Град на холме - читать онлайн книгу. Автор: Илья Некрасов cтр.№ 9

Визуальный контакт прервался, но коммуникатор – я на секунду включил голограмму – стабильно фиксировал местоположение историка. Похоже, они медленно продвигались в толпе, которая находилась в зале. Часа два они будут там. Я занял место в очереди и купил через коммуникатор электронный билет. Интересно, что при этом я получил привет от своей «МаКо» – оказалось, что она спонсировала выступление группы, и цена моего билета снизилась наполовину.

Поначалу в толпе неформалов было не по себе, но постепенно отношение к ним изменилось. Изнутри, из толпы, они выглядели получше. Парни и девчонки оказались вполне дружелюбными. Мы обменялись сигаретами и закурили.

Вскоре со стороны дверей донеслись первые треки. Трансоподобные ритмы и размеренная пульсация от полуэлектронной ударной установки. Очередь оживилась и, как показалось, задвигалась быстрее. На входе меня обыскали, но шнур маскировки сработал, оружие осталось незамеченным. Когда мы прошли внутрь, раздалось низкое тягучее звучание гитар, среднего темпа, похожее на грув-метал.

Я не стал сдавать плащ в гардероб – пусть это будет моим «прикидом». Оказавшись среди бесконечных косух и всевозможных кожанок, уже я выглядел неформалом.

В первую очередь нужно было сходить в туалет, чтобы в спокойной обстановке свериться с коммуникатором. Моя цель стояла на месте, не так далеко. Я вышел из туалета и начал продвигаться в том направлении. С каждым шагом это давалось труднее, плотность толпы при приближении к сцене повышалась.

Наконец, я увидел их. Плохо, что наши с панком взгляды встретились. Но вроде ничего. Я сделал вид, что осматривал сцену. С неё срывались красные и синие лучи прожекторов, разрезавшие темноту зала. Звучал всё тот же грув-метал.

Постепенно звучание переродилось в сплошной поток гитарных басов и рёва металла, а ритм отошёл на второй план. Судя по всему, здесь собрались фаны «чистого гитарного звука». Или как там у них говорится…

На сцене играли трое гитаристов, за ударной установкой сидела щупленькая девчушка, она не особо усердствовала, поскольку большая часть работы отводилась гитарам. Вдоль сцены, туда-сюда, в каком-то своём конвульсивном танце, мотался солист. Он сжимал в руках стойку микрофона, не забывая удерживать её в стороне от собственных воплей, которые приходились в чернеющий потолок.

Поклонники группы, что находились к ней ближе всего, не сдерживались. По толпе проходили настоящие волны. Создавалось впечатление, что они вызываются ветром, несущимся со сцены.

Музыканты резко оборвали композицию. Но через секунду повисшую было тишину разрезал рёв гитары, похожий рык хищного зверя. Когда он стих, толпа взорвалась уже собственным рёвом.

Я старался не выпускать парочку из виду. При этом внимание по большей части приходилось на приятеля Эрасмуссена. Панк постоянно вертел головой по сторонам, а учёный вел себя спокойнее. С поправкой на обстановку.

Тем временем стартовала следующая композиция… Вероятно. Музыки пока не было, звучал только голос солиста. Африканские косички на голове громилы мотались из стороны в сторону, когда он отрывисто кричал или выбрасывал в толпу собственные вопли:

– Ну вы чё, там, уснули, мать вашу?!

Толпа ответила усиливающимся рёвом.

– А ничё так попёрло?!

Солист призвал зал скандировать вслед за собой:

– Маркс! Анархия! Оуланем!

Громила выкрикнул ещё раз:

– Маркс!

– Анархия! – повторила толпа. – Оуланем!

Затем воздух будто взорвался чем-то похожим на speed-metal. Девчонка за ударной установкой, наконец, взялась за работу, её длинные волосы заметались между барабанами, тарелками и палочками.

В сплошном потоке гитарного рёва и барабанного бита едва различался голос певца. Бредовый в общем-то текст внутри мощного подавляющего звучания, странным образом приобретал если не смысл, то какое-то своё, самоценное значение.

Не осталось ничего, кроме мести!

Я высоко воздвигну престол,

Холодной и ужасной будет вершина.

Основание – суеверная дрожь,

Церемониймейстер – чёрная агония.

Кто посмотрит человеческим взором,

Отвернётся, смертельно побледнев, онемев, ужаснувшись,

Схваченный слепой холодной смертностью.

Затем, вероятно, последовал припев на немного сниженной скорости и с резкими короткими перерывами в звучании гитар.

Адские испарения поднимаются

И наполняют мой мозг,

Пока не сойду с ума

И моё сердце в корне не изменится.

Видишь этот меч?

Князь тьмы продал его мне.

Гитары замолчали, остался только бит ударной установки, да рваный голос.

Ведь Бог вырвал из меня прежнее.

В проклятии и мучении судьбы

Всё светлое исчезло!

Вновь заиграл откровенный speed-metal, когда практически исчезает мелодия, а голос растворяется в потоках и гуле металла.

Теперь я понял,

Что поднимается из моей иссушенной души.

Ясное, как воздух, прочное, как кости…

Оуланем, олицетворённое человечество,

Я могу схватить и раздавить

Силою могучих рук

С яростной силой!

В то время как бездна сияет предо

Мной и тобой в темноте,

Ты провалишься в неё, и я последую за тобой,

Смеясь и шепча на ухо:

«Спускайся со мною, друг!»

И снова припев, с резкими перерывами в звучании гитар.

Адские испарения поднимаются

И наполняют мой мозг,

Пока не сойду с ума

И моё сердце в корне не изменится.

Видишь этот меч?

Князь тьмы продал его мне.

Без какого-либо перерыва зазвучала следующая песня. Тоже speed-metal, ничуть не стесняющийся себя.

Мы те, кем мы станем.

На руинах мира встретим себя настоящих,

Ощутим себя равным Демиургу.

К року у меня был небольшой иммунитет. Его дурман не сразу начинал действовать на меня. Но теперь волна уже поднималась в грудь откуда-то снизу. «Это» уже не пряталась. Не хотело прятаться.

Я обернулся. Если толпа у сцены давно не сдерживалась и откровенно бесновалась, то люди, что стояли подальше, выглядели спокойнее. Они переживали это внутри себя. А оно наконец-то нашло выход, внешне у каждого по-разному. Но на уровне биопсихики всё происходило одинаково. Реакции организма на звук вызывались сочетанием низких частот и определённого ритма. Ускорялась выработка адреналина, снижался уровень рационального восприятия.

И будто внутри человека просыпалось совсем другое существо, ранее усыплённое лукавым шёпотом разума. Оно никогда полностью не исчезало. Зверь дремал, свернувшись калачиком и изредка отрывая затянутые туманом красные глаза. На каком-то глубинном уровне каждый, кто находился в толпе, возвращался к нему и его ощущениям.