– Если бы я взялся за ту работу, которую мне предлагает мой брат, мы могли бы купить дом. С двориком. Ты же понимаешь. Мартину было бы где играть.
Энджел положила хлеб на тарелку.
– Детектив Монтгомери, я знаю, что такое двор.
Муж рассмеялся. Ему нравилось, когда она называла его «детективом Монтгомери», хотя он и не понимал, почему.
– Я серьезно, Энджел. Мы могли бы жить лучше.
Мы могли бы иметь хороший дом. А может быть, даже отложить немного денег. Мартину на колледж.
Ее зеленые кошачьи глаза не отрываясь смотрели на него. Она макнула хлебом в подливку, но не съела.
– Ты ведь кое о чем забыл, правда?
– Что? О чем это я забыл?
– О том, что тебе нравится быть детективом. О том, что тебе ужасно не нравится продавать мебель. И о том, что ты считаешь своего брата ничтожеством. Помнишь?
– Я не долго буду продавцом. Я стану менеджером в магазине. Или найду что-нибудь еще. Но здесь я не могу заработать. И я не настоящий полицейский. Я хочу сказать, что город у нас не настоящий. Это просто горстка домов и магазинов вокруг студенческого городка. И что я такое? Полицейский студенческого городка. Я здесь нечто вроде охранника. Мне следовало бы ездить на велосипеде, а не на полицейской машине. И этот наш полицейский участок! Здесь вся работа – присматривать за тем, чтобы ребятишки из колледжа осторожно переходили улицу и не хулиганили после футбольных матчей.
Энджел поморщилась.
– Где это я уже слышала подобные речи?
– Ты их еще не раз услышишь, – пригрозил Гаррет. – Ты будешь их слушать до тех пор, пока не согласишься на переезд.
Женщина почесала лоб. Он у нее был довольно высокий. Гаррету нравился этот лоб. И ее зеленые кошачьи глаза.
– Но мне нравится моя работа, Гаррет! И ты же помнишь, меня скоро должны повысить! И мне нравятся мои друзья. Ладно, ладно! Мы живем не во дворце. Но мы сводим концы с концами.
– Твой отец всегда считал, что я недостаточно хорош для тебя. Я уверен, что он до сих пор так думает.
Черт возьми, что это я говорю!
На самом деле он так не думал. С чего это вдруг он все это выпалил? Может, мысль об этом давно пряталась где-то в тайниках его души? Пряталась, чтобы неожиданно выскочить и напугать их обоих?
Женщина удивленно открыла рот. Зеленые глаза прищурились.
– Отправляйся на работу, Гаррет! У нас все нормально. Не вмешивай в это дело моего отца. Я никогда так не думала, и тебе не следует так думать.
Гаррет потянулся за форменной курткой.
– Извини. Я...
Выражение лица Энджел смягчилось. Она взяла Мартина на руки и повернула его к Гаррету.
– Скажи папочке «До свидания»!
Мартин автоматически замахал пухленькой ручкой.
Гаррет помахал ему в ответ. Он повернулся к Энджел.
– Я позвоню тебе.
Перекинув куртку через плечо, он направился к двери. Жена мгновенно оказалась между ним и дверью. Опустив на пол Мартина, она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку.
– Знаешь, что тебе нужно? Хорошая волна преступлений! Это тебя живо ободрит!
Гаррет рассмеялся.
– Я буду держать пальцы скрещенными на удачу!
* * *
– Реба! Подожди!
– Нет! Продолжай бежать! Не останавливайся!
Две девушки бежали трусцой по Иель-авеню. Темные волосы развевались, как флаги. Синие рюкзачки тяжело подпрыгивали на спинах.
– Но у меня в боку колет! Я больше не могу бежать!
Реба Грэхэм быстро обернулась. Она тяжело дышала.
– Мы опоздаем, и наш корпус закроют на ключ. Если уже не закрыли.
Сюзанна Шварц держалась за бок. Она недовольно посмотрела на подругу.
– Зачем мы только слушали этих мальчишек!
Реба хихикнула.
– Дело не в мальчиках. Все дело в травке. Я все еще чувствую ее действие.
– Джеред был очень мил.
– Он как-то уж слишком энергично взялся за меня. Все время тер рукав моего свитера, с таким видом, словно в жизни не видел шерсти. Думаю, что он покурил травку еще до нашего прибытия.
Реба дернула Сюзанну за рукав.
– Пошли. Мы же не хотим ночевать на улице.
Сюзанна лукаво улыбнулась ей.
– Мы можем вернуться в их квартиру.
Реба укоризненно покачала головой.
– Ты просто чертовка! Давай, побежали!
Сюзанна подняла рюкзачок на плечо, откинула с вспотевшего лба волосы и потрусила за подругой. Ей было весело. Ее так и подмывало выдать песенку из «Оклахомы»! Минувшей весной у них в школе ставили эту оперетту, и девушка участвовала в постановке. Она до сих пор помнила каждое слово.
Подруги свернули на территорию колледжа и побежали по Кругу. Клочья рваных облаков время от времени закрывали луну. Реба бежала на несколько ярдов впереди.
– Эй! Подожди!
Реба была спортсменкой. Она оставалась ею даже под действием травки. Сюзанна же предпочитала спорту телевизор.
– Подожди, Реба, я не могу бежать так быстро!
К удивлению Сюзанны, Реба внезапно остановилась. Она подняла правую ногу.
– Эй! – вскрикнула она.
Сюзанна прищурилась, стараясь в темноте разглядеть, что происходит.
– Реба! Что случилось?
Что это с ней? Свело мышцы? Или растянула ногу?
– Господи, я на что-то наступила!
Сюзанна первой увидела девушку. Она лежала на земле. Сначала Сюзанне показалось, что это манекен. Руки и ноги были выкручены самым неестественным образом.
Потом она увидела темную кровь. Увидела кость, с которой сняли кожу. Увидела кишки, вываливающиеся из распоротого живота.
И тогда она поняла.
– Что же это такое?
Реба оторвала что-то от своей туфли.
– Это что-то вроде колбасы! Это... О, Господи!
Реба увидела у своих ног труп с вывернутыми конечностями и распоротым животом.
Это не колбаса. Это часть кишечника погибшей девушки.
Я держу ее кишку.
Со стоном Реба отбросила жуткую находку в сторону. Кишка тихо шлепнулась на дорожку.
Девушку замутило. Она издала сдавленный крик.
Реба в отчаянии подумала, что если закричать достаточно громко, то, может быть, эта чудовищная сцена исчезнет.
Глава 5
Лайам наклонился и обеими руками закрыл широкое окно. Он выглянул на улицу. По земле метались серые и оливковые тени. Рваные облака то и дело закрывали подернутую дымкой половинку луны.