В поисках Одри - читать онлайн книгу. Автор: Софи Кинселла cтр.№ 6

ПАПА (за кадром):

Когда ему ВОСЕМЬ лет было. Энн, ты хоть представляешь себе, как проходят вечеринки у подростков? А если они решат перерезать друг друга или заняться сексом на батуте?

МАМА (за кадром):

Не решат! Или?.. О господи…

Дверь немного прикрывается. Камера приближается, чтобы уловить звук.

МАМА (за кадром):

Крис, ты говорил с Фрэнком как мужчина с мужчиной?

ПАПА (за кадром):

Нет. А ты говорила с ним как женщина с мужчиной?

МАМА (за кадром):

Я купила ему книгу. С картинками. Ну, ты понял.

ПАПА (за кадром, заинтересованно):

Да? Что за картинки?

МАМА (за кадром):

Ну, ты понимаешь.

ПАПА (за кадром):

Нет.

МАМА (за кадром, раздраженно):

Понимаешь. Уж точно можешь себе представить.

ПАПА (за кадром):

Не хочу представлять. Хочу, чтобы ты мне их описала – очень медленно и с французским акцентом.

МАМА (за кадром, сердито хихикая):

Крис, прекрати!

ПАПА (за кадром):

А почему все самое интересное достается Фрэнку?

Открывается дверь, выходит ПАПА, мужчина приятной наружности, которому недавно перевалило за 40. На нем деловой костюм, а в руках – маска для подводного плавания. Заметив камеру, он подскакивает.

Одри! Что ты тут делаешь?

ОДРИ (за кадром):

Снимаю. У меня проект, помнишь?

ПАПА:

Да-да, точно.

(Предупредительно кричит.)

Дорогая, Одри снимает…

В дверях показывается мама в юбке и лифчике. Увидев камеру, она закрывает руками грудь и взвизгивает.

Как я и сказал, Одри снимает.

МАМА (взволнованно):

Ах, ну понятно.

Она хватает ночнушку с дверного крючка и заворачивается в нее.

Браво, милая. За твой великолепный фильм. Может, когда в следующий раз будешь снимать, предупредишь нас заранее?

(Смотрит на папу, откашливается.)

Мы там разговаривали о… это… о кризисе… в Сирии.

ПАПА (кивает):

В Сирии.

Родители неуверенно смотрят в камеру.

Ладно, предыстория. Вам, наверное, хочется знать. В предыдущих сериях жизни Одри Тернер…

Разве что, блин. Я не могу обо всем этом в очередной раз вспоминать. Извините, просто не могу. Сколько раз уже я сидела с учителями, врачами, адвокатами, выдавливая из себя все ту же самую историю теми же самыми словами, и мне уже начало казаться, что все это произошло с кем-то другим.

И все, кто принимал в этом участие, стали как будто нереальными. Все девочки из женской школы в Стоукленде, мисс Эмерсон, учительница, говорившая, что я брежу и что мне просто нужно внимание. (Внимание. Боги Иронии, вы это слышите?)

Никто так и не понял, почему это случилось. Ну, то есть как-то поняли, почему, но не почему.

Был большой скандал и так далее и тому подобное. Трех девочек исключили, а это рекорд. Мои родители сразу же забрали меня из этой школы. И с тех пор я дома. Ну, еще в больнице, но об этом не буду. Идея у них такая, чтобы я «начала все с чистого листа» где-нибудь в другом месте. Только чтобы «начать все с чистого листа», надо «выйти из дома», а с этим у меня проблемка.

Дело не в том, что я не могу выйти на улицу. Проблема не в деревьях, воздухе или небе. А в людях. Ну, не во всех. С вами, например, все пошло бы нормально. Есть люди, с которыми мне комфортно – с которыми я могу разговаривать, смеяться, с которыми мне спокойно. Но таких очень мало. По сравнению с населением всей земли это просто крошечная часть. Даже по сравнению со средним числом пассажиров в автобусе.

Я вообще никогда не выходила в мир, даже когда была нормальная. В толпе девчонок я стояла в сторонке, спрятав лицо за волосами. Я силилась поддержать разговор о лифчиках, хотя, блин, какие лифчики? Для этого же необходима женственная фигура. Меня терзала паранойя, будто все на меня смотрят и думают, какая я отстойная.

И в то же время меня демонстрировали любым посетителям: «Это Одри, наша талантливая художница». «Наша лучшая гимнастка Одри».

Если это читает кто-то из учителей (вероятно, таких нет), вот вам совет: постарайтесь не выставлять напоказ ребенка, который весь съеживается, когда на него кто-нибудь хотя бы просто смотрит. Потому что ему от этого лучше не становится. И не очень полезно говорить при всем классе: «Она в этой параллели самая талантливая, подает такие большие надежды».

Кто хочет, чтобы на него возлагали надежды? Кто хочет быть «самым талантливым»? Кто хочет, чтобы вся параллель на нее волком смотрела?

Ну, то есть я их не виню. Просто на заметку.

Итак. Потом произошло плохое. Я типа сорвалась. И вот я здесь. Застряла в ловушке своего тупого мозга.

Папа говорит, что все вполне объяснимо, я пережила травму и теперь похожа на младенца, который впадает в панику, когда его дают подержать незнакомому человеку. Я таких детей видела, они то нормальные, а через секунду начинают страшно выть. Но я не вою. То есть не совсем.

Но выть хочется.

МОЕ БЕЗМЯТЕЖНОЕ ЛЮБЯЩЕЕ СЕМЕЙСТВО – РАСШИФРОВКА ФИЛЬМА

ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ

Камера обводит холл, фокусируется на плитке.

ОДРИ (за кадром):

Это старый викторианский кафель или типа того. Мама нашла тележку с этой плиткой и заставила нас тащить ее домой. Мы думали, НИКОГДА до дома не доберемся. У нас и так совершенно нормальный пол был, но она заладила: «Это же история!» Кто-то же ее выкинул. Она что, и не поняла?

МАМА:

Фрэнк!

МАМА выходит в коридор.