Большая книга ужасов-35 - читать онлайн книгу. Автор: Мария Некрасова cтр.№ 26

Они молча встали и поплелись за мной к пруду. Малолетки на соседней лавочке переглянулись, перешептались и тоже пошли. Они обычно первыми подбегают ко мне здороваться, а тут... Странные какие-то. Может, и этим кто разболтал?

– Колись, Тоха, кто еще знает?

– Мы четверо: я, Димка, Пашка, Леха... – Димка кивнул, типа: «Мы больше никому, что ты!» и странно спросил: – А правда, что она прозрачная? – Ну хоть какой-то разговор.

– Надежда-то? Почти. Предметы сквозь нее видно, а вот, например, читать уже нельзя, если она перед монитором встанет.

– И никогда не спит? – А вот этого я сама не знала.

– Не спит, наверное, зачем ей? При мне, во всяком случае, не ложилась. Я не знаю, меня сейчас рано вырубает с этими уроками...

– И ты не боишься? – Ну вот опять двадцать пять.

– Чего? Что она меня ночью задушит? Да она только орет – и все!

– Ты псих, – закончил Димка, и они оба опять замолчали. Вот люди, как будто других тем для разговора нет! Я понимаю, что им интересно послушать про духа, но я сюда не за этим пришла. Мне хотелось только одного: от этого духа отдохнуть. И от уроков заодно.

Малолетки брели за нами и шептались. Слышали наш разговор? Ну и пожалуйста, кто им поверит! Да и сами они разве поверят в такое?! Мальчишки молчали, я уже не знала, как их разговорить. Малолетки о чем-то спорили, сбиваясь на полный голос. Наконец одна не выдержала, догнала меня и тронула за рукав:

– Скажи, тебя правда из школы выгнали? – Оттаквот! Ни: «Здравствуй, Юля», ни: «Как дела в группе?». Я этого и боялась. На малолеток, конечно, плевать, но так все и начинается. Когда перестаешь быть отличницей и звездой, тебя сразу переводят в разряд неудачников. Даже малолетки не здороваются!

– Брысь! Как там тебя... – Малолетка пожала плечами, неспешно отошла к подруге, и они принялись шептаться с двойным энтузиазмом.

– Зря ты так, Юлька. – Тоха кидал в пруд камушки, и лицо у него было такое траурное, как будто Надежда меня уже сварила на обед и предлагает ему попробовать. Он начал меня бесить:

– Пусть знают! Хватит кукситься, на вас смотреть кисло!

– Не нравится – не смотри!

Что ж, он сам это сказал! Пришлось уйти. Я побродила по пустому скверу, вышла на проспект и пошла себе. Отчего все хотят испортить мне настроение? Человек, можно сказать, впервые за год лето увидел, а они? Не на ту напали. Я решила веселиться всем назло: весь день бодренько наматывала километры по городу и даже не устала. Заглянула в парк, попала на какую-то выставку, в общем, отдыхала, как могла. Плохо, что эти нытики не захотели составить компанию, ну да сами виноваты.

Домой я пришла поздно и в отличном настроении: утренняя стычка с Надеждой совсем вылетела из головы. Я даже удивилась, когда она с порога начала на меня орать:

– Ты где ходишь?! Я тут одна сижу, а она где-то ходит!

– Гулять ходила. Там погода!

– Мне плевать, какая там погода, у тебя зачет не сдан. Я хочу тебе только добра, а ты...

– Вон журнал. Я разве не заслужила зачет?

– Я тебе покажу: «Вон журнал»! – Она взяла журнал и сделала вид, будто нацелилась ударить. – Ты как разговариваешь?

Я, конечно, не купилась на эти голые понты и молча ушла к себе. Но у Надежды напрочь отсутствует деликатность. Она вошла за мной, даже не постучала, расселась в кресле и принялась рассказывать, как я не права.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя выгнали из школы, зачем ты так себя ведешь? А тебя выгонят! Выгонят, я тебе зачет не поставлю!

– Директриса поставит. Завтра же к ней пойду, надоело.

– Ах, директриса?! Какая еще директриса?! – Она еще что-то орала насчет моей неблагодарности и насчет того, что желает мне добра. Я устала это выслушивать. Села на стул, включила компьютер. Поиграю во что-нибудь, и спать. Наверное, я была не права, наверное, я ее обидела. Вытащила дух на землю ради дурацкого зачета, да еще артачусь. Но слушать ежедневно эти вопли было уже выше моих сил.

Часики на мониторе показывали 23.59. Сто лет так долго не засиживалась. Обычно Надежда так уматывала меня за день своими придирками, что я ложилась не позже десяти. Похоже, я и правда загулялась сегодня.

– Извините. Извините, я просто устала. Конечно, ни к какой директрисе я не пойду. Она поставит мне зачет, едва увидит, ей все равно, что я знаю, а что нет. А я в консерваторию хочу...

Надежда странно замолчала. Часики на компьютере перескочили на четыре нуля – сейчас монитор превратится в тыкву, и я пойду спать.

– А ты мне не врешь?

– Сами знаете, что нет.

– Не врешь?! Посмотри на меня! – Она всегда мне так говорит: глядя ей в глаза, действительно соврать невозможно. И я обернулась.

В комнате было темно: из всего освещения – только экран монитора и настольная лампочка. Мне показалось, что Надежда просто кривится или так освещена. Ее глаза и щеки запали, руки казались худыми, даже костлявыми, а сама она – какой-то синевато-серой и непрозрачной! Я не видела кресла сквозь Надежду. Бесплотный дух обрел плоть. Старую плоть, какая была. Точнее, плоть, какая она теперь, спустя два месяца после смерти.

Может, это было и невежливо по отношению к учителю, но я завизжала и драпанула в соседнюю комнату, не забыв забаррикадировать дверь диваном. Надежда явно не успела сообразить, иначе бы сразу выскочила за мной. А так – просто колотила в дверь кулаками, ругаясь на чем свет стоит:

– Эй, что за фокусы?! Немедленно открой!

Я уселась на диван отдышаться. Вот уж не соскучишься! Иван Юрьич, конечно, предупреждал, что бесплотный дух обретет плоть, но не уточнил какую. Интересно, она заразная? Есть же этот... трупный яд! И во что она превратится еще через месяц, если будет и дальше тянуть с зачетом? Нет, хватит с меня мертвяков. Наигралась!

Я бросила в рюкзак паспорт, деньги, крикнула в закрытую дверь: «Извините!» – и поехала на вокзал. Чудом успела на метро, стараясь не думать, что будет, если поездов в ближайшие часы не окажется. Куковать на вокзале одной совсем не хотелось, возвращаться пешком – тем более. И мне повезло. Ближайший поезд, на который были билеты, уходил в семь утра, домой я, конечно, не поехала. И, конечно, взяла билет, куда было деваться? В зал ожидания не пошла, там не протолкнуться и душно. Вышла на платформу к поездам: лето, ночь, в меру тепло, в меру свежо – красота! Я старалась не думать, чем себя занять до семи утра. Главное – я взяла билет и поеду. Скажу Иван Юрьичу, чтобы забирал свой труп. Он, конечно, рассердится, но ведь это не моя вина, что мы с Надеждой вовремя не вернулись.

На вокзалах всегда людно, хоть день, хоть ночь. Я стояла на платформе, вплотную прижавшись к ножке табло, и то меня ухитрялись толкать. Люди, сумки, ручные тележки, Надежда...