Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 38

– Да, Ба, что тебя не устроило в сценарии?

– Если не можешь изучить основы биологии, то хотя бы смотри фильмы каналов «Виасатнйчер» или ВВС, – включила Бабушка назидательность.

– Опять не томи, – начала сердиться Красная Шапочка.

– У Гиен доминирует в стае самка… Она крупнее самцов. По версии ученых, это залог существования стаи, ведь гиены – хищники, не брезгующие тем, чтобы сожрать при случае своего родича – дядюшку, племянника, сына – любого, кто слабее тебя.

– Прикалываешься? – засомневалась Оля и тут же ввела вопрос в поисковик смартфона. Вышедшая на экран картинка и текст полностью подтвердили слова Марии Ивановны. – Действительно, убеждает.

– Классный сюжетный поворот, – восхитился режиссер. – Беру на заметку. Значит, главным отрицательным героем будет не Дядя Павел, а стоящая за его спиной хозяйка стаи. Приехали!

Вся съемочная группа высыпала на крыльцо клуба, приветствуя прибывших.

Придерживая дверцу для Марии Ивановны и Красной Шапочки, режиссер продолжил задумчиво говорить:

– Вы, дорогая моя, только что раздавили, расплющили, просто стерли в порошок сценарий… Затем подвели железобетонный обоснуй под сюжет! – продолжил режиссер. – О чем, по сути дела, фильм? Вот он, – Брюковкин ткнул пальцем в грудь слезшего с мотоцикла Волка, – кровожадное чудовище, но на поверку он оказывается благороднее и человечнее обычных людей, живущих рядом с нами, понимаете? И Красная Шапочка в итоге понимает, что с ним, – палец режиссера еще раз стукнул Волка в грудь, заехав аккурат в лоб нарисованного на волчьей футболке Аль Пачино так, что ни в чем не повинный нарисованный актер, казалось, скривился от боли, – ей будет лучше, чем с людьми, окружавшими ее с детства!

– Я, в общем-то, уже поняла, – захлопала ресницами Красная Шапочка.

Бабушка странно на нее зыркнула.

– И вы, сами того не понимая, руководствуясь только интуицией, только актерским чутьем, настолько хорошо это обосновали, что… что…

Режиссер буквально рухнул на ступеньку крыльца:

– Что мне, похоже, придется переписывать часть сценария, – закончил он за упокой. – И переснимать часть сцен с вами, негодяи, – добавил он, глядя на Волка и Красную Шапочку, которая отважно выползла из-за двери и тихой сапой приблизилась к своему кавалеру. – И, похоже, искать под это все еще денег. М-да…

Режиссер замолчал. Остальные тоже молчали, не решаясь вставить слово, только Потапыч и Олег, вылезший из-за руля лимузина, выгружали из багажника продукты и подозрительно звякающие пакеты.

В те периоды, когда режиссер был охвачен вдохновением, а не охвачен вдохновением он бывал редко, в основном когда спал или ел, его нервная система становилась подобна студийному органу, кашлянув возле которого, рискуешь получить в ухо от органиста за то, что сбил тонкие настройки чуткого инструмента.

– Так, котятки, – Брюковкин вновь почесал щетину на подбородке. – Перерыв на обед, Чапай думать будет.

– А чего думать всухую-то? – спросила Бабушка, раскрывая свою необъятную сумку. – Вовчик, я слыхала, у тебя какой-то чаек есть совершенно особенный? Можешь соорудить на всю компанию, а я вас, детки, пирожочками угощу.

– А хватит пирожочков-то? – удивился режиссер, с сомнением глядя на бабушкин ридикюль. Волк только молча кивнул и исчез, как серая тень, в направлении фургончика.

– Уж не сомневайся, Львович, хватит, – лукаво улыбнулась Мария Ивановна. – В лимузине остался еще пакет с пирожками с капустой, а здесь, – она вытащила из сумки еще один такой же пакет. – Здесь с печенью. С яблоками не было – не сезон.

– Когда вы успели? – Радостно удивился Лев Львович. – Я голодный как волк.

– И я как Волк, – серьезно уверил Волк, вытаскивая из автомобиля пакет. – Оленька, – обернулся он с неудовольствием. – Ты опять в туфлях на каблуках? Переобувайся.

Бабушка с удивлением наблюдала, как ее строптивая внучка послушно пошла в клуб и вышла уже в кроссовках.

– Мне положено ездить с пирожками, я ведь Бабушка, – разговаривала тем временем Мария Ивановна с режиссером. – А самые вкусные в моей жизни пирожки я ела только на киностудии, вот по пути и успела, у меня телефон буфета есть.

Через полчаса вся наша честная компания, а точнее говоря, режиссер, Бабушка, оккупировавшая кресло-качалку, Красная Шапочка, Волк, оператор, еще человек семь из съемочной группы и Борисыч, сидели вокруг стола, так и не убиравшегося с улицы.

В центре оного исходил ароматным паром аляповато окрашенный под хохлому самовар, который, оказывается, был у Волка вместо электрочайника, и Серов-Залесский возил этот раритет по всем командировкам.

Волк притаранил его из солнечной Калифорнии, где купил на мексиканском рынке у филиппинца в ушанке с огромной кокардой. Филиппинец выдавал себя за вьетнамца и уверял, что в сорокоградусную жару в ушанке так же комфортно, как в сомбреро. Сделано это чудо техники, впрочем, было в Китае, но на качество чая подобная глобализация, к счастью, не влияла.

Рядом с самоваром расположились два блюда с сорока ароматными пирожками, по двадцать на каждом. Глядя на пирожки, Красная Шапочка никак не могла поверить, что половина из них еще полчаса назад занимала место в бабушкином ридикюле. А ведь там располагалось еще много чего, от зонтика и термоса с правильной водой, до небольшой полевой аптечки, с помощью которой можно было, например, принять роды у коалы.

Но что это были за пирожки! Если бы Зевс или еще кто-то из обитателей Олимпа отведал бы эту вкуснятину, он охотно обменял бы железнодорожную цистерну амброзии на такое вот блюдо.

– Завтра сюда приедет Плотва, подружка Красной Шапочки, и привезет еще сто пирожков, я сделала заказ на киностудии и оплатила.

– Потрясающие организаторские способности, – не прекращал удивляться Лев Львович.

Подоспела закуска из сыров и колбасы, мягчайшего хлеба, зеленого лука и свежих огурцов.

Дождавшись своей чашки чая, Лев Львович оглядел не совсем счастливые лица своих подопечных и кивнул:

– Разрешаю!

Тут же на столе появились пластиковые стаканчики и двухлитровые бутыли пива.

После импровизированной трапезы Красная Шапочка окончательно успокоилась насчет актерского будущего Бабушки. Режиссер, вкусив привезенных ею разносолов, уж точно не сможет ее отпустить, хотя бы ради пирожков.

Впрочем, способности Бабушки отнюдь не ограничивались организаторским талантом, и я сейчас даже не о проявленном ею актерском мастерстве. Как я уже упоминал, Эркюлю Пуаро и даже комиссару Коломбо было чему поучиться у Марии Ивановны в мастерстве ненавязчиво, не нервируя подопечного, проводить дознание.

К моменту, когда мы с вами, дорогой читатель, вернулись к нашим героям, разговор у них совершенно плавно, как поезд на магнитной подушке, переполз на такие вещи, о которых, вероятно, тот же режиссер и вовсе не стал бы говорить в других условиях.