– Руби, не нужно сейчас упоминать имя миссис Линд, – зловеще произнесла Энни. – Весь эффект от игры пропадает! Какая миссис Линд могла быть сотни лет тому назад?! Джейн, займитесь режиссурой, а я замолкаю, ибо не пристало покойной Элейн подавать голос!
Джейн накрыла Энни затканным золотом покрывалом, – вернее, старым японским чехлом для пианино жёлтого цвета… Вместо белой лилии, которую отыскать оказалось не так просто, Энни зажала в одной руке синий ирис.
– Вот теперь она действительно готова, – довольным тоном произнесла Джейн. – Сейчас мы поцелуем её чело, и здесь ваша реплика, Диана. Вы говорите: «Сестра моя, прощай навеки!» Все стойте со скорбными лицами. Энни, ради бога, да улыбнитесь же хоть чуть-чуть! Помните, ведь в тексте было: «лежит с улыбкой на лице»! Вот, так-то лучше! Всё, толкайте лодку!
Плоскодонка отправилась вниз по течению, стукнувшись о старый кол, к которому её обычно привязывали. Диана, Джейн и Руби, то есть Ланселот, Джиневра и король Артур, долго ждали, пока плоскодонка проплывёт под мостом, подхваченная потоком, и будет вынесена через лесные гущи прямо на мысок. Здесь они должны были встречать свою русалку Элейн.
Первые несколько минут Энни наслаждалась необычайностью своего путешествия. Затем вся романтика вдруг разом улетучилась. Дело в том, что плоскодонка дала течь! Через несколько секунд Элейн пришлось вскочить на ноги, собрать свои покрывала и отыскать пробоину. На дне лодки она обнаружила большую дыру, через которую вода просто фонтанировала. Пробоина в борту образовалась, очевидно, в тот момент, когда лодка стукнулась о кол. Энни ничего об этом не знала, но не могла не почувствовать, что что-то не так.
Стало очевидно, что лодка скоро наберёт воды и отправится на дно, так и не успев добраться до заветного мыска. Вёсла? Увы, они остались на причале!
Энни издала душераздирающий вопль, который, впрочем, никто не услышал. Она побелела, как полотно, но самообладания не потеряла. Оставалось только одно…
– До чего же я перепугалась! – рассказывала она миссис Аллан на следующий день. – Казалось, сто лет прошло до того момента, пока лодка доплыла до моста, набирая всё больше и больше воды. Я молилась, миссис Аллан, очень искренне, но глаз не закрывала, ибо единственный шанс, который у меня оставался, это пристать к одной из свай моста и бросить лодку. Это было бы возможно лишь в том случае, если бы я проплывала недалеко от моста. Вы знаете, что сваи – это старые брёвна, на которых множество зазубрин. Надо было бы молиться лучше, но я бдительно следила за поворотом событий и, прежде всего, лодки. Я просто сказала: «Дорогой Господь! Пожалуйста, пусть течение отнесёт лодку поближе к сваям, а там я сделаю своё дело!» Вот такую молитву я и повторяла много раз. При подобных обстоятельствах люди не особенно красноречивы… Молитва моя, тем не менее, была услышана. Плоскодонка, благодаря провидению, уткнулась кормой в одну из свай, и я, перекинув чехол и полотенце через плечо, начала карабкаться по ней вверх. До верхней части моста добраться было невозможно, так что представьте меня, вцепившуюся в склизкое бревно; деваться было некуда: вниз сползать не хотелось, а подниматься наверх – не получалось… В таком неромантическом положении я и зависла между небом и землёй… Но в тот момент я об этом как-то не думала. Романтика не приходит на ум, когда тебе грозит гибель в бурном потоке. Так я всё плотнее прижималась к толстому бревну и молилась, молилась, молилась… Конечно, нужно было рассчитывать лишь на Божью помощь; я всё-таки надеялась, что меня спасут!
Лодка нырнула под мост и… сгинула в потоке!. Руби, Джейн и Диана, с нетерпением её ожидавшие, наблюдали, как она вынырнула из-под моста и… пошла ко дну. Разумеется, они не имели понятия, что Энни в ней уже не было! Некоторое время они стояли с белыми, как мел, лицами, потрясённые страшной драмой, разыгравшейся у них на глазах. Потом они заревели в один голос, и бросились бежать прочь, через лес, так и не догадавшись взглянуть в сторону моста.
Энни продолжала отчаянно цепляться за спасительное бревно, с тоской провожая глазами несущихся прочь, причитавших подруг.
Помощь пришла позже, но до тех пор Энни сидела на бревне, словно медведь на дереве.
Незадачливой «русалке» минуты казались часами. Почему никто не шёл спасать её? Куда умчались девчонки? Предположим, они могли попадать где-нибудь в обморок, все одновременно! А вокруг не было ни души, чтобы позвать на помощь. Силы начали покидать несчастную «русалку». Ещё немного, и… Энни взглянула на бутылочного цвета воду, лизавшую сваю. Какие-то тени дрожали на водной поверхности, и ей стало не по себе. Воображение её рисовало самые ужасные картины… И вот, когда надежда уже покидала её, подоспела долгожданная помощь. Она явилась… в лице Гильберта Блифа, плывшего по течению на лодке Хармона Эндрюса!
Он взглянул на мост и к своему величайшему изумлению увидел маленькую фигурку с искажённым от ужаса лицом и огромными, полными тоски, серыми глазами.
– Энни Ширли! Что вы там делаете?! – воскликнул Гил. Не дождавшись ответа, он подплыл к свае, умело работая вёслами, и протянул руку. Энни немедленно вцепилась в неё и буквально упала в лодку. Затем она перебралась на корму, мокрая и сердитая, прижимая к себе оба «покрывала», тоже основательно намокшие.
При подобных обстоятельствах надо было взять хотя бы небольшое перемирие.
– Что с вами случилось, Энни? – спросил Гильберт, вынимая вёсла из воды.
– Я играла в Элейн, – холодно объяснила Энни, даже не глядя на своего спасителя, – и плыла на барке, то есть плоскодонке вниз по течению, в Камелот. Ну, лодка затонула, а я нашла себе пристанище на этом бревне. Девочки, с которыми мы вместе играли, побежали за помощью… Не будете ли вы столь любезны и не высадите ли меня на причале?
Гильберт послушно отвёз Энни к причалу, и та ловко прыгнула на него из лодки, презрительно отвергая всякую помощь.
– Я очень вам признательна, – бросила она напоследок, разворачиваясь, чтобы уходить. Но Гильберт выпрыгнул на причал следом и задержал её за руку.
– Энни! – быстро сказал он. – Послушайте, давайте дружить? Я страшно сожалею, что проделал тогда всё это с вашими волосами! Но ведь у меня и в мыслях не было оскорбить вас! К тому же всё это случилось сто лет тому назад! Сейчас ваши волосы так хороши! Честное слово я так думаю! Давайте станем добрыми друзьями?
Мгновение Энни колебалась. Что-то в карих глазах Гильберта, который просил её робко, и вместе с тем горячо, заставило Энни сбросить личину высокомерия. Но лишь на мгновение! И хотя сердце её вдруг забилось учащённо, – горечь давней обиды вновь ожесточила его. Сцена двухлетней давности всплыла в её памяти во всех деталях, словно произошла лишь день тому назад. Гильберт дразнил её «рыжей» на глазах у всей школы…
Её упрямство, над которым, возможно, посмеялись бы взрослые люди, ничуть не смягчило время.
– Нет, – холодно отрезала она. – Мы никогда не сможем подружиться, Гильберт Блиф! Мне не хочется.
– Ну и ладно! – Гил прыгнул обратно в лодку, красный от гнева. – Больше просить вас я не стану, Энни! Никогда! Очень нужна мне ваша дружба!