе, часто приходилось по долгу службы бывать и в Кремле. И когда царица ездила из Немецкой слободы в Кремль и обратно, и встречала по пути похороны, с ней делалось расстройство чувств. Поэтому в 1748 году она дала указ, чтобы по улицам от Кремля до Головинского дворца при церквах впредь умерших не хоронили, а самые кладбища полиции было велено ликвидировать вовсе, причем могилы сравнять с землей, а памятные камни употреблять в строительство. Это свидетельствует, что произвольная ликвидация кладбищ и использование памятников на нужды народного хозяйства отнюдь не большевистские нравы, как иногда говорят. Все это Россия знала еще в «просвещенном» столетии.

В первые месяцы после запрета погребать умерших в виду Елизаветы Петровны, их хоронили в разных отдаленных от пути следования императрицы приходах. А спустя два года — в 1750-м — на окраине Москвы, вблизи Марьиной рощи, было устроено первое общегородское кладбище, которое стало называться по имени освященной на нем церкви св. Лазаря — Лазаревским. Причем, москвичи, привыкшие уже за много веков хоронить своих умерших лишь в родном приходе, практически возле дома, первое время всеми правдами и неправдами старались избежать отвозить любезного родственника куда-то за тридевять земель — в далекую Марьину рощу. И случалось, люди каким-то образом договаривались с приходским причтом манкировать новыми порядками и все-таки похоронить новопреставленного прихожанина на родной его Божией ниве. В результате епархиальное начальство вынуждено было обязать причетников под страхом сурового взыскания в приходах у себя умерших не хоронить.