Вакансия третьего мужа - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Зарецкая cтр.№ 31

– И дальше что?

– Да ничего. Обыск, вишь, устроили. Мне Милка позвонила, что свет погас и кто-то дверь ломает. Компьютер забрали, патроны какие-то нашли.

– А патроны, разумеется, не ваши.

– Да хрен их знает, мои или нет. Я там уже пару лет не ночевал ни разу, может, какие-то охотничьи приблуды и остались, я не помню.

– А в компьютере что-то было интересное?

– Инесса, душа моя… Что может быть интересного в компьютере, на котором Милка работала? Я ж тебе говорю, я той квартирой несколько лет не пользовался.

– А почему там Кук оказалась?

– Так ей жить-то надо где-то. У нее ж денег ни копья. И давать ей их в руки противопоказано – пропьет. Так что жила она у меня в этой квартире. Еду ей раз в два дня возили. По субботам в пакет шкалик добавляли. А она взамен книжку про меня писала. Все по-честному.

– Так вас в связи с заявлением броненосца в прокуратуру хоть вызывали?

– Инесса, я вообще в больнице лежу. Мне никаких повесток из наших органов правопорядка не приходило, меня никто никуда не вызывал и ни о чем не спрашивал. Обыск провели – и все дела.

– И что будет?

– Да ничего не будет. Ты что, вчера родилась? Я этой чепухи не писал и не расклеивал. Это абсолютно понятно. Инкриминировать мне нечего. Ну не патроны же эти, ей-богу! А нервная система у меня крепкая. Обыск туда – обыск сюда. Не принципиально.

– Понятно, – пробормотала Инна и нажала на кнопку отбоя. То, что Муромцева просто проверяли на вшивость, ей было абсолютно понятно. Сделав еще пару кадров на камеру в телефоне (до этого она успела заснять эффектный момент погрузки Милы Кук в полицейский «УАЗ»), она неторопливо пошла в сторону своей машины, чтобы основательно погреться у печки и ехать в редакцию. Обыск у Муромцева обещал стать приятным эксклюзивом, перетекающим в весомый гонорар и бурные восторги редактора.

Настя ехала домой совсем без сил. То есть абсолютно. У нее было ощущение, что ее выпили до донышка неведомые и от этого особенно злые вампиры. События последних дней навалились на нее тяжелой каменной глыбой, сдавливающей грудную клетку и не дающей вздохнуть. В свете встречных фар она видела отсвет глаз Варзина, горевших неукротимой ненавистью. В метании дворников по залитому дождем стеклу – кривую ироничную усмешку Кравцова. В мигании светофора – сигнал о надвигающейся опасности.

Она знала, что за Егора можно не переживать. Уже третий день он везде ходил с личной охраной, и немногословный внушительный шкаф по имени Михаил давал весомую надежду на то, что ничего плохого не случится.

– Если в следующий раз они не выберут пулю, – пробормотала под нос Настя и усилием воли заставила себя переключиться на другие, более позитивные мысли.

Позитивные мысли были просты, как мычание. Насте очень хотелось залезть в горячую ванну, полную пахучей пены. С головой нырнуть в белую шапку, отогреться от съедающего ее изнутри холода, который, как она знала, вовсе не был связан с осенней непогодой. А потом сдувать эту пену, горланя любимые песни, любовно намазаться кремом для тела. И для лица. И для глаз. И для рук. И для ног.

А потом налить себе полный стакан виски. Вот просто до краев налить, чтобы окончательно прогнать поселившуюся внутри вечную мерзлоту. Не разбавляя льдом. Не смешивая с колой. И надеть любимую пижаму с вытянутыми коленками и забавным мишкой на пузе. И натянуть вязаные шерстяные носки, привезенные из Швеции подругой Наташкой, в ту пору еще работавшей в туристическом агентстве. Толстые белые носки с красными оленями. И смотреть телевизор, беспорядочно щелкая пультом и меняя каналы. И остановиться наконец на каком-нибудь хорошем детективе Татьяны Устиновой, в котором добро всегда побеждает зло, а мужчины – надежные, любящие, внимательные и способные на подвиг. Настоящие, в общем, мужчины. Пусть их даже таких и не бывает в реальной жизни. И…

– Здравствуй, Анастасия, – услышала Настя и, отключившись от сладких грез, осмотрелась по сторонам.

Оказывается, на автопилоте она доехала до дома и уже даже припарковалась в собственном дворе. Все так же мотались по стеклу дворники, разгоняя воду. Соседская кошка умывалась в свете фар, с любопытством поглядывая на машину и прикидывая перспективу спрятаться под ней от дождя.

Стоящий на парковке фонарь лениво высвечивал мокрый выщербленный асфальт парковки и унылую фигуру Бориса Табачника, успевшего открыть дверцу машины с ее стороны. Осознав, что это действительно он, Настя испустила громкий стон, прощаясь с мечтой о горячей ванне и носках с оленями. Борис был ярым почитателем кружевных комбидресов и черных чулок, хотя по сравнению с его постоянной привычкой выяснять отношения это было не самым страшным.

– Борь, ты что тут делаешь? – жалобно спросила она.

– Тебя жду, – бодро ответил Табачник, тряхнув головой и ссыпав Насте на рукав гроздь мелких дождевых капель. – Поздно работаешь, детка.

– Мы сегодня номер сдавали, – устало ответила Настя, обреченно чувствуя поднимающуюся против ее воли волну злости. – Так что ты еще вряд ли должен был забыть про наш редакционный аврал по понедельникам.

– К счастью, меня это больше не касается, – напыщенно ответил Табачник. – Я выбрал свободу творчества и еще ни разу об этом не пожалел. Такой профессионал, как я, не может работать в условиях тотального контроля и каких-то дурацких авралов. Это ваша участь, ремесленников от журналистики.

– Можно мне из машины выйти? – кротко спросила Настя, испытывая странное желание либо завизжать в голос, либо пнуть стоящего у открытой двери Табачника сапогами в живот.

– Да уж сделай милость, я уже и так основательно вымок, что в моем возрасте отнюдь не полезно, – ответил Борис, делая шаг назад. Подать Насте руку ему даже в голову не пришло.

Оплакивая в душе пижаму с медвежьей мордой, носки, виски и детектив Татьяны Устиновой, Настя вылезла под дождь, нажала на кнопку пульта, поставив машину на сигнализацию, и с мрачным видом пошла по лужам в сторону подъезда. Ее ноги моментально промокли, и она поняла, что сейчас расплачется от безысходности.

Сзади, непрерывно что-то бубня, шлепал Табачник.

Войдя в квартиру, Настя скинула мокрые сапоги, сунула ноги в домашние меховые тапочки и побежала на кухню ставить чайник. Голубой огонь заиграл на конфорке, даря надежду на горячий чай. Настя подумала, каким уютным обещал стать сегодняшний вечер, и снова чуть не расплакалась от острого чувства разочарования.

– Садись. – Она с грохотом придвинула Табачнику табуретку. – Я сейчас переоденусь и вернусь.

За закрытой дверью она решительно натянула вожделенную пижаму с улыбающимся медведем. В конце концов, хотя бы пижаму она точно заслужила. «Оленьи» носки приятно покалывали замерзшие ступни, практически сразу начав дарить долгожданное тепло. Настя блаженно зажмурилась, потом резко выдохнула и открыла дверь.