Только для голоса - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Тамаро cтр.№ 57

Я так и вижу его сейчас. Представляю брюки и пиджак цвета хаки, его ноги, легким шагом удаляющиеся по тротуару.

Мне не известно, когда именно он уехал. Я прождала двенадцать дней, но он так и не появился. Из уличной кабины я позвонила его начальству. Мне сказали, что он отбыл с последним контингентом. Я повесила трубку, ни о чем больше не спрашивая.

И все же я еще не теряла надежду. Верила. Не сомневалась — все, что он сказал мне, правда. Знаешь, героини романов все такие, всегда верят только в хорошее и любые неприятности встречают с убеждением, что в конце концов все разрешится самым наилучшим образом. Как раз месяц назад я вместе с ним смотрела фильм «Унесенные ветром».

И потому в тот вечер я повторяла слова Скарлетт О’Хара — что бы там ни было, завтра начнется новый день. На следующее утро я пошла в бар и написала ему письмо. Употребив самые поэтичные слова, какие знала, я поделилась с ним, как представляю себе нашу будущую жизнь. А что необходимо срочно делать в этот момент, я даже не намекнула. В глубине души я все еще обманывала себя, что все будет хорошо.

Я ждала ответа больше месяца. Однажды утром получила конверт. Но это было не его письмо, а мое собственное со штампом «Адрес неизвестен».

Вот тогда и только тогда все вокруг для меня рухнуло. Все, но не ты. Ты продолжал расти во мне, и это уже невозможно было скрыть.

Я решила, что убегу. Подумала, что от стыда родители прогонят меня. Представляла, как буду ходить от двери к двери, словно малолетняя продавщица спичек, прося что-нибудь поесть. Видела впереди только самое плохое и себя, готовую встретить будущее с высоко поднятой головой. Но ничто из воображаемого мною не произошло. Родители встретили известие сокрушенным молчанием. Мы сидели за столом. После долгой паузы отец сказал: «Встань и отправляйся в свою комнату». Оставшись одна, я бросилась на колени у кровати. Я молилась и благодарила Господа за доброту моих родителей.

Теперь-то я знаю, что это было самое худшее, что могло меня ожидать, но в тот момент считала, что мне повезло.

На следующий день мама позвала меня в гостиную. Сказала, что прежде всего я должна оставить школу, будто бы из-за переутомления. Потом мы уедем вместе с нею в наш загородный дом и там, вдали от нескромных глаз, дождемся родов. Я не смогла скрыть свои чувства. Поцеловала мать, поблагодарила ее. Она вздохнула, глядя на мой живот, уже заметный, и проговорила: «Если бы ты раньше сказала нам, все можно было бы решить намного лучше». Я была счастлива, что не сказала раньше. Никогда, даже в самые трудные минуты отчаяния мне ни разу не приходила в голову мысль об аборте. Где-то на третьем или четвертом месяце я раздобыла книгу о беременности и потому знала, что именно день за днем происходит у меня внутри. Вот уже начали вырисовываться ручки и ножки, сделалась крупной головка, потом появились кисти и ступни с крохотными, идеальными пальчиками, а ноготки прорастут позже. Как же я могу вырвать тебя изнутри, выбросить на стол, в тазик? Даже обида, которую нанес мне твой отец, не смогла бы толкнуть меня на такой шаг. Я помнила момент, когда мы зачали тебя. В то мгновение мы ощущали настоящую любовь. Неважно, что длилось оно лишь какую-то долю секунды. Ты был продолжением этой секунды. Секунды, давшей новую жизнь. Я буду любить тебя, я смогу полюбить даже твое сходство с отцом. Из-за нежности, сохранившейся в душе, не из-за чего-либо другого.

Вот с такими мыслями я и отправилась в деревню.

Все эти месяцы кроме своей матери я не видела никого. И мы обе оставались спокойными. Я много гуляла по саду. Смотрела на цветы, на пчел, опускавшихся на них. Чувствовала себя такой же частью природы и обнаруживала в себе огромную силу. Когда мы оставались наедине, я часто разговаривала с тобой. В наших беседах я называла тебя Ричардом. Не сомневалась, что будет мальчик. Я дала тебе такое имя из любви к рыцарям Круглого стола. Ричард Львиное Сердце.

В конце седьмого месяца я начала тайком от матери вязать тебе распашонку и штанишки. Работала крючком, выбрав голубую шерсть. Я потратила на все более сорока дней, ведь раньше я не умела вязать. А закончив, с радостью показала матери. Она молча посмотрела, поджав губы. Не выдержав молчания, я воскликнула: «Теперь, научившись, я свяжу ему еще десяток таких же распашонок и штанишек!»

И тут заговорила она. «Это будет напрасная трата времени, — произнесла она, — потому что ребенка своего ты даже не увидишь».

Я поняла не сразу, а только когда она заговорила о моем несовершеннолетии и необходимых бумагах. Будет составлен юридический документ, в котором я откажусь от ребенка еще до его рождения.

Воспротивилась ли я? По-своему, как смогла. Я разрыдалась, и мать меня утешала. Я сказала сквозь слезы, что, если они не хотят брать на себя такое бремя, я пойду работать, а если стыдятся, навсегда уйду от них вместе со своим сыном. Она попыталась успокоить меня рассуждениями: никакие они с отцом не злодеи, и все, что делают, только для моего же блага. Речь ведь идет о несчастном случае, именно так к нему и надо относиться. Они не могут допустить, чтобы из-за минутной глупости я испортила себе всю жизнь. Я была молода, недурна собой, умна, из хорошей семьи. Но, имея ребенка, разве могла бы я найти себе мужа? Они должны думать о будущем, а не о том, что, к несчастью, уже произошло. Ребенок был бы хорош в настоящей семье, а если нет отца… Я опять протестовала. Возражала, пока она не заявила, что спорить бесполезно, только порчу себе нервы — и все. Я была несовершеннолетней, и по закону в подобной ситуации за меня все решают они. О чем тут еще говорить. Пойму все потом, когда повзрослею.

До твоего рождения оставалось меньше месяца. Я провела его в абсолютном молчании. Молилась, обращаясь к Мадонне. Я умоляла ее: «При твоей бесконечной доброте ты, мать человеческая, защити меня». Я надеялась на чудо — на чудо, что он вернется.

Чуда не произошло, зато начались схватки. Ты являлся на свет обычным способом и был нормальной величины. Но все же, как сказал врач, ему редко доводилось видеть такие длительные и трудные роды. Я не боялась боли, я опасалась, что ты уйдешь. И вместо того, чтоб выталкивать тебя, всячески удерживала. Сжимала каждый мускул, какой только можно было напрячь. Я знала, это опасно для нас обоих, но шла на такой риск. Умереть вместе, в одно мгновение. Однако природа сильна, она идеально планирует жизнь. Ты явился на свет здоровым крепышом. Акушерка сразу же завернула тебя в простыню и исчезла вместе с тобой в соседней комнате. Я видела тебя всего лишь одну секунду, заметила твою головку — у тебя были рыжие волосики.

За этим днем потянулся целый год оцепенения. Я вернулась в город, но ничего не могла предпринять, ничто больше не интересовало меня, я ни с кем не разговаривала; смотрела вокруг, но ничего не видела. Через два месяца, по совету нашего семейного врача, меня отправили в одну швейцарскую клинику. О времени, проведенном там, я мало что помню. Какой-то цвет, кажется белый, ни одного лица, ни единого определенного звука. Я все время находилась в полусне и тихонько разговаривала с тобой. Я говорила: «Ну, улыбнись еще разок твоей маме». И всякие другие ласковые слова, какие матери обычно говорят детям. Я щекотала твой животик, целовала пухленькие ножки. Держа тебя на руках, часами сидела у окна. Шел снег. Птички, распушив крылышки, скакали по поляне в поисках семян, и я показывала тебе на них пальцем. Потом подошла оттепель. В саду появились темные прогалины, затем первые подснежники. Тогда что-то произошло и со мной.