Имаджика. Примирение - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 13

— А что по этому поводу думал оригинал?

— Она ни о чем не подозревала. Ты одурманил ее каким-то зельем, отвез в Комнату Медитаций на Гамут-стрит, разжег жаркий огонь, раздел догола и начал ритуал. Ты умастил ее кожу специальным составом, положил ее в круг песка, привезенного с окраины Второго Доминиона — оттуда, где находится самая святая земля во всей Имаджике. Потом ты произнес молитвы и стал ждать. — Он выдержал паузу, купаясь в удовольствии, которое доставлял ему этот рассказ. — Позволь тебе напомнить, это очень длинный ритуал. По крайней мере одиннадцать часов надо ждать, пока в круге рядом с оригиналом возникнет копия. Разумеется, ты позаботился о том, чтобы все это время в доме никого не было — даже твоего бесценного мистифа. Это один из самых тайных ритуалов. И вот ты сидел там один, и скоро тебе стало скучно. А когда тебе стало скучно, ты напился. Ты был с ней в одной комнате, смотрел на ее совершенную красоту, освещенную отблесками пламени, и наваждение овладело тобой. И в конце концов, почти не помня себя после приличной дозы коньяка, ты совершил самую большую ошибку в своей жизни. Ты сорвал с себя одежду, шагнул в круг и сделал с ней все, что только может сделать мужчина с женщиной, хотя она и была без сознания, а ты допился до чертиков. Ты трахнул ее не один раз — ты делал это снова и снова, словно хотел залезть внутрь ее тела. Снова и снова. Потом ты отрубился и остался лежать рядом с ней.

Миляга начал понимать, в чем состояла ошибка.

— Так я заснул в круге? — спросил он.

— Да.

— А в результате появился ты.

— Да. И, доложу я тебе, это было рождение! Люди говорят, что не помнят того момента, когда появились на свет, но я-то помню! Я помню, как я открыл глаза, лежа в круге, и рядом со мной была она, а на меня падал этот цветной дождь и облекал плотью мой дух. Превращался в кости, в плоть. — Лицо его утратило всякое выражение. — Я помню, — сказал он, — как в один момент она поняла, что не одна, повернула голову и увидела меня рядом. Тело еще не было готово — словом, самый настоящий урок анатомии, недоделанный и влажный. Никогда не забуду, какой звук она при этом издала…

— А я так и не просыпался?

— Ты уполз вниз, чтобы облить голову холодной водой, и там уснул. Позже я нашел тебя: ты спал на столе в столовой.

— Заклинание продолжало действовать даже после того, как я покинул круг?

— Ты ведь мастер своего дела? Да, оно продолжало действовать. Ты не был крепким орешком. Это ее пришлось декодировать в течение нескольких часов, а ты ведь просто светился. Чары расшифровали тебя за несколько минут и изготовили меня за пару часов.

— Ты с самого начала знал, кто ты?

— Ну конечно. Ведь я был тобой, охваченный твоей похотью. Я был тобой, и во мне кипело то же желание трахать и трахать, подчинять и завоевывать. Но я был тобой и когда ты, свершив свою ужасную ошибку, с пустой головой и пустыми яйцами, в которых гулял ветер смерти, сидел у нее между ног и пытался вспомнить, для чего ты родился на свет. Тем человеком я тоже был, и эти противоположные чувства рвали меня на части. — Он выдержал небольшую паузу. — И до сих пор это так, брат мой.

— Конечно, я бы помог тебе, если б знал, что случилось по моей вине.

— Ну да, избавил бы меня от страданий, — сказал Сартори. — Отвел бы меня в сад и пристрелил, как бешеную собаку. Я ведь не знал, что ты сделаешь со мной. Я спустился вниз. Ты храпел, как извозчик. Я долгое время наблюдал за тобой, хотел разбудить тебя, хотел разделить с тобой охвативший меня ужас, но, прежде чем я собрался с мужеством, приехал Годольфин. Это было как раз перед наступлением зари. Он приехал, чтобы забрать Юдит. Я спрятался. Я видел, как Годольфин разбудил тебя, слышал, как вы разговаривали. Потом я видел, как вы поднимались по лестнице, словно два новоиспеченных папаши, и входили в Комнату Медитаций. Потом я услышал ваши радостные возгласы и раз и навсегда понял, что мое рождение не входило в ваши намерения.

— И что ты сделал?

— Украл немного денег и кое-какую одежду. Потом сбежал. Страх понемногу прошел, и я начал понимать, кто я такой. Какими знаниями я располагаю. И я ощутил в себе этот… аппетит… твой аппетит. Мне захотелось славы.

— И все это ты совершил для того, чтобы добиться ее? — спросил Миляга, снова повернувшись к окну. С каждой минутой, по мере того как свет кометы становился ярче, масштабы катастрофы становились все очевиднее. — Смелый замысел, братец, — сказал он.

— Этот город был велик. Возникнут и другие, столь же великие. И даже более великие, потому что на этот раз мы будем возводить их вдвоем и управлять ими вместе.

— Ты меня принимаешь за кого-то другого, — сказал Миляга, — никакая империя мне и даром не нужна.

— Но она уже стоит на пороге истории, — сказал Сартори, воспламененный этим видением. — Ты — Примиритель, брат мой. Ты — исцелитель Имаджики. Ты знаешь, что это означает для нас? Если ты примиришь Доминионы, возникнет один великий город, новый Изорддеррекс, который будет столицей всей Имаджики. Я стану его основателем и буду управлять им, а ты можешь быть Папой.

— Да не хочу я быть никаким Папой.

— Чего же ты тогда хочешь?

— Для начала, найти Пай-о-па. А потом хоть немного разобраться в том, что все это означает.

— Ты родился Примирителем, что еще тебе нужно? Это единственная цель твоей жизни. Не пытайся уйти от нее.

— А ты кем родился? Не можешь же ты вечно строить города. — Он бросил взгляд за окно на дымящиеся руины. — Так ты поэтому его и разрушил? — сказал он. — Чтобы можно было все начать сначала?

— Я не разрушал его. Произошла революция.

— Которую ты сам вызвал своими зверствами, — сказал Миляга. — Несколько недель назад я был в маленькой деревушке под названием Беатрикс…

— Ах да, Беатрикс. — Сартори глубоко вздохнул. — Конечно, это был ты. Я понял, что кто-то наблюдает за мной, но не мог понять кто. Боюсь, раздражение сделало меня жестоким.

— Ты называешь это жестоким? Я бы назвал это бесчеловечным.

— Ты поймешь это не сразу, а пока поверь мне на слово: время от времени подобные крайние меры просто необходимы.

— Я знал некоторых тамошних жителей.

— Тебе никогда не придется марать руки такой черной работой. Я сделаю все, что необходимо.

— И я тоже, — сказал Миляга.

Сартори нахмурился.

— Это что, угроза? — осведомился он.

— Все это началось с меня, мной и закончится.

— Но каким мной, Маэстро? Этим… — он указал на Милягу, — …или этим? Как ты понимаешь, нам суждено было стать врагами. Но сколько всего мы сможем достигнуть, если объединимся! — Он положил руку Миляге на плечо. — Наша встреча была предрешена. Именно поэтому Ось и молчала все эти годы. Она ждала, пока ты придешь и мы воссоединимся. — Лицо его смягчилось. — Не становись моим врагом, — сказал он. — Сама мысль о…