- Лили, моя подруга Лили. Мы поссорились и больше не
общаемся. Она увела у меня парня, и,… в общем у них там все отлично. А я не
знаю…. Я совсем одна, и Элиза тоже. Она пьет сильные успокаивающие лекарства –
мне страшно за нее. И вот что, я решила отложить поступление в университет на
год, наверно, на год. У нас проблемы с финансами…, - и она снова стала
семнадцатилетним подростком, у которого тоже куча своих проблем. Моя девочка тихо
заплакала в трубку.
Нет, я не заплакала в ответ, сжала пальцы в кулак и
заговорила. Я сказала именно то, что она хотела и должна была услышать:
- Успокойся, у нас бывали времена и хуже. - Я поразилась
своему спокойному тону. Вот что делают нервы:
- Ты права, обучение стоит отложить на год, потому что я не
знаю как скоро смогу приехать. Ты должна, дорогая, пообещать мне, сохранить все
в тайне. Очень скоро с тобой свяжется человек по фамилии Медичи. Он - друг. Что
касается Лили это не подруга, что увела у тебя парня. Значит, она совсем не
ценит вашу дружбу, а ведь это было первое серьезное испытание между вами. –
Плач в трубке стих, она внимательно слушала меня:
- У тебя будет еще много подруг, а пока ты должна
позаботиться о тете Элизе. Ей сейчас хуже всего. В первую очередь не вздумай
говорить, что знаешь правду об их сыне. Это больная тема. Проследи за приемом
лекарства и если сможешь, смени психотроники на витамины. Я имею ввиду
содержимое, потому что все, что ты мне рассказала, может скверно закончиться.
О, бабушке, - и тут мой голос все же дрогнул.
- Да, мама, - помогла мне дочь.
- Я скорблю вместе с вами, но это была неизбежность, она все
равно когда-нибудь умерла. Мне жаль, что все так вышло…Дорогая, я люблю тебя. Я
обязательно найду способ помочь вам, а пока будь рядом с тетей. Пока…
- Я тоже мама, я тоже. Созвонимся. Пока, - на этих словах
она положила трубку, а я дала волю слезам.
- Маргарет, - обратилась ко мне бабушка Франц, - я могу, еще
чем-нибудь помочь тебе?
- Нет, я уже знаю выход. Он единственный бабушка Франц. –
Вытирая слезы, рукавом свитера сказала я.
*****
У меня не было выбора, хотя, наверно, я больше драматизирую
– выбор всегда есть. Единственный верный путь, сесть в такси и сказать нужный
адрес. Разумеется, я позвонила по серебристой карточке врученной мне шофером
Алана. Ленивый голос с итальянским акцентом ответил мне. Недолго слушая, он
согласился на встречу.
«Этот человек мечтает отомстить и ждет, когда ты придешь к
нему. Все эти годы он ждет именно тебя», - сказал мне тогда шофер Кеннеди.
Кивая на его слова я, прочла на обратной стороне телефон, адрес и фамилию -
Медичи.
«Что-ж, чем черт не шутит, - думала я, выезжая за город, - хотя
бы попытаюсь, но как он разговаривает - ему давно все равно. А может, я
ошибаюсь, ведь если он скажет – нет, то все рухнет и мне останется, разве,
ограбить магазин с оружием, и пристрелить эту сволочь, Кеннеди. Как он мог так
далеко зайти? Он нагло заявился ко мне в дом, в мою семью! Он думает, что он –
бог? Нет уж! Пора спустить вас с неба на грешную землю и показать вам Ад!»
Машина остановилась перед литыми воротами, которые вели в
рощу зарослей деревьев. Охранник вежливо попросил документы, но я сказала, что
мне назначено. Он отошел в сторону и так же быстро вернулся, пропуская машину.
Несколько минут мы ехали по гладкой дороге окруженной различной породой
деревьев. Здесь было очень просторно, красиво, прохладно и мне даже попались
обитатели дома.
Хрупкая девушка в розовом спортивном костюме, рядом с ней
бежал черный питбуль. Она проводила такси заинтересованным взглядом. Потом мне
встретился худой молодой человек в белом фартуке и в такой же белой одежде.
Почему-то я сравнила его с пиратом, может потому, что в руке он вертел кухонный
нож, а в другой держал телефон. Мужчина был не в настроении. Он кричал в трубку
про устрицы и пиццу.
Такси остановилось в конце аллеи, как раз напротив дома у
небольшого искусственного озерца. Вокруг него не было деревьев, только коротко
остриженный газон. Сам дом был двухэтажный, белого цвета с синими окнами и ставнями.
Его веранда выглядела очень шикарно – особенно смотрелись стекла и белое
дерево. Сначала ты попадаешь в «стеклянный мир», а потом в уютный домик старой
феи. Этакое приветствие для новичка в доме.
- Глазурный рай, удачи, - прокомментировал мои мысли таксист.
- Благодарю, - я одарила его теплой улыбкой, и последовала
опять-таки за охранником.
В доме было, еще уютнее, чем на улице. Богатое убранство
старинной мебели сочеталось с теплотой обстановки. Кругом было много дневного
света, различной мелочи, которая радовала глаза и… я подумала, что все это
походит на сон. Уютный, мягкий, пушистый сон. «Глазурный рай» - как прав
оказался таксист. Все здесь будто из глазури.
- Мисс Маргарет? – Прерывая мои размышления об обстановке,
сказал не высокий мужчина примерно на лет десять старше меня.
- Да это я, - отозвалась я и неспешным шагом проследовала в
кабинет за мужчиной.
Несомненно, это был хозяин дома. Об этом говорила далеко не
дешевая одежда, аромат парфюма, да и сам человек выглядел ни как дешевка. Я
невольно сравнила его с собой. М-да, мой вид желал лучшего.
Ему было не больше пятидесяти лет, но волосы мужчины успели
посидеть – они были не пепельные, как у Алана, а седые. Его кожа была очень
смуглой, а глаза наоборот светлые. Под ними залегли глубокие морщины, от этого
его взгляд был каким-то хмурым, уставшим даже отстраненным. Этот человек устал
– от чего? Ответа я не знала. Я предположила, что устала его душа. В этом не
плохо сохранившимся теле она была пленницей.
- Итак, Маргарет я слушаю? Говорите? Или хотите отнять мое
драгоценное время? Я хочу услышать вас? – Да это был Медичи:
- М… простите старика, я не сказал своего имени – Амато
Медичи. Где ваш багаж?
- У меня только куртка, - я не знала, на какой из вопросов
Амато отвечать и решила остановиться на последнем.
- И все? – Его темные брови поползли вверх, - женщины любят
одежду, а вы женщина.
- Последнее время путешествую налегке, - я не заметила, как
мой тон приобрел ноты делового тона, - я приобрела, эм….статус бомжа, благодаря
человеку по имени Алан Кеннеди. Он оставляет, типа таких сюрпризов, - я
оттянула высокий ворот свитера и отлепила часть «бинта», показывая, еще не
зажившую рану.
В кабинете воцарилось молчание. Амато смотрел на меня с
прищуренными глазами. Я даже стала чувствовать себя, словно сказала что-то не
то.
- Шикарный бомж, - только и сказал он. Его тонкие губы
медленно растягивались в довольной улыбке и по этой улыбке, я поняла, что
приобрела в его лице союзника.
- Такие шрамы оставляет только один человек, - неспешно
начал Амато, - от таких шрамов некогда умерла моя сестра. Мы только начинали
дело, у меня было мало связей, я ничего не мог. Я только мог ждать – ждать,
когда же он оступиться. И вот! Что же! – Воскликнул собеседник, а я вздрогнула: