Череп со стрелой - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 30

– Как – погибло? – ошеломленно спросил Сашка.

– Вопрос хороший. Да только вот не знаю, и все тут! Гай одну четверку послал – не вернулась. Послал две хорошо подготовленные – вернулась одна боевая ведьма, да и та с ума сошла и мелет вздор… Но все же, говорят, такого намолола, что Гай срочно от нее избавился, а проход через колонну перекрыл.

В окно влетел болт, врезался в одну стену, в другую и, окончательно спутавшись и завертевшись, своим оперением оцарапал Яре лоб рядом с виском.

– Мне не больно! – торопливо крикнула Яра, протягивая руку к Улу. Больше всего она боялась, что он сейчас вскочит. Царапина на ее лбу постепенно наполнялась кровью.

Ул рванулся к ней, но умоляюще протянутая рука Яры остановила его. Раздувая ноздри, он долго смотрел на царапину, потом поднял отскочивший к его ногам болт, пальцем потрогал оперение и по полу подтолкнул его к Максу. Тот пристегнул болт к киверу с дополнительными зарядами, расположенному параллельно стволу.

– Странно, что мы так долго живы! Что-то у ведьмариков явно не то происходит… – сказал Ул хмуро. – Вопли какие-то доносятся, стреляют редковато.

– А почему та, с трубкой, новый шар не пришлет? – спросила Наста.

– Она и этот-то едва удерживает! Небось сейчас у нее мозг как на костре выгорает! Только она под псиосом и ей по барабаниусу! – жалости в голосе у Ула не было ни малейшей.

Внезапно стена, к которой они сидели спиной, дрогнула и по ней прошла длинная трещина. От следующего удара вылетел большой кусок штукатурки и, кувыркаясь, запрыгал по полу, задевая нити. Нити лопались, источая зловоние. Запах болота усилился. Рину снова стали посещать прозрения вроде того, что Сашка ее не любит, Наста – классическая гадина, Ул наступил на ее шапку и так далее.

– Из соседнего пы-подъезда! Пробивают х-ход! – прошептал Макс и осторожно стал ворочать арбалетом, перенацеливая его на быстро образующийся пролом.

Ул тоже взял шнеппер и, положив его себе на колено, ждал. Его левая свободная от шнеппера рука поглаживала отполированную ручку саперки. Перезарядиться он не успеет, это уж точно.

Стена крошилась легко, как печенье. Хрущевки – особое пространство. Снаружи они довольно прочны, но изнутри сотворены наспех, с осознанием глубинного единства человеческой природы и того, что людям по большому счету нечего скрывать друг от друга. Кому интересно, как сосед Вася через три подъезда дергает в туалете шнурок, одновременно ухитряясь ругаться с женой? У всех жены, у всех шнурки, у всех настроения – все мы заперты в своем человечестве.

Еще два-три сильных удара – и сквозь стену пробился злой носик топора. Застрял и сердито зашевелился, кроша кирпич. В образовавшуюся брешь кто-то предупреждающе свистнул, а еще секунду спустя просунулось лицо в белом серебре бороды. Макс опустил арбалет.

– Это Ры-ры… не н-надо! Родион это! – крикнул он, перескакивая через слово, чтобы обмануть свое заикание.

Да, это был Родион. Щетина на его запавших щеках казалась седой. Рина не сразу поняла, что это налипшая штукатурка. Вот и загадка белой бороды!

Еще пара минут – и в стене образовался проход, достаточный для того, чтобы выбраться. К Дане и Насте пробиться было невозможно: мешали пульсирующие нити. Пришлось бросать доски из настила, чтобы образовать проход. Лопнувшие нити усилили болотную вонь, и Рина только чудом никого не покусала.

– Лезем по одному! – велел Родион.

Выбравшись из пролома следом за Улом и Ярой, Рина обнаружила рядом с ногами Родиона еще одну пару ног. Ноги принадлежали худенькой девушке с не самыми добрыми глазами. К боковому карману ее куртки было пристегнуто матовое стеклышко на цепочке. Девушка поигрывала им, обкручивая вокруг пальца. Над ее верхней губой стояла точка родинки. «Здесь природа закончила свою работу, и вот точка – знак завершения!» – подумалось Рине.

– Юля! – представил Родион. – Без нее я бы сюда не попал!

Худенькая девушка недовольно дернула головой. Она и так помнила, что ее зовут Юля. Степенью же осведомленности прочих о своем имени не интересовалась.

Макс поставил свой арбалет на предохранитель и, забросив его за спину, извлек Данин шнеппер. В тесном переплетении коридоров от него было больше пользы.

– Берсерки г-где? – заикнулся он.

– Да, в общем, везде… – равнодушно отозвался Родион. – Юля жизнь мне спасла. Толкнула кое-кого под руку.

Рина увидела, что лоб у Родиона ободран скользящим ударом.

– Я не хотела никого спасать. В другой раз сама тебя прикончу! – буркнула Юля.

Где-то рядом зазвонил телефон. Вздрогнув, Родион сунул руку в карман. На ладони у него вздрагивал темный смартфон. Видимо, доставая, Родион случайно нажал на прием, потому что из трубки полился жизнерадостный женский голос:

– Павлик, ты меня слышишь?.. Это мама! Тебе Алена не может дозвониться, чтобы ты Лешу из школы забрал!

Родион боком придвинулся к окну и, положив трубку на подоконник, отошел. На телефон он теперь глядел с ужасом, точно это была змея. Трубка продолжала хлопотать. Теперь она требовала, чтобы Павлик не покупал хлеб в том же магазине, что и в прошлый раз. Он оказался неудачным и почти вдвое дороже.

– Чтоб я сдох! Никогда не поднимайте трубки мертвецов, – сквозь зубы сказал Родион.

– А зачем ты его вообще… – начал Витяра.

– Он на меня с топором бросился. Думаешь, у меня было время заменить стальной шарик на пнуф?

– А телефон?

– Не сообразил, как выключить, а оставлять на теле было опасно. Не сомневайся: крысить вещи у покойников не в моих правилах!

Они уже уходили, когда в квартире, которую они покинули через пробитую стену, что-то глухо лопнуло. Стены дома задрожали.

– Берики снесли дверь. Теперь лучше немного подвигать конечностями, – сказал Ул и первым выглянул на площадку.

Рина шла следом за Улом и Даней, невольно сравнивая их и приходя к выводу, что, изготавливая Даню, природа увлекалась больше размерами, с Улом же, забросив всякое изящество, сконцентрировалась на прочности. Зародись у какого-нибудь художника желание нарисовать помещика Собакевича в молодые годы, лучшего натурщика, чем Ул, он бы не нашел.

Прислушиваясь, они спускались по лестнице. Обошлось без новых перестрелок, разве что Наста поймала остаточную магию, напущенную кем-то из ведьм в квартиру на втором этаже. Под влиянием магии Наста влюбилась в Витяру, не встретила взаимности и долго рыдала толстым голосом. Ее утешали. На ходу съев шоколадку, которая нашлась у запасливого Ула, Наста утихомирилась и, панибратски вытерев нос о плечо Витяры, стала прежней циничной особой.

Подъездная дверь, ведущая на улицу, оказалась заколочена. Кроме того, перед дверью, надежно перегораживая ее, лежал раздувшийся бегемот, при близком рассмотрении оказавшийся сгоревшим диваном.

Не пытаясь выйти во двор, Родион обогнул выступ перил и, наклонившись, потому что потолок давал сильный скос, протиснулся в крошечную дверку, которая вполне могла оказаться проходом для альтернативных гномов. Оказалось, что ведет гномья дверь во вполне гномье место – в подвал.