Вознесенский. Я тебя никогда не забуду - читать онлайн книгу. Автор: Феликс Медведев cтр.№ 24

– Сегодня мы прощаемся с Андреем Андреевичем Вознесенским, ярким поэтом, крупнейшей фигурой в русской поэзии последнего полувека. Он был голосом не только поколения шестидесятников, но и следующих поколений. До последнего дня Андрей продолжал работать, писать стихи. Таким поэтическим долгожительством Господь поощряет не только за талант, но и за человеческие качества. Те, кто знал его близко, прощаются сейчас с удивительным поэтом, с прекрасным, добрым, честным человеком.

В нашем общем горе мы глубоко сочувствуем Зое Борисовне Богуславской, которая более полувека (и это редчайший случай) была Музой поэта.

Министр культуры Российской Федерации Александр Авдеев:

– Дорогая Зоя Борисовна, дорогие друзья, я считаю, что такие поэты, как Андрей Вознесенский, не падают, хотя Андрей Андреевич писал именно так. Настоящие поэты не умирают…

Вознесенский был предвестником многих перемен в Советском Союзе. Вся жизнь поэта создана из знаковых стихов, знаковых событий. Перед моими глазами стоит на трибуне хрупкий юноша и нависающее над ним с кулаками Политбюро. Такое не забывается, и я не преувеличу, если скажу, что Вознесенский один из первых, кто дал нам возможность поверить в свободу. Потому что он сам был внутренне свободен. Он помог нашей культуре стать гражданственной. Да, мы вроде бы шли по этому пути, спотыкались, совершали ошибки – лучше, хуже – это уже на нашей совести. Своим поступком, своим мужеством он дал понять, что культура – это мощнейший инструмент гражданского общества, что поэт, художник не должен склоняться перед властью. В тот момент, стоя на трибуне, он один противостоял системе. Позже возникли другие символы, другие имена, другие события. Помните китайского юношу, преграждающего путь танку?

Я хотел бы подчеркнуть, что перед талантом Вознесенского преклонялась вся западная интеллигенция – та, которая верила и верит в нас, в великую русскую культуру, в русскую поэзию. Я был свидетелем, как главы государств, правительств, видные и близкие России политические деятели считали за честь общаться с Вознесенским, слушать его стихи.

К сожалению, судьбы великих русских поэтов трагичны. Мы знаем, как ушли из жизни Маяковский, Есенин, Цветаева… Судьба Пастернака, который поверил в творческую звезду Андрея Вознесенского, тоже была тяжелой. Но творчество всех великих поэтов объединяют высокие гражданские чувства. Гражданственность олицетворяет все творчество Вознесенского, его характер, его судьбу. Он навсегда останется символом творческого мужества и верности поэтическому слову.

Поэт Евгений Евтушенко:

– Всемирными русскими были Андрей Рублев, Пушкин, Ломоносов, Петр Первый в его плотницкой ипостаси. Всемирными русскими были Лев Толстой, Герцен, Чайковский, Шостакович, Пастернак, Сахаров, учившие нас делать все, чтобы силы подлости и злобы были одолены силами добра. И всемирными русскими стали не только в собственной стране, но и во многих странах – Андрей, Белла, Володя, Роберт, которые своими стихами помогали нашему народу не закостенеть в замшелой гибельной изоляции от всего остального мира. Зачем нам, русским, неестественно придумывать национальную идею и сколачивать для этого какие-то команды? Все лучшее в русской классике – и есть наша национальная идея. Эта идея в словах Достоевского выражена ясно и просто – когда он говорил о самом мощном, сильном, человечном качестве Пушкина. Это два слова: «Всемирная отзывчивость».

Я прочитаю только что написанные стихи.

Не стало поэта,

и сразу не стало так многого,

и это неназванное

не заменит никто и ничто.

Неясное «это»

превыше, чем премия Нобеля, —

оно безымянно,

и этим бессмертней зато.

Не стало поэта,

который среди поэтического

мемеканья

«Я – Гойя!» —

ударил над всею планетой в набат.

Не стало поэта,

который писал, архитекторствуя,

будто Мельников,

вонзив свою башню шикарно

в шокированный Арбат.

Не стало поэта,

кто послал из Нью-Йорка на «боинге»

любимой полячке

дурманящую сирень,

и кто на плече у меня

под гитарные чьи-то

тактичные «баиньки»,

в трамвае, портвейном пропахшем,

въезжал в наступающий день.

Не стало поэта,

и сразу не стало так многого,

и это теперь

не заменит никто и ничто.

У хищника быстро остынет

его опустевшее логово,

но умер поэт,

а тепло никуда не ушло.

Тепло остается

в подушечках пальцев,

страницы листающих,

тепло остается

в читающих влажных глазах,

и если сегодня не вижу

поэтов, как прежде блистающих,

как прежде, беременна ими

волошинская Таиах.

Не уговорили нас добрые дяди

«исправиться»,

напрасно сообщниц ища

в наших женах и матерях.

Поэзия шестидесятников —

предупреждающий справочник,

чтоб все-таки совесть

нечаянно не потерять.

Мы были наивны,

пытаясь когда-то снять

Ленина с денег,

а жаль, что в ГУЛАГе,

придуманном им,

он хоть чуточку не пострадал,

ведь Ленин и Сталин чужими руками

такое смогли с идеалами

нашими сделать,

что деньги сегодня —

единственный выживший идеал.

Нас в детстве сгибали

глупейшими горе-нагрузками,

а после мы сами

взвалили на плечи земшар,

где границы, как шрамы, болят.

Мы все твои дети, Россия,

но стали всемирными русскими.

Мы все, словно разные струны

гитары, что выбрал Булат.

Режиссер Театра «Ленком» Марк Захаров:

– Андрей Вознесенский вознесся в небесные выси российской поэзии, культуры, обогатив наше поэтическое мышление. То, что я сейчас скажу, возможно, весьма субъективно: по моему мнению, в нашей поэзии присутствуют два космических явления – это Велимир Хлебников и Андрей Вознесенский. В стихах Андрея Андреевича обыкновенные слова, которыми мы пользуемся в жизни, превратились в разящие, ударные, сильные, режущие символы. Они приобрели металлический отзвук, они звенели, гудели, вселяя надежду, целебное чувство любви и сострадания. Я поражен тем, как можно было из такого космоса, как Интернет, выудить аббревиатуры, которые, органично войдя в ткань его стихов, перестали быть инородной, я бы сказал, угловатой субстанцией в современном русском языке.

Мне как театральному режиссеру поэт был очень близок, ведь специально для сцены «Лейкома» он написал много стихов, ставших основой спектакля «Юнона и Авось». Вот пример: