Иллюстрированная история суеверий и волшебства - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Леман cтр.№ 104

Уже по этому явлению мы можем судить, что понижение деятельности не ограничивается мускулатурой, но распространяется и на нервную систему. Это в особенности относится к двум важнейшим функциям растительной жизни: дыханию и сердцебиению. Первое становится реже и глубже — вместо 18–20 раз в минуту при бодрствовании, 14–15 во сне. Сердечная деятельность также падает и притом на одинаковое число ударов во всех возрастах. У детей со 100 до 89, у взрослых с 70 до 60, т. е. вообще около 10. Далее, содержание углекислоты в выдыхаемом воздухе уменьшается, что указывает на падение обмена веществ; но так как последний составляет причину теплоты тела, то параллельно с этим ограничивается теплообразование, и температура тела должна понизиться. Действительно, у здоровых людей она падает ночью на1/2 градуса и поэтому нужно усиленно покрываться одеялами для избежания охлаждения кожи.

Подобно телесным функциям отдыхают во сне и душевные. Спящий не знает, что вокруг него происходит, пока сильное чувственное раздражение не разбудит его. Самая заметная и, может быть, самая существенная особенность сонного состояния есть изолированность спящего от внешнего мира вследствие понижения способности восприятия впечатлений. Если назвать силу внешнего явления, необходимую для восприятия «пределом раздражения», то можно сказать, что во сне «предел раздражения» отдаляется, вследствие чего сознание наше во время сна ограждено от многих впечатлений, легко доходящих до него в бодрствующем состоянии. Такое отсутствие внешних раздражений уже само по себе способствует понижению психической деятельности. Когда говорят, что один спит чутко, а другой крепко, то этим обыкновенно хотят характеризовать сравнительную силу внешнего фактора, необходимую для пробуждения субъекта. Такие же колебания крепости сна можно наблюдать не только у разных лиц, но и у одного и того же в различные часы ночи. Под утро человека легче разбудить, чем ночью. Таким образом, чем крепче сон, тем больше должно быть внешнее раздражение для пробуждения. Кольшютер и Михельсон воспользовались этим признаком для измерения крепости сна. По практическим соображениям для этих опытов были избраны звуковые раздражители, так как слух есть единственное доступное во время сна чувство и звуковые раздражения легко поддаются точному измерению. Физика нас учит, что сила звука при ударе твердых тел прямо пропорциональна весу правильного тела — напр., шара и высоте его падения, поэтому стук производился шарами, бросаемыми с известной высоты на твердую подкладку. Сила звука при падении шарика массой 1 грамм с высоты 1 сантиметр может быть названа грамм-сантиметром (г-см), а поэтому, заметив, при какой силе звука испытуемый субъект пробуждается, можно выразить в граммо-сантиметрах крепость его сна в данную минуту.

Рис. 82

На рис. 82 изображены результаты некоторых наблюдений, произведенных немецким врачом Михельсоном при соблюдении всех необходимых предосторожностей.

Кривые Au В относятся к двум лицам. На горизонтальной линии означены часы сна, на вертикальной его глубине в 1000 г-см. Кривая А, относящаяся к здоровому человеку, показывает, что сон очень легок в первую 1/2 часа, затем быстро усиливается, достигая наибольшей крепости в конце первого часа; после того убывает, сначала так же быстро, а потом очень постепенно с приближением к часу пробуждения. Такова была кривая сна у многих нормальных людей, которых исследовал Михельсон. Кривая В относится к нервному, переутомленному человеку и показывает, что здесь в первые часы сон далеко не так крепок, как у здоровых, и достигает наибольшей силы только к концу 2-го часа; напротив, утром он крепче, нежели сон нормального человека.

Эти интересные исследования наглядно доказывают нам, насколько во время сна наше сознание делается, смотря по обстоятельствам, более или менее доступным для внешних раздражений. Для того чтобы разбудить спящего, нужен шум в 25 000 г-см, тогда как в бодрствующем состоянии тот же человек наверное услышал бы шум в 1/1000 г-см.

Следовательно, не может быть сомнения, что во время сна восприятие, а вместе с тем (по причинам, о которых будет сказано ниже), вероятно, и вся сознательная жизнь значительно понижены. Психическая деятельность, так же как и физическая, затихает. Часто говорят, что утомление есть единственная причина сна: когда энергия организма истощилась, то наступает сон, во время которого вновь накопляется энергия. Но на самом деле, как показывают многие наблюдения, это не так. Известно, например, что интересное занятие может отогнать сон, несмотря на усталость. С другой стороны, нередко люди, не привыкшие оставаться наедине со своими мыслями, легко засыпают, даже не будучи усталыми, при отсутствии внешних раздражений. Известно также, что большинство людей нелегко засыпают после утомительной и возбуждающей работы. Если эта работа была умственная, то деятельность мышления не сразу успокаивается; после же трудной физической работы долго не удается уснуть вследствие тягостного ощущения в членах, как бы от неудобного положения. Но всего больше мешают сну различные душевные волнения. Кто в детстве не проводил много бессонных часов в ожидании какого-нибудь праздника, а затем, наконец заснувши, ежеминутно не просыпался с вопросом, не пора ли вставать? Есть ли такой счастливец, который бы не испытал в своей жизни, как горе и заботы прогоняют сон? Все это доказывает, что сон находится в тесной зависимости от психического состояния человека; пока душевная деятельность идет правильно и оживленно, сон не наступает. Но так как правильный ход умственных процессов зависит главным образом от сосредоточения внимания, то настоящая причина наступления сна лежит в утомлении и ослаблении внимания. Всем известен факт, что всего легче можно заснуть, если не останавливать внимания на чем-либо определенном, а позволить мысли легко переходить с одного предмета на другой; такое порхание мысли многими справедливо называется «сном наяву» и на самом деле легко переходит в нормальный сон.

Не имея возможности более подробно останавливаться на разборе этого положения, мы тем не менее впоследствии убедимся, что своеобразная душевная деятельность, проявляющаяся во сне, всего легче может быть понята, если за причину его принять очень слабое функционирование внимания. Этим же ослаблением внимания легко объясняется и вышесказанное отдаление предела раздражения. Мы знаем, что даже во время бодрствования внешние раздражения тем труднее достигают сознания, чем слабее работает внимание. Так как во сне внимание ослабляется, а в глубоком сне и вовсе исчезает, то раздражения редко могут вызывать впечатления, т. е. предел раздражения повышается. Отдаление предела раздражения, вероятно, происходит не одновременно и не в равной степени для всех органов чувств. Известно, что внешнее раздражение невольно привлекает к себе внимание; чем более орган чувства доступен внешним влияниям, тем большее число впечатлений он получит и передаст сознанию и тем долее внимание будет держаться в области данного чувства. Опыт учит нас, что при засыпании внимание прежде всего перестает возбуждаться теми органами чувств, которые могут механически оградить себя от внешних впечатлений: вкусом, зрением и обонянием. Затем, вероятно, следует осязание и чувство температуры; последними остаются мышечное чувство и слух. Этот последний способ сношения с внешним миром никогда не уничтожается вполне; многие лица знают по опыту, что можно находиться в полусне и достаточно отдохнуть, продолжая вместе с тем слышать все окружающее. Такой своеобразный, частичный сон имеет, по-видимому, свойство сохранять восприятие только известного рода звуков. Во всяком случае, сомнительно, можно ли подобное состояние назвать нормальным сном, о котором мы теперь говорим.