Страх и его слуга - читать онлайн книгу. Автор: Мирьяна Новакович cтр.№ 18

— Одного ловкого парня из Пожареваца, он мне показался самым способным и надежным. Недавно был в Косово. В славном Косово.

— Раз уж ты вспомнил Косово, я всегда хотел узнать, почему вы, сербы, так прославляете Косово, хотя вас там разбили наголову?

— Косовское поражение для нас награда. Если бы мы победили, поди знай, какие беды навалились бы на нас потом.

— Хм, этого я не знаю, но знаю, что в поражении много величия, столь дорогого Беззубому… А как того парня зовут?

— Не знаю, не спрашивал.

— Ступай, до утра ты мне не нужен.

Новак без промедления удалился, довольный тем, что может всю ночь пьянствовать, а я принялся расправлять складки костюма. Я был в полной готовности. Подошел к зеркалу, и из него на меня глянул сам дьявол. Сверкнула молния. Я поклонился и сказал:

— Позвольте представиться, я человек не бедный и с хорошим вкусом, сную туда-сюда много лет, у многих украл душу и веру.

После чего удовлетворенно улыбнулся, но на лице дьявола из зеркала улыбка была незаметна, ее надежно скрывала маска. Я быстро повернулся и услышал, как красный плащ рассек воздух. Снова где-то поблизости ударил гром.

Я вышел в коридор. Было довольно мрачно, свет исходил лишь от факелов, вставленных в кольца на стенах. А от факела до факела было не меньше двадцати шагов. Я неуверенно продвигался вперед по ступенькам, скользким от дождя, проникавшего через открытые окна.

Я подумал, что это прекрасная погода и время суток для маскарада, и с удовольствием глянул через окно в ночь и в дождь.

И тут мне показалось, что я кого-то вижу. Сам не зная почему, я высунул голову в окно, имея в виду как следует осмотреться. Снаружи, перед одним из зданий, стояли какие-то люди. Я спросил себя, кто они и почему стоят на улице в такую непогоду? Какие муки или желание заработать принуждают их к этому?

Тут я вспомнил другую, давнюю, непогоду. Была ночь, лил дождь. Человек на осле въехал в город. Он промок до нитки и сгорбился. Я стоял под оливой и промок меньше, чем он. Я знал, что он подъедет, и ждал. Два каравана вошли в город, один вышел. Иногда я слышал крики погонщиков, но это было все, что доносилось сквозь дождь.

Он ехал на осле. Тут началась настоящая буря. И я увидел, что осел ступает по пальмовым листьям. Должно быть, один из караванов потерял часть своего груза.

Выглянула луна, поэтому я и заметил листья.

На входе в Иерусалим.

Сверкнувшая молния на миг осветила двор.

Под дождем мокли три человека. Двое были недвусмысленно усаты. Один из усачей к тому же был кривоногим, а другой лысым. Не оставалось сомнений, что это гайдуки Вук и Обрен. Третий стоял ко мне спиной, но я ясно видел, что он в форме австрийского офицера. Мгновение спустя все опять потонуло в непроницаемой тьме и дожде, в такой тьме и дожде, что я даже не мог быть уверен в том, стоят ли они там по-прежнему. Тут гром грянул прямо мне в уши, и я невольно отступил на два шага, к середине коридора.

О чем же могли разговаривать посреди Калемегданской крепости с австрийским офицером два гайдука, за головы которых Австрия обещала награду? И ответ тут же нашелся — они наверняка пришли, чтобы сделать что-то дурное, потому что хорошие дела не требуют прикрытия темноты и непогоды. Вопрос только в том, против кого они злоумышляют — против Беззубого или против меня?

1.

В дверях ждал слуга из местных, усадивший меня в удобную коляску, в которой я и направился в резиденцию Марии Августы. Маскарад происходил в великолепном здании, которое регент преподнес ей в подарок по случаю свадьбы, как только она приехала в Сербию. Резиденция находилась за пределами крепости и мы, проехав через Варадинские ворота, вскоре оказались перед роскошно освещенным зданием.

Я вбежал в холл, оттуда в огромный зал, попутно услышав, как стоявший у входа слуга объявил мое имя. Имя дьявола, ясно и безошибочно. Ясно и безошибочно я снова, как уже и бывало в жизни, явился в числе первых. Все, кто себя уважает, прибывают с опозданием, лишь я, вечный глупец, хуже самого захудалого офицера, глупее самой глупой придворной дамы, заявляюсь раньте всех.

Редко рассевшись по всему залу, сидели и в основном курили трубки два поэта или Аполлона, поди разбери, кто они были, один сумасшедший, нарядившийся петухом, и одна дама, переодетая в Мадам де Помпадур. В центре зала гордо стоял хозяин — регент. Он был без маски. Увидев меня, он рукой сделал мне знак, приглашающий подойти к нему.

— Вижу, вы очень мудро выбрали костюм, — сказал он мне.

— А откуда вы знаете, кто я такой? — спросил я, изменив голос.

— Один только дьявол, лично, переодевается в самого себя, и ему все равно никто не верит.

— Именно так, ваше высочество, именно так. Все считают, что под маской скрывается кто-то совсем другой. А те, кто не думает вообще, те радуются моему явлению в виде, столь похожем на то, что описывают попы.

— Ловко. Но посмотрите, я тоже нарядился.

— Неужели? Как так?

— Мое лицо и весь мой внешний вид — вот моя самая лучшая маска, ничего другого мне не надо.

— Я рад, ваше высочество, но теперь позвольте мне удалиться в поисках родственной души, — сказал я и про себя добавил, — точнее говоря, в поисках твоей жены.

Тем временем прибывали и другие гости. Их было немного, примерно с два десятка. Но кто из них Мария Августа?

Мадам де Помпадур?

Орлеанская Дева?

А может быть, она переоделась в мужчину?

Моя драгоценная исстрадавшаяся душа. Я принялся блуждать среди гостей в костюмах и подслушивать их разговоры, что оказалось не так-то легко в привлекающем общее внимание одеянии дьявола, к тому же то и дело продолжал греметь гром. Заиграла музыка, менуэты и рондо, и другие танцы, которые я танцевать не умел. Как же я ненавижу все, чего не знаю и не умею!

Пары встречались, кланялись, все это начинало мне мешать. Все эти танцы — просто бессмысленное подражание человеческим отношениям: сначала ухаживания, потом любовь, потом измены и разрывы, а под конец — фальшивая гармония. Разве не этим же они постоянно заняты в своей жизни? Зачем им исполнять все то же в виде танцев под музыку? Танцевали почти все, было почти не к кому присоединиться для разговора или подслушивания того, о чем они говорят.

И как раз в тот момент, когда я подкрался к Орлеанской Деве, ко мне прицепилась отвратительная рожа. Маска была настолько гадкой, что мне захотелось сорвать ее и убедиться в том, что под ней скрывается не менее гадкая физиономия. Из-под маски торчали оттопыренные уши, правое более оттопыренное, чем левое. Внизу под маской скалились зубы, причем такие, каких не постыдился бы только заяц. Два верхних резца торчали, остальные были явно испорченными.