Слуги государевы. Курьер из Стамбула - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шкваров cтр.№ 67

— Я не сомневаюсь, что Его Высокопреосвященство кардинал Флери наделил маркиза де ла Шетарди особыми полномочиями, но, тем не менее, хотелось, что бы и вы оказали воздействие на посланника французского двора в Петербурге.

— Чем же? — недоумевал Сен-Северен.

— Сообщите, что шведская армия готова выступить на защиту Елизаветы, на восстановление ее попранных прав на русский престол. И боевой настрой, и боевая мощь шведской армии и ее великого флота не вызывает у вас ни малейшего сомнения. Ведь не так ли, дорогой граф?

— Черт меня побери, можно подумать, вы оставляете мне выбор! — пробормотал Сен-Северен.

— Ну и прекрасно! — удовлетворенно заметил Гилленборг. — Значит, мы мыслим одинаково. Не смею вас задерживать. — Дал понять, что аудиенция завершена.

* * *

Как выехал Веселовский в марте месяце из Самары, к Петербургу он добрался лишь к июлю. Выезжали-то еще по снегу, да весна была совсем ранняя, пока заменили сани на бричку, пока то да се, почти три месяца и прошло. Подъезжая к столице, увидел Веселовский какое-то странное скопление иноземных людей в красочных восточных одеждах, в тюрбанах, гарцующих на великолепных лошадях. Впереди него двигался целый караван из лошадей, верблюдов, ослов и… слонов. Капитан доселе не видел никогда серых гигантов. Он был поражен мощью животных, неторопливо шедших к русской столице, понукаемых своими погонщиками, которые казались карликами, сидящими на спинах слонов. Встречающиеся на пути каравана крестьяне в ужасе сворачивали и отъезжали подальше от дороги. Замирали в остолбенении, крестились: «Свят, свят!» и показывали руками на диковинки.

Это было знаменитое персидское посольство, которое шах Надир отправил со столь щедрыми дарами в Петербург покойной Императрице Анне Иоанновне. Караван двинулся в путь еще в начале 1740 года. Его охрана состояла из 16 тысяч всадников при 20 пушках. Внушительно! Петербургский двор обеспокоился. Двигается целая армия. Велика была вероятность того, что шах Надир имел намерения захватить Астрахань. А посему было велено: преградить путь посольству генерал-майору Апраксину с пятью пехотными и шестью драгунскими полками.

Апраксин встретил караван под Астраханью, вблизи русско-персидской границы, и смог убедить персов, что путь до столицы лежит через пустыни, где не будет возможности подвозить нужное количества фуража и съестных припасов для такого большого количества людей и животных. Посему было предложено ограничиться лишь двумя тысячами. Персидскому послу ничего боле не оставалось, как уведомить об этом шаха и, получив его соизволение, оставить лишних на границе и продолжить путь в составе, предложенном русскими. Так в Петербург и вошла блистательная кавалькада из 2000 всадников, окружавших 14 слонов.

Караван шел полтора года, и целью посольства было испросить у покойной ныне Императрицы руки Цесаревны Елизаветы. Ни много, ни мало. Ох, и много же было женихов, охочих до руки дочери Петра… Забегая вперед, скажу лишь то, что сватовство не удалось. Остерман вмешался и не допустил встречи Цесаревны с персидским посольством. Это уже вызвало настоящий гнев Елизаветы Петровны. Она даже ногой топнула и бросила в сердцах:

— Остерман забывает, кто я и Кто он сам — писец, ставший министром благодаря милости моего отца… Он может быть уверен, что ему ничего не будет прощено.

Зачтется, ох, все зачтется канцлеру совсем скоро…

Веселовский так и въехал в столицу. Прямо за слонами. Народу сбежалось! Поглазеть-то на диковинки. Не протолкнуться. Караван разместили прямо на берегу Фонтанки, неподалеку от Летнего сада [26] . Слонов поить надобно!

Веселовский с трудом через толпу пробился к Литейной части, где размещалась Военная Коллегия. Коня за повод тащил. Бричку-то отпустил на первой же заставе. Ямской двор там еще был. Щедро дал денег своему разбойного вида вознице. Тот поклонился в пояс, ухмыльнулся:

— Благодарствуйте, барин. Эх, и загуляю же…

— Ну-ну, не переусердствуй, — улыбнулся на прощание капитан. — Спасибо тебе за службу. Прощай.

Взобрался капитан в седло и далее уже верхом один поехал. Куда девался тот румяный мальчишка-офицер, только-только выпущенный из кадетского корпуса? И пяти лет не минуло. Война, Перекоп, Крым, баталии и бессмысленные бесконечные переходы по выжженным огнем и солнцем причерноморским степям. Он вел вперед своих солдат, он делил с ними тяготы и лишения, он хоронил их. Долг свой выполнял. Как мог. Теперь в столицу въезжал умудренный войной и уже убеленный ранней сединой взрослый мужчина — русский офицер, потерявший жену и ребенка, которому от роду не было и двадцати четырех годков.

Военная Коллегия как вымерла.

— Все ушли слонов смотреть, — пояснили караульные, но пропустили. — Оно, может, кто и остался, посмотри сам, капитан.

Еле-еле отыскал одного чиновника, который согласился поискать его назначение. Пришлось сунуть в лапу, иначе ну никак не соглашался. Сменив гнев на милость, столичный чиновник по военным делам отыскал-таки указ, правда, еще Минихом подписанный, об определении Веселовского в Ямбургский драгунский полк.

Чиновник, крыса канцелярская, даже внешне схожий с сим весьма неблагородным животным, сам удивился, как долго бумага казенная вылеживалась. Носик остренький, усики тоненькие топорщатся, глазки бегают, губки узенькие да сухие — облизывает все. Задумался, что ж делать-то. Бумага вроде б как есть, да подписана невесть кем теперь. Тупик для мозгов чиновничьих! Денег-то взял с Веселовского, но попытался на него все перевалить:

— И что ж вы, сударь, так долго ехали в столицу? За Назначением-то новым? — впился глазенками-бусинками.

— А вы, сударь, загляните в бумагу-то казенную. Я думаю, что там прописано — откуда я еду.

— Ну, написано, что с оренбургской линии. Что с того-то? — не понимал чиновный.

— Так где это, линия оренбургская? Ведомо ли вам?

— Какая разница где?

— За Уралом, за Поясом Каменным, который обогнуть сперва надобно, затем к князю Урусову в Самару заехать, от него предписание к вам явиться получить, а потом уж и в Петербург направляться. Это верст поболе двух, а то и трех тысяч будет. Кто их считал-то, эти версты? — объяснить пытался устало.

— А что вы мне сейчас прикажете делать? Указ-то фельдмаршалам Минихом…, — испугался канцелярский, что вслух произнес имя опальное, и еле слышно закончил, — подписан.

— Ну и что с того? — Веселовский насмешливо смотрел на военного чиновника.

Тот лихорадочно соображал. Глазки-бусинки бегали по сторонам, лысая головка сморщилась, личико удлинилось.

— Ах, капитан, — махнул рукой, решившись, — покуда нет никого в Коллегии и не будет, я думаю, дней несколько. Это я вот на свою голову задержался и на вас напоролся. Видите, сколь значимые празднества в столице происходят? А я тут с вами… Ладно, берите указ, неважно кем он подписан. Подписан и подписан. Отправляйтесь в полк, а там разберутся с вами.