Паноптикум. Книга первая. Крах - читать онлайн книгу. Автор: Александр Гракх cтр.№ 30

— Абсолютно, доктор! Я не спал две ночи, но чувствую себя отлично. Кроме того, за эти две ночи и два дня я прочитал целый том «Истории Акритской метрополии». Но самое удивительное в том, что я могу вам наизусть рассказать любой отрывок из этого семисотстраничного фолианта! Вот, доктор, проверьте!

С этими словами, он протянул электронную книгу доктору. Грэм, полистав её, недоверчиво произнёс:

— Страница 387, третий абзац.

— «Когда Третий Император Лонгин Реформатор взошел на престол, он реализовал проект земельной реформы. Вся земля, ранее де — факто принадлежавшая государству, перешла в частные руки простых граждан. Параллельно этому процессу земельные участки были разбиты на санитарные категории, — быстро проговорил Алан, разглядывая, как лицо Грэма начинает выражать удивление. — Высшая категория означала допустимую концентрацию вредных веществ в почве, что позволяло обладателям таких земель выращивать сельскохозяйственные культуры на открытом грунте. Реформа ускорила миграцию из крупных городов, что явилось причиной появления множества мелких фермерских поселений вокруг крупных городских образо…

— Феноменально, Алан! — прервал его доктор Грэм. — Мы не только вас вернули к жизни, но и сделали из вас настоящего гения! Думаю, вопрос о сне мы снимем медикаментозными средствами, а пока, Алан, извините, мне необходимо записать мои мысли по этому поводу. Возможно, я на пороге величайшего научного открытия…

Но научное открытие сорвалось, когда последующей ночью Грэма разбудил звонок.

— Доктор Грэм, у нас проблемы, срочно приезжайте, — услышал он знакомый голос своего ассистента.

Когда доктор приехал в лабораторию, он увидел беспорядок и следы крови в коридоре.

— Согласно вашим назначениям, доктор Грэм, — торопливо начал говорить испуганный ассистент, — мы дали Алану снотворное. Он уснул, а мы пошли пить чай в ординаторскую. Где — то примерно через час в коридоре послышались крики. Когда мы выглянули, то увидели, что Алан колошматил табуретом по бездыханному телу сиделки. Совместно с санитарами, мы скрутили Алана и поместили в спецблок для буйных пациентов…

Немедленно последовав к спецблоку, где содержался Алан, доктор Грэм заглянул в глазок. В углу комнаты, обитой матрасами, сидел Филипс, больничная пижама которого была измазана кровью. Он пристально смотрел на дверь. Его глаза были широко открыты, а лицо выражало неподдельный ужас. Закрыв глазок, Грэм ушел в свой кабинет и принялся делать какие — то записи. Нет, смерть сиделки не вызвала у доктора каких — либо эмоций. Будучи от природы экспериментатором, он видел и более ужасные вещи. Больше всего его беспокоило то, что Алан являлся отпрыском богатой и уважаемой семьи, которая могла поднять скандал, грозивший Зигфриду потерей статуса. «Возможно, стоит ввести Алану смертельную инъекцию, дабы упрятать результат этого эксперимента подальше в землю», — подумал тогда доктор Грэм.

Но утро рассеяло его опасения, когда ассистент вызвал Зигфрида в спецблок.

— Доктор Грэм!? Кто-нибудь меня слышит!? — доктор услышал крики Алана, как только оказался в коридоре спецблока.

— Откройте, кто-нибудь! — кричал Алан и колотил руками по железной двери.

— Алан, с вами всё в порядке? — поинтересовался доктор, заглядывая в глазок.

— Доктор Грэм, — облегченно вздохнул Алан. — Что, черт побери, происходит? Я проснулся в этом помещении без окон и… у меня следы крови на пижаме!? У меня, что, было кровотечение?

Доктор Грэм подал знак санитарам, чтобы те открыли дверь.

— Алан, голубчик, — промолвил доктор, — пройдемте ко мне в кабинет.

Кабинет доктора был похож на кунсткамеру, в которой, помимо заспиртованной органики, стояли стеллажи с медицинскими справочниками. Доктор Грэм усадил Алана на стул и показал ночную запись, сделанную камерами в коридоре больницы. Алан с ужасом смотрел на происходящее. К виду крови он был вполне привычен, а карательные рейды, в которых Алан участвовал ещё во время службы, наверное бы не оставили равнодушным самого доктора Грэма… Но это… Он абсолютно ничего не помнил. К тому же, та неистовая злоба, с которой он выколачивал последние остатки жизни из бедной сиделки, даже его самого немного пугала. Вдруг Алан подумал о родителях… «А как же они? А что, если это случится дома, и он будет не осознавать происходящее…» Ему стало дурно от этих мыслей.

Доктор Грэм выключил запись и многозначительно произнес:

— Алан, пусть это останется между нами. Тело мы утилизируем, но твои родители ничего не должны узнать. Я ещё не совсем понимаю механизм произошедшего, но вполне могу предположить, что это связано со сном, в который мы тебя ввели медикаментозными средствами. И не распространяйся, что ты не можешь спать — создавай хотя бы видимость сна для других, ты понимаешь меня?

— Доктор, а если я всё же захочу спать? — с ужасом спросил Алан, вопрошающе посмотрев на Грэма.

— Тогда немедленно звони мне, — ответил доктор и положил свою руку на плечо молодого Филипса…

Когда Алан вновь оказался дома, Шарлотта не могла налюбоваться сыном и слёзно благодарила доктора Грэма за то, что тот вернул её сына к нормальной жизни. Алан снова стал активным, перестал быть раздражительным и со смехом вспоминал тот случай со злополучной гранатой. У него появились какие — то дела в солдатском комитете, и он стал часто отлучаться на заседания в Сенате, где, как рассказывал, встречался со своими старыми товарищами по службе. Он стал обычным молодым парнем, который, отработав свой первый армейский пятилетний контракт, делал карьеру в стенах Сената.

Шарлотту распирала гордость за сына, когда тот после свержения Тиберия Предателя стал одним из трех членов Триумвирата, а затем, после коронации на престол Мартина Вуда, занял должность главы Спектрата — это была величайшая честь для их семьи! «Главная опора Императора!» — хвасталась Шарлотта своим завистливым подругам.

Однако она даже не догадывалась о том, что происходило, когда наступала ночь. Алан закрывал на ключ свою дверь и задергивал занавески. Затем он садился на стул и тихо, не двигаясь, ждал наступления рассвета. Он не спал… Алан не спал с тех пор, когда ему сделали операцию в лаборатории доктора Грэма.

Однажды племянница Шарлотты София как — то обмолвилась, что люди называют Алана, занимающего пост главы Спектрата, «Мясником» — за его методы. Тогда Шарлотта не придала этому значения, кузина всегда любила преувеличивать. Но когда муж бросил на стол электронную газету с огромным заголовком «Филипс по прозвищу «Мясник» просит Сенат окончательно развязать ему руки», она все — таки решилась поговорить об этом во время вечернего ужина.

Алан жадно ел мясной бифштекс и рассказывал, как он и полковник Орокин дебатировали в Сенате.

— …на что Орокин мне возразил какой-то либеральной идеей о «гражданских свободах». Какой абсурд. И это говорит мой друг, который сражался со мной в одном строю. Я разочарован Уэйном, не ожидал от него подобного, — закончил Алан, задумчиво уставившись на бифштекс.