Десять родительских ошибок - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Лепешова cтр.№ 21

Очень важно учить ребенка подобному умению, правильно подавать необходимость соблюдения формальных правил общения. Ведь зачастую получается, что мы учим ребенка улыбаться и мило общаться с кем-то, а вечером в кругу семьи сами же ругаем этого человека. Понять это маленькому ребенку очень сложно. Почему он должен делать вид, что хорошо относится к человеку, который ему неприятен? Почему должен улыбаться и бойко отвечать на все вопросы взрослых, если нет настроения это делать?

Для большей ясности этой рекомендации приведу пример из консультативной практики. Родители пятилетней Кати обратились с проблемой застенчивости ребенка. Дома Катя была активной, веселой, общительной девочкой, а при общении с незнакомыми и малознакомыми заметно напрягалась, волновалась и закрывалась. Это было заметно, и когда Катя пришла вместе с родителями для диагностики. Она села в кресло, сжавшись в комочек, и закрыла лицо руками. Было видно, что необходимость контакта с новым человеком для Кати, в самом деле, серьезное испытание. Родители Кати объяснили, что проблемный момент связан для них с общением с некоторыми родственниками и соседями. Катя прячется, не здоровается, не отвечает на вопросы взрослых, из-за чего, по словам мамы, на них стали уже «косо поглядывать». С одной стороны, им неудобно перед посторонними людьми, да и не хочется, чтобы дочь стала белой вороной. Девочка сама понимала, что отличается от других, переживала от этого, но сделать пока ничего не могла. Стремясь избежать лишнего внимания, она таким образом только привлекала его к себе. С другой стороны, родители видели, что насильно толкать дочь к общению неразумно, что это вызывает серьезное напряжение и тревогу у ребенка. Совместными усилиями был найден следующий выход.

В игре и беседе Кате рассказали про некоторые «вежливые слова», которые нужно просто заучить и произносить в нужных ситуациях. От девочки перестали требовать «общаться», «улыбаться», «поговорить с тетей», «поиграть с девочкой» и т. д. От нее ожидали лишь произнесения конкретных слов. Было очень важно донести до Кати эту тонкую грань, объяснить понятным ребенку языком, что вежливые слова иногда, наоборот, помогают нам защищаться и остаться наедине с собой, не открываясь общению. Таким образом, от ребенка уже не требовалось стать другой, не такой, какая она есть. Не требовалось что-то играть, общаться против воли, ее чувства были признаны важными. Надо признать, что наличие такой защиты и принятия само по себе повлияло на коррекцию Катиного поведения. Общение с незнакомыми перестало вызывать ту сильную тревогу, что была раньше, и девочке стало проще открываться в общении, говорить с малознакомыми людьми.

На первый взгляд, мы как раз ввели для ребенка двойные стандарты, против которых так активно призывали выше. В реальности же мы, наоборот, избегаем таким образом основной опасности двойных стандартов — противоречий в душе ребенка.

Если быть честными, в обществе практически не обойтись без двойных стандартов. Мир, в самом деле, многообразен, неоднозначен, противоречив. Во взрослой жизни, в деловых и даже личных отношениях, нам иногда приходится лгать, быть неискренними, говорить одно, а делать другое. Мы периодически встречаемся со столкновением позиций близких нам людей и стараемся как-то лавировать между ними.

Но все это под силу нам, взрослым людям. Ребенок не готов еще разобраться с противоречиями, особенно если они транслируются близкими людьми.

Воспитание же, построенное на противоречащих посланиях от родителей, будет попросту неэффективным.

Безусловно, позже, в подростковом возрасте, с ребенком придется разговаривать и об относительности некоторых правил, о возможных исключениях из них и т. п. Но в раннем возрасте ребенку необходима четкая и однозначная картина мира, понятная и предсказуемая для него.

— Абрам, дай рубль на семена, я тебе осенью два отдам!

Абрам ответил:

— Хорошо, дам я тебе рубль. Только вдруг ты мне этот рубль не вернешь? Дай-ка ты мне топор в залог.

Ваня согласился:

— Хорошо, бери, Абрам, топор. Давай сюда рубль.

Принес Абрам рубль, хотел было отдать, но остановился на полпути:

— Слушай, Ваня, я сейчас так подумал: тебе же трудно весной будет мне два рубля сразу отдавать, давай-ка ты мне сейчас рубль отдашь, а потом еще весной остаток?

— Да, трудно отдавать будет. Хорошо, по рукам!

И вот идет Ваня домой и думает: «Рубля нет, топора нет, еще и должен остался — и ведь как будто все правильно!»

Манипуляция — это скрытое побуждение другого человека к переживанию определенных состояний, принятию решений и выполнению действий, необходимых для достижения манипулятором своих собственных целей.

Уже по этому определению видно, что этот «инструмент общения» нередко используется и в детско-родительском взаимодействии. Манипуляция всегда подразумевает два плана взаимодействия. Один — явный, вербализуемый, другой — скрытый, настоящий.

Безусловно, манипуляция — это обман, причем обман довольно искусный. Обман часто становится очевидным, манипуляция же может долго оставаться неосознаваемой. Но и сам по себе обман со стороны родителей также вызывает при его раскрытии множество неприятных чувств у ребенка.

Поговорим о нескольких возможных вариантах такого поведения.

Стыд — это то чувство, которое многие родители начинают прививать ребенку с раннего детства. Послание этого чувства звучит, как «Я плохой». И это переживание обычно очень тягостно для ребенка.

«Мне было лет десять. Однажды мама перед сном подсела ко мне на кровать и завела серьезный разговор. Тогда были в моде детские анкеты, все одноклассники ими обменивались и отвечали на всякие вопросы друг друга. Так вот мама нашла и прочитала одну такую анкету, где я отвечала на чьи-то вопросы. Честно говоря, не помню, что я там такого написала, думаю, что ничего страшного, я была еще совсем маленькая. Но мама завела со мной какой-то странный и пугающий меня разговор. О том, что девочка не может писать такие вещи мальчику, что о ней будут думать плохо, и все в таком духе. Я толком ничего не поняла, что именно плохо, и что я такого сделала. Но мне стало стыдно, уточнять было тем более стыдно. Довольно долго меня это чувство еще преследовало, будто я сделала что-то плохое, грязное, будто я сама какая-то ужасная».

Прививаемый стыд блокирует непосредственность восприятия себя и проявления себя в мире. И далее ребенок каждый раз сомневается, а не делает ли он что-то плохое и постыдное, толком не понимая, что именно под этим подразумевается, — что-то очень плохое, чего надо избегать.