Иллюстрированная история суеверий и волшебства - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Леман cтр.№ 42

Крайне затруднительно определить время, когда впервые появились Сефер Ецира и Зехер. Особенно относительно последнего произведения очень долго велись споры. Высказываемые в нем мысли так темны и неясны, что при некотором желании всегда можно найти сходство между ним и всевозможными греческими и восточными философскими и религиозными системами. Кроме того, изложение его так беспорядочно, что кажется почти невероятным, чтобы подобное произведение могло быть написано с целью передать позднейшим поколениям определенное учение. Так как Зехер стал известен в Европе только в XIII веке, когда один бедный еврей, Моисей из Леона, привез это сочинение в Испанию, то многие из новейших критиков думали, что этот Моисей сам написал это произведение и намеренно придал ему мистический отпечаток, чтобы обратить на себя внимание. Мы не будем останавливаться на ученом споре по поводу этого мнения, так как это отвлекло бы нас слишком далеко, и в настоящее время это мнение признается неосновательным; но уже одно то, что такой взгляд разделялся многими серьезными учеными, доказывает, насколько трудно определить время, когда были написаны эти сочинения. Впрочем, вероятно, что и Сефер Ецира и Зехер были написаны во II веке н. э. В Зехере упоминается о книге Еноха, следовательно, она должна быть старше Зехера: время ее появления можно указать довольно точно, а именно, она была написана во времена первых Маккавеев, после книги Даниила, написанной приблизительно в 168 г. до P. X. На основании этого мы можем точно установить предельное время: обе каббалистические книги не могли быть написаны раньше, чем за 200 лет до P. X. С другой стороны, Зехер упоминается в Мишне, древнейшей части Талмуда, содержащей в себе древние иудейские предания. Мишна составлена около 189 г. по P. X. Иудой святым, и если в ней упоминается о Зехере, то несомненно, что он существовал уже в то время. Но существование его еще не доказывает того, что он был и записан. Сочинение может легко иметь уже тот общий характер, в каком оно будет впоследствии изложено письменно, и в таком виде долго передаваться устным путем. Однако весьма вероятно, что устная передача незадолго до составления Мишны должна была уступить место письменной. Правда, этого строго нельзя доказать, но это предположение подтверждается еще более, если рассмотрим вопрос с другой стороны — со стороны исторического происхождения и развития тех идей, которые изложены в каббалистических сочинениях. Что каббалисты искали скрытого смысла в еврейских писаниях, именно в Пятикнижии Моисея, об этом ясно говорится в Зехере, где эта мысль часто возвращается, выражаясь во многих замысловатых образах.

«Горе человеку, который в законе не видит ничего другого, кроме простых рассказов и обыкновенных слов! Если бы он действительно не содержал ничего более, то мы могли бы и в настоящее время точно так же написать закон, столь же достойный удивления. Чтобы найти обыкновенные слова, мы можем обратиться к земным законодателям, у которых часто находят даже нечто большее. Тогда достаточно было бы только подражать им и написать закон на основании их слов и их примера. Но это не так: всякое слово в законе содержит более глубокий смысл и скрытую тайну. Рассказы, находящиеся в законе, есть только внешняя одежда закона. Горе тому, кто одежду закона считает за сам закон! Об этом Давид говорит: „Господи, отверзи очи мои, чтобы я увидел чудеса в законе Твоем!“ Давид говорит здесь о том, что скрыто под одеждою закона. Существуют глупцы, которые, если видят человека в прекрасном платье, то судят о нем по платью, между тем как только тело придает ценность платью: душа же еще ценнее тела. Закон также имеет свое тело. Это суть его заповеди, которую можно назвать телом закона. Простые рассказы, присоединенные к ним, суть одежды, покрывающие это тело. Большинство обращает внимание только на платье, или на рассказы закона; они не знают ничего другого, они не видят, что скрыто под платьем. Напротив, более просвещенные не обращают уже внимания на одежды, а смотрят на тело, которое покрыто ими. Наконец, мудрые слуги вышнего Царя, обитающие на высотах Синая, занимаются только душою, которая есть основание для всего остального и для самого закона; в будущем эти мудрые дойдут до того, что будут созерцать душу самой души, которой дыхание проявляется в законе».

Далее мы подробно рассмотрим странные методы, употребляемые каббалистами, чтобы извлечь из простых слов закона скрытый в нем смысл или душу, а также изложим те из главных пунктов каббалистического учения, которые имеют наибольшее значение для наших исследований. При этом мы найдем, что те мысли, которые каббалисты находили скрытыми между слов Писания, отнюдь не новы; что это были не что иное, как идеи, игравшие выдающуюся роль в различных языческих религиях, особенно в халдейской и персидской. Интерес этого обстоятельства заключается в представляемом им доказательстве того, что родиной каббалистической мысли, очевидно, был Вавилон. Во время вавилонского плена евреи имели полную возможность познакомиться с мудростью халдеев; а во время господства Кира, т. е. в последние годы плена, они также неизбежно должны были познакомиться и с религиозными представлениями персов. И все полученное путем такого знакомства каббалисты старались по возможности соединить с учением Иеговы. Надо сказать, что при этом они были не очень разборчивы: многое из того, что они вычитывали из слов Писания, при более критическом отношении оказывается стоящим в значительном противоречии с чистым учением Иеговы.

Было бы, однако, совершенно неверно делать отсюда заключение, что каббалисты умышленно старались исказить учение Иеговы. Каббала есть религиозная философия. Каббалисты по-своему искали ответ на великие вопросы, во все времена интересовавшие людей: вопрос о сущности Божества и его отношении к миру, о природе человека, судьбе человеческой души и т. п. Обо всем этом в Священном Писании евреев говорится очень мало, и то немногое, что там имеется, далеко не всегда единообразно. Кажется, будто интерес евреев к этим вопросам пробудился только тогда, когда они во время вавилонского плена получили сведения о других религиях, где философские спекуляции занимали выдающееся место. Но когда сами иудейские мыслители стали заниматься этими вопросами, они пошли совершенно естественным путем: заимствовали из известных им религий все то, что им казалось пригодным. Однако их преклонение перед авторитетом Священного Писания было так велико, что при решении этих вопросов они ни на минуту не могли положиться на собственные силы и способности. Поэтому все то, что, по их мнению, они могли сказать об этих великих вопросах, все это должно было находиться в Писании. Но так как фактически в нем этого не было, то они изобрели целый ряд мистических методов, которые в целом сводились к тому, чтобы посредством перестановок и отбрасывания букв составлять в Писании совершенно новые предложения. Таким способом, очевидно, нетрудно черное сделать белым и из одного предложения составить другое, которое говорит почти совершенно противоположное. Поэтому они и пришли к результатам, которые почти совершенно противоречат действительному смыслу учения Иеговы. Однако эти искажения вовсе не были сознательны или преднамеренны, но были только следствием применения оригинального искусства переложения. Сами каббалисты думали, что они стояли на почве закона и находились в полном согласии с «истинным» законом, который скрывался в слове, с тою «душою», дыхание которой было в законе. Очевидно, что каббалистические спекуляции, которые так легко вели к противоречию с истинной верой, должны были содержаться в строжайшей тайне; массе народа они были совершенно неизвестны; только мудрые люди, на которых, по-видимому, можно было вполне положиться, принимались в небольшой кружок посвященных. Это подтверждается многими указаниями.