Третий брак бедной Лизы - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Миронина cтр.№ 37

– Да, думаю, да. Нечего в такую погоду сидеть в офисе. – Тихон завел машину и стал выезжать из двора.

– Во сколько там начало? – Лиза посмотрела на мужа.

– В семь.

– Отлично, я и отдохнуть успею, и собраться. Я, пожалуй, пойду в длинном платье. Давно я его не надевала. В последний раз в ресторан на день рождения Смирнова.

– Угу, – отозвался Тихон.

«В конце концов, он сам эти билеты выбирал, покупал… Значит, ему хочется сходить. А характер не переделаешь, бог с ним. – Лиза смотрела в окно машины и слушала музыку. – А радиостанция та же, которую я его попросила найти. Тогда, когда мы только с ним познакомились. А до этого он слушал сплошные рассуждения экономистов». Лиза улыбнулась и посмотрела на мужа.

– Тиша, помнишь, как мы пикник устроили в парке Горького? И нас в милицию чуть не забрали?

– Помню, – опять односложно ответил Тихон, а Лиза стала про себя вспоминать, что в самом начале их семейной жизни, чуть ли не в первый месяц, они сбежали с работы, накупили в супермаркете вкусностей и стали искать место для пикника.

– А что тут думать, давай в парк Горького. – Тихон обнял и поцеловал Лизу. – Молодожены мы или нет?!

– Молодожены! – кивнула она. Что-то по-детски радостное было в этих приготовлениях – пирожное, конфеты, упаковка вкусной колбаски, булочки, сок. Не детской была бутылка мартини, которую они прихватили в магазине напоследок.

– Я так в поход раньше ходил. Когда был маленьким, – пошутил тогда Тихон.

– С мартини?

– Нет, с бутербродами и конфетами. Далеко уйти не удавалось. До ближайших гаражей.

– Почему?

– Папа с мамой ловили, – рассмеялся Тихон.

Лиза вспоминала, что рассказы мужа о своем детстве или студенческих годах были всегда остроумными. Куда делось это качество сейчас?!

В парке Горького они расстелили плед, разложили еду, достали стаканчики, открыли мартини, и… тут к ним подошел милицейский патруль.

– Распитие спиртных напитков… – многозначительно произнес старший.

– Слушайте… – Тихон вдруг заговорил грубо и высокомерно. – Я могу позвонить вашему начальству…

Звонить не пришлось – патруль вызвал машину, в которой и находилось «начальство». Во всяком случае, именно в руки этого толстого мужика в мятом кителе перекочевали документы Лизы и Тихона. Изучал он их долго, потом крякнул и махнул рукой:

– Тоже додумались, прямо на самом видном месте. У беседки. Нет чтобы под кустиком где-нибудь! Ладно, собирайте вашу скатерть-самобранку и куда-нибудь в чащу…

Красные, Лиза и Тихон заулыбались, а начальство в сторону проговорило:

– Молодожены. Медовый месяц, блин.

В парке…

Молодожены… Лиза вспоминала первые дни их совместной жизни. Когда каждый был предупредителен, когда и он, и она боялись обидеть друг друга нечаянным словом или жестом, когда пустяки радовали, когда лучше всего было вдвоем. Эти времена миновали, как для любой другой нормальной семьи, но, в отличие от многих, они не приобрели ничего взамен остывшей страсти. Они не стали друзьями, не породнились душой. Изо дня в день они только отдалялись друг от друга. Лиза своим мужем гордилась – умен, интересен, успешен, любит спорт и не подвержен порокам – не пьет и не курит. Он с удовольствием учится, любознателен, любит искусство. Он чистоплотен, аккуратен и главное для него в окружающей среде – гармония. Лиза умом сознавала, что перед ней почти идеальный мужчина, полюбивший ее. «Мне повезло!» – восклицала она первые полгода. «Мне повезло», – повторяла она в дальнейшем. «Мне повезло?» – вопрошала она себя, отпраздновав первую годовщину свадьбы. «Я не знаю, повезло ли мне?!» – с беспомощным недоумением призналась она себе через два года. Несмотря на все достоинства, жить с этим мужчиной было очень тяжело. Через несколько месяцев Лиза четко осознала, что ни одна из моделей поведения – спокойное отстаивание своей точки зрения, тихая покладистость, женская слезливая покорность или бунтарская вспыльчивость – ничто не может устроить мужа. Все вызывало раздражение и ссору. Лиза уступала, стараясь воззвать к здравому смыслу мужа и намекая на то, что бесконечно прогибаться под чужие капризы ни один человек не сможет. Тихон, казалось, не слушал ее, а только сильнее и сильнее закручивал гайки. Вот уже и ее гостям в дом нельзя было ходить, и родителей часто навещать, и готовить можно было только то, что он любит. Лиза уступала – на нее смотрела дочь, которая чувствовала себя неуютно в чужой большой квартире и которая, как все дети, чутко улавливала фальшь в интонациях взрослых. Лиза никогда не думала о разводе – ей казалось, что их запас прочности велик несмотря на разногласия, и прикладывала невероятные усилия, чтобы этот брак спасти.

Сейчас, сидя в машине и вспоминая начало их жизни, Лиза вдруг почувствовала сентиментальную слабость и благодаря ей обрела надежду:

– Тихон, а ведь не так плохо мы живем. Просто иногда надо быть мягче к друг другу.

– Наверное. – Муж уже парковался у дома.

Синее длинное платье было ей впору – Лиза прекрасно держала форму, не поправлялась, не худела. И вообще, глядя на нее, нельзя было предположить, что жизнь этой женщины полна переживаний.

– Как я тебе? – Она вышла в гостиную в платье, с прической и на высоких шпильках.

– Нормально, – бросил, не глядя на нее, муж и добавил резким голосом: – Ну, уж сообразила бы, что по такому паркету ходить на шпильках нельзя. У тебя как с головой? Ума вообще нет?

Лиза вздрогнула и хотела было уйти, но что-то внутри кольнуло, и она спросила:

– А ты можешь со мной разговаривать нормально? Вежливо, даже если я не права или в чем-то виновата! Ты можешь разговаривать по-человечески!

– А ты можешь думать своей головой? Или дура?!

– Я – не дура! Я очень хорошо умею думать, и ты это отлично знаешь! На мне четыре отдела, и все они приносят прибыль. Хорошую прибыль, но зарплату ты так мне и не повысил. И дивиденды мне не выплачиваются – ты объясняешь, что у нас все общее и деньги общие. Но это не так. Деньги всегда у тебя, и, если я их прошу, ты мне не даешь ни копейки! Но я же не позволяю себе ничего лишнего. А между тем и цены растут, и ребенок растет…

Ты знаешь, почему я сейчас заговорила о деньгах? Потому что я не завишу от тебя, я справляюсь без твоей помощи, я самостоятельна, но при этом ты требуешь от меня тупого повиновения и позволяешь себе оскорблять меня. Словно я у тебя в рабстве! Если ты свободен от обязательств, то и я от них свободна. Запомним это и будем жить, уважая друг друга.

– Так я и думал – главная речь – о деньгах!

– Да! Я устала деликатничать! Я работаю, как вол, получаю мало, ты постоянно унижаешь меня на работе, давая понять, что я плохой сотрудник. Ты оскорбляешь меня дома! Как ни посмотри, я всегда виновата или чего-то не понимаю! Но, как правильно ты заметил, считать я умею! Наша компания хорошо зарабатывает. Так что заработанные деньги – это и мои деньги! Я тебя за язык не тянула, ты сам мне это сказал, когда уговаривал перейти к тебе, и ты ввел меня в соучредители. Тихон, ты загоняешь меня в угол! Я не стала возражать, когда ты не разрешил мне переставлять посуду, книги, делать уборку по моему усмотрению, я промолчала, когда ты запретил приглашать гостей! Я не спорила с тобой, когда ты стал единолично решать, куда нам ходить и куда ездить! Но я не выдержала и сделала тебе замечание, когда ты стал кричать на Ксению. Я попыталась по-хорошему решить вопрос с деньгами – если ты не можешь мне платить обещанные деньги, я вынуждена буду уйти. Ты отлично знаешь, что мне надо растить дочь! Для этого нужны деньги, представь себе! Я все думаю, что ты одумаешься, перестанешь придираться ко мне по пустякам, злиться, а начнешь, наконец, строить нормальные отношения. И что случилось такого, что ты так изменился? Ты разлюбил меня? Я тебя обидела чем-то? Чем вызвана эта перемена? Заметь, я не спрашиваю, почему я не имею права хозяйничать в нашем доме, я понимаю истоки этой проблемы. Я смирилась с этой особенностью твоего характера, ведь ты – единоличник, сам по себе, но при этом понимаешь, что в одиночестве тебе будет плохо. Я давно поняла, что тебя раздирают противоречия – страшно делиться с людьми чувствами, мыслями, но тогда на кого скинуть бремя сомнений, огорчений и тех же самых редких радостей? Редких, потому что ты даже в них найдешь что-нибудь подозрительное. Я вышла замуж за тебя по любви, но ты ведешь себя так, что даже от обычной привязанности может ничего не остаться. Мне трудно с тобой, но я всегда знала, что любовь в семье – это работа, тяжелая и неблагодарная, как уход за тяжелобольным капризным человеком. Пойми, мои силы на исходе, моего оптимизма и благодушия на нас двоих не хватит. Прошу, не разрушай то, что начиналось так хорошо!