Золотая жила - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Кэмерон cтр.№ 17

Многие творчески одаренные дети переживают синдром гадкого утенка. Их зарождающийся талант возвышается над способностями окружающих, поэтому их считают чудаками. Часто их талант отражается в кривых зеркалах чужого мнения.

Андреа, очень музыкальный ребенок, однажды услышала от новой учительницы пения, что она — "плохой альт" и что ей надо стараться петь ниже, тогда как остальным — выше. Когда ей было далеко за сорок, Андреа посетила творческий семинар, одним из участников которого оказался преподаватель оперного пения. Классу предложили спеть. Андреа призналась в своих страхах, но все равно согласилась. Во время перерыва преподаватель подошел к ней и сказал:

"Дорогая, никакой вы не альт. Вы — колоратурное сопрано! И вам вовсе не надо стараться понижать голос. Его так и тянет наверх. Вот попробуйте".

И преподаватель показал ей вокальное упражнение. Она повторила. Сопрано! Ее сердце взлетело вместе с голосом.

Нам говорят, что у нас нет таланта к чему-либо, а мы охотно верим. А потом повторяем эти уничижительные слова вновь и вновь, обрекая себя на провал. "Я не умею танцевать", "У меня ни слуха, ни голоса", "Я не чувствую цвет", — твердим мы себе и даже не пытаемся проверить, правда ли это.

"Я хотел бы написать повесть, но какой из меня писатель… Я люблю живопись, но рисовать никогда не умела… У меня нет таланта к музыке — хотя я ее очень люблю…"

Когда я объясняю идею творческого потолка, то часто привожу в пример Чикаго. В этом городе полно старых домов с высокими изысканно украшенными лепниной потолками, скрытыми за современными подвесными. Я раньше очень любила отодвигать пластик и заглядывать, какие красоты таятся за ним. Мы во многом похожи на эти дома с искусственно заниженными потолками. Творческие способности, которые кажутся нам далеко за пределами досягаемого, могут быть всего лишь скрыты от наших глаз. Приглушенный шепот этого дара может просачиваться в наше сознание, как мышь, что скребется под потолком. Услышав этот шепот, мы отмахиваемся: "Да ну, я бы так никогда не сумел! Это выше моих сил…"

Неужели? Иногда нам всего лишь нужно заглянуть поглубже — в этом и заключается смысл главы, которую вы сейчас читаете. Как бы ни было страшно, я прошу вас вспомнить неприятные слова, сказанные в ваш адрес, — это облегчит вашу задачу, освободит вас.

Многие люди упираются макушкой в искусственно, на основе одних только чужих слов, заниженные творческие потолки. Заранее уверенные, что потерпят неудачу в любимом виде искусства, они либо вообще боятся пробовать, либо судят свои первые попытки так строго, что все бросают, лишая себя вероятного успеха. Они настолько ослеплены критикой и страхом, что не замечают собственных способностей. Позвольте мне рассказать одну историю.

Одному из лучших знакомых мне певцов отец-музыкант все время твердил, что у того нет "ни слуха, ни голоса". Целых тридцать лет, пока он не попробовал спеть в творческом кружке, мой знакомый верил, что музыка лежит где-то за пределами его способностей. И только в сорок пять он сумел освободиться от власти отцовских слов и обнаружить, что на самом деле у него прекрасный звонкий голос и замечательный слух.

"Джулия, мне кажется, у меня все-таки есть голос, — сказал он мне недавно. — На днях меня пригласили читать свои стихи на радио, и я исполнил одно стихотворение под звуки гитары, а в конце даже немного спел. И знаешь, что? По-моему, звучало совсем неплохо".

Когда мы виделись в последний раз, он уже писал песни и выступал с ними — все еще исследуя талант, который был у него с самого детства, хотя отец заставил его поверить в обратное.

Моему другу повезло. У него получилось вырыть свой талант из земли и воспользоваться им. А многим везет куда меньше. Их потеря может прятаться так глубоко, что они уже и забыли о ней. Звукотерапевт Дон Кэмпбелл пишет: "Музыканты, которым говорят, что они не умеют петь или играть, могут потерять свое чудесное право на знакомство с силами, которые никогда не прекращают игру".

Музыка — не единственный талант, который можно потерять или зарыть в землю из-за каких-то неосторожных слов. Но право на творчество не всегда умирает окончательно, иногда его только ранят.

Я знаю одну молодую женщину, очень одаренную актрису, которой сейчас приходится отстаивать это право. И хотя с раннего детства она играла на телевидении, в нескольких фильмах, в школьных постановках, любительском и даже профессиональном театре — ее отец продолжает утверждать, что "настоящей" актрисы из нее не выйдет.

"В конце концов я осознала, что он просто-напросто совершенно не одобряет мое занятие", — недавно сказала она мне.

С точки зрения отца, он всего лишь выполняет свой родительский долг и старается уберечь дочь от неизбежных в такой профессии разочарований. Но разве они могут сравниться с разочарованием, которое испытываешь, когда собственный отец стремится растоптать твои мечты, отказывается признать твой талант — даже когда его замечают и ценят другие? Как долго она продержится, если он и дальше будет убеждать ее, что "настоящей" актрисой она никогда не станет?

За годы преподавания я не раз и не два поражалась уничтожающей силе слов, которая едва не потушила столько творческих искр. Поэтому "насилие над художником" задевает меня не меньше, чем "насилие над ребенком" — многих других людей.

На мой взгляд, это вообще-то одно и то же, ведь та часть нас, которая позволяет нам творить, — и есть уязвимый внутренний ребенок. Это светлое существо внутри — если хотите, наша личная фея — напрямую связано с божественным и обладает удивительной силой. Но чтобы применить эту силу на деле, наш творческий ребенок должен суметь пережить, справиться или увернуться, когда некто извне пытается негативными словами установить неоправданно низкий потолок его способностей.

Мы, творческие люди, всегда носим внутри зерно веры: "Мне хочется быть… даже, наверное, я и есть… писатель, художник, фотограф, актер…"

Но наши семьи не всегда рады узнать об этом зерне. И сберечь его, продолжать верить в себя, даже несмотря на скептическое (пусть и с самыми благими намерениями) отношение близких — бывает очень трудно. Иногда родители ведут себя так, будто наше желание творить разрушает их мечты о нашем светлом будущем. Это родительский колониализм. У них своя жизнь, у нас своя, но, как родители, они стараются указать нам дорогу — иногда совсем не туда, куда нам надо.

Они так привыкли верить мифам об искусстве и, конечно, точно знают, как "ужасна" жизнь творческих людей, ведь все они пьяницы, сумасшедшие, спят с кем попало и вечно сидят без денег. Поэтому начинать бороться за выживание нам приходится очень рано — когда мы впервые слышим: "Это, конечно, замечательно, но на что ты собираешься жить?"

Дети не приходят в этот мир с тайным злым умыслом заняться творчеством и тем самым разбить мечты родителей. Ни один первоклассник не скажет: "Вот возьму и изгажу всю жизнь старым козлам. Стану писателем". Тем не менее многие творчески одаренные дети (а все дети творчески одарены) считаются в семье и школе "трудными" и "неуправляемыми". Меня тоже так называли. ("Расслабься. Успокойся. Угомонись. Перестань беситься…")