Однако было бы большой ошибкой строить близкую перспективу только на принципе приятного, даже если в этом приятном есть элементы полезного.
Таким путем мы приучим ребят к совершенно недопустимому эпикурейству.
С самых первых дней близкая перспектива должна уже строиться по коллективному плану. Ребята большей частью отличаются активностью, довольно заметным самолюбием, стремлением выделяться из толпы, стремлением к преобладанию.
Надо опереться на эти динамические стороны характера и направлять интересы воспитанников в сторону более ценных удовлетворений.
Перспективные линии имеют интересную особенность. Они привлекают внимание человека общим видом удовлетворения, но это удовлетворение еще не существующее. По мере движения возникают новые завтрашние планы, тем более притягательные, чем более усилий вложено на преодоление различных препятствий.
Надо дать возможность детям стремиться именно к таким удовлетворениям, которые требуют некоторого приложения труда. Если во дворе грязно, естественно, возникает представление о том, что нужно делать самую примитивную дорожку, и тогда по двору будет проходить приятно. Но когда начинается работа по проведению примитивной дорожки, возникает новый идеал – сделать дорожку более капитальную. Начинается очень сложная работа, требующая больших усилий. Целые группы ребят вовлекаются в эту работу, она занимает несколько дней. Воспитатель в этом случае может наблюдать, как первоначальная простая перспектива удобной дорожки заменяется более ценной перспективой выполнения как можно лучше трудовой задачи.
Если ребятам предложить устройство будущего катка, они с жаром примутся за работу, увлеченные очень простой и неценной перспективой развлечения. Но в процессе работы, когда возникнут отдельные интересные частности задачи: грелка, скамейка, освещение и т. д., – эта перспектива приятного постепенно заменяется более ценным видом стремлений и трудового успеха. Это будет у всех. А у некоторых в процессе этой работы возникают дополнительные линии близкой перспективы: организационные находки, усилия распределителя.
Когда коллектив сживается в дружную семью, уже один образ коллективной работы захватывает как приятная близкая перспектива.
Одна из важнейших задач руководства детского учреждения – организовать такую близкую перспективу, т. е. общее стремление к завтрашнему дню, наполненному коллективным усилием и коллективным успехом. В особенности много возможностей в этом направлении можно найти в школьной и производственной работе. Работа в цехе не должна быть цепью скучных однообразных процедур. Перед каждым цехом, перед каждой группой станков всегда должна стоять почетная задача, захватывающая всех и своим значением в процессе развития учреждения, и своим техническим интересом, и прямой пользой в приобретении навыков отдельным воспитанником. Если в учреждении создается такое настроение, воспитанники утром встают, уже увлеченные радостной перспективой сегодняшнего дня.
Жизнь коллектива должна быть наполнена радостью именно в этом смысле: не радостью простого развлечения и удовлетворения сейчас, немедленно, а радостью трудовых напряжений и успехов завтрашнего дня.
Работа по организации близкой перспективы должна проводиться регулярно в самых разнообразных формах. Работа эта очень легкая и интересная и никаких особенных хитростей не представляет. Достаточно, например, объявить, что через две недели будет происходить футбольный матч между командой данного учреждения и какой-нибудь соседней командой, чтобы у коллектива уже повысился оптимизм перспективного чувства.
Само собой разумеется, что игра перспективных линий только тогда будет действительна, если вы на самом деле заботитесь о коллективе, если вы на самом деле стараетесь сделать его жизнь более радостной, если вы не обманываете коллектив, показывая ему заманчивые перспективы, которые потом оказываются несуществующими. Всякая, даже небольшая, радость, стоящая перед коллективом впереди, делает его более крепким, дружным, бодрым. Иногда нужно поставить перед ним и тяжелую достойную задачу, а иногда бывает нужно дать им самое простое детское удовольствие: через неделю на обед будет мороженое.
Глава 5 «У меня сестренки нет…», или О «структуре» многодетной семьи
«Я чувствовал, что меня направляет по жизни не слепой случай, а любящая рука, и невидимое отцовское сердце бьется ради меня» – так начинается автобиография Ханса Кристиана Андерсена. Как и большинство единственных в семье детей, великий сказочник рос с ощущением стопроцентной собственной защищенности. Мир такого ребенка надежен и незыблем, он, как солнце, вокруг которого вращаются планеты-спутники – его семья. Общаясь большей частью со взрослыми, он и развивается быстрее, и взрослые стандарты поведения примеряет на себя куда быстрее. Он всегда может рассчитывать на твердую взрослую руку, а потому часто обращается за помощью к вам и легко ее принимает. Как правило, он растет усидчивым и спокойно себя чувствует наедине с собой. И, лишь оказавшись в школе, он, не привыкший делить с кем-то внимание взрослых, чувствует обиду и разочарование, становится неадекватно агрессивным или превращается в «мальчика для битья»…
Оказывается, быть единственным лилипутом в «стране великанов» не так-то и просто. Братьев и сестер рядом нет, сравнить себя не с кем. Вокруг лишь недосягаемые, всемогущие взрослые. Все как один, они ждут от него достижений и успехов. Спрос с него высок – ведь он не распределяется, как в больших семьях, на всех детей. Вот и растут единственные чада либо застенчивыми «буками», либо, привыкая к своей исключительности, на всю жизнь остаются «маленькими деспотами»…
«Быть единственным ребенком – это уже иметь в себе болезнь». Вывод американского психолога Стэнли Холла был сделан 100 лет назад. С тех пор ситуация сильно изменилась, во многих сегодняшних семьях растет по одному ребенку. Болезнью это никто давно не считает. И все же что-то в этих словах мистера Холла есть. Достаточно сказать, что великий русский ученый Дмитрий Менделеев был четырнадцатым ребенком в семье. Немецкий композитор Людвиг ван Бетховен – седьмым. Испанский классик Мигель де Сервантес – четвертым, Антон Чехов – третьим. Благоверный князь Даниил Московский, которому Москва обязана своим возвышением, был, как явствует из летописи, четвертым из сыновей (стало быть, в семье имелись еще и дочери). Выдающаяся женщина Екатерининской эпохи, княгиня Екатерина Дашкова родилась четвертой, знаменитый итальянский художник Амедео Модильяни – тоже. Список можно продолжить, но, думается, и этого вполне достаточно…
О единственном ребенке в семье и концентрации родительской любви
В сказках и былинах, в чудесных балладах и поэмах часто повествуется о счастливых королях и королевах, которым Бог послал единственного сына или единственную дочь. Эти принцы или принцессы, царевичи или царевны всегда приносят с собой очарование красоты и счастья. Даже самые опасные приключения, не свободные от интервенции нечистой силы, предсказанные заранее какой-нибудь своенравной волшебницей, в этих повествованиях происходят только для того, чтобы подчеркнуть фатальную удачу избранного существа. Даже смерть – казалось бы, фигура непобедимой мрачности и предельного постоянства, – даже она остается в дураках при встрече с таким принцем: находятся и добрые волшебники, и услужливые поставщики живой и мертвой воды, и не менее добрые и услужливые составители оперных и балетных либретто.