Леонид Быков. Аты-баты… - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Тендора cтр.№ 91

Аварию, в которой погиб Леонид Федорович Быков, все, кто его любил, восприняли как личную трагедию. В народе говорят – «солдаты не умирают в постели». Леонид Федорович называл себя «солдатским актером», он и умер, как солдат, в бою…

Он умер, потому что ему не дали снимать.

Алексей Смирнов

Похороны Леонида Федоровича Быкова состоялись в Киеве 13 апреля 1979 года, когда апрель буйствовал по-весеннему солнечно, а на деревьях распускалась первая листва.

На похороны пришло много людей. Сначала прощались с Леонидом Федоровичем в его квартире в доме номер восемь по улице Ованеса Туманяна, где с 1975 года жила семья Быковых, затем спустились во двор его шестнадцатиэтажки.

Выполняя последнюю волю Быкова, изложенную в завещании, траурная процессия шествовала в полной тишине, которая обрушилась на всех и давила своей неотвратимостью. Знал ли Быков, что в молчании еще труднее прощаться?

Киновед Татьяна Деревянко: «Было очень жарко, и мы долго ждали начала похорон. Впереди траурной процессии на Байковое кладбище ехал студийный грузовик, на котором был установлен портрет Быкова, размером 2X3 метра, нарисованный за одну ночь. За грузовиком ехал катафалк и множество машин. Грустная процессия медленно двигалась через центр города, и, видя портрет Быкова, люди тормозили наши машины, садились в них и ехали на кладбище».

Друзья Леонида Быкова в точности воплотили его последний режиссерский сценарий. На похоронах не было ни траурных маршей, ни торжественных речей, ни громоздких венков. В этот день на Байковом кладбище не звучало ни траурных выступлений, ни пышных фраз – все, как он хотел. Глотая слезы, «вторая поющая» в последний раз исполнила своему комэску его любимую «Смуглянку».

Николай Мащенко так вспоминал этот день: «Тысячи людей рыдали. Я не знал, как люди выдержали до конца. И как актеры, которые исполняли песню, допели ее до конца. А потом стояла великая гробовая тишина…»

Актер Леонид Бакштаев: «На Байковом кладбище, на притихших холмах, усыпанных народом, вокруг могилы, наверное, не было человека, который бы не плакал. Мы навсегда прощались с ясным и добрым человеком, замечательным артистом, великим тружеником».

Татьяна Деревянко: «Похоронили его на далеком участке, на горе, и он как бы открыл похоронное поле своим друзьям и коллегам – за его могилой лежат Сергей Иванов, Иван Миколайчук, Сурен Шахбазян, Владимир Денисенко, Алексей Мишурин, Николай Гринько, Александр Сацкий, Исаак Шмарук, да всех уже и не перечислишь».

Дважды в год – в день смерти, 11 апреля, и в день рождения, 12 декабря, – друзья и все, кому дорог Леонид Быков, приходят на его могилу. Там всегда много цветов. Их приносят с любовью и благодарностью те, для кого работал поистине народный артист и режиссер. Памятник-бюст, сделанный его другом Анатолием Фуженко, встречает всех строгим взглядом, как бы говоря: «Ребята! Будем жить!..»

Не дождь, не ветер пробирал ознобом,

А солнце и зеленые ростки…

Маэстро хоронили – и над гробом

Навзрыд «Смуглянку» пели «старики».

Он так хотел. Он так прощался с миром.

Ему такая выпала стезя.

…Ну, вот и все. Отпели командира.

И надо жить. Но без него – нельзя.

Возможно ли – вот так внезапно НЕ БЫТЬ?

Кто ожидал нелепого конца?

Но что роптать, когда забрало небо

Достойного тернового венца.

И вверх пошла дорога от Голгофы,

И, зная это, смерти вопреки

Ему о клене раскудрявом строфы,

Путь облегчая, пели «старики».

Юлия Чечко

В одном из интервью дочь Леонида Быкова Марьяна на вопрос: «Трудно ли жить с фамилией Быкова?», ответила: «Нам всегда с ней было трудно, но особенно тяжело бывает дважды в год – в декабре, в день рождения папы, и в апреле, в день его смерти…»

Действительно, артиста и режиссера Леонида Быкова не забыли. По телевидению крутят его фильмы, снимают о нем документальные картины, пишут книги, а в разных городах Украины устанавливают памятники и мемориальные доски: «Здесь жил… здесь учился…» О нем рассказывают те, с кем он дружил, работал, общался. И только самые близкие люди, его семья: вдова Тамара Константиновна (ее не стало 31 октября 2010 года), дочь Марьяна и сын Александр (в семье его зовут Лесем) предпочитали все эти годы молчаливую память о муже и отце. Их воспоминания редки. В этой главе приведены выдержки их малочисленных интервью, собранных по крупицам из разных источников. Уважаю право семьи на молчание и личную память. Мне показалось важным не умолчать их боли, не судить, а просто выслушать…

Семья и сегодня пытается жить, следуя Его кодексу чести. Они помнят Леонида Федоровича другим, без позолоты мифов и легенд. И знают истинную, не похожую на официальную правду, историю его жизни и смерти. Стараясь не отвечать на клеветнические выпады, не продают архивы, не открывают фондов, не торгует фамилией. Не отдавая себе отчета в том, что именно отсутствие опубликованной архивной информации и вызывает не только искажение фактов биографии Леонида Федоровича Быкова, но и порождает вокруг его имени такое огромное количество кривотолков и сплетен. В потоке накопившихся противоречивых мемуарных свидетельств воистину нелегко «выловить» перлы действительной правды. А ведь даже людям, хорошо знавшим Леонида Федоровича, порой трудно разобраться, где правда, а где ложь…

Какие только сплетни не ходили вокруг личной жизни любимого артиста. Писали и что его жена – психически нездоровый человек, и что Леонид Федорович всю жизнь вынужден был за ней ухаживать и жить в тяжелой, гнетущей обстановке. Будто именно это стало причиной трех его инфарктов, а потом и смерти. Подобная гнусная, омерзительная ложь преследует семью Быкова с того момента, как его не стало…

«Слухов вокруг нас до сих пор много. Можно подать в суд и назвать подлеца подлецом, – жалуется дочь. – Но всякий раз, когда я порываюсь защитить честь и достоинство семьи, брат говорит: «Не лезь в эту грязь. Сегодня докажешь, что моешь шею, а завтра напишут, что ты не чистишь зубы. И что, всю жизнь будешь полоскаться?» Мама добавляет: «Не унижай ни нас, ни папу этими выяснениями». И я понимаю, что они правы.

…Сказать о Быкове плохо, собственно говоря, нечего. Он не пил, не гулял, «не стучал». Не продавал и не предавал… Я осознаю, что в отрыве от папиного имени, нормальные мы, ненормальные, моем ли мы посуду, любим – не любим… никого не интересовало. Но если говорят так о семье человека, искренне и горячо, и свято любимого народом, этого ему простить не могут. Ну, хоть немножко какой-нибудь гадости скажут. И тогда, наверное, легче живется…

Гораздо интереснее прочитать, что семья не любила Быкова, чем то, что он всю жизнь обожал жену и детей. Нам не прощают, что мы не отдали в чужие руки архивы, что не рассказываем, как он жил. Проще сказать, что Быков покончил с собой, чем объяснять, как трудно он жил, почему у него к 50 годам было 3 инфаркта. Папу ведь не приняли сразу, с первого же дня приезда в Киев. Он так и ушел из жизни, не поняв, зачем его сорвали из Ленинграда и пригласили сюда, если он был здесь не нужен…»