Огонь! Бомбардир из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 41

Я поклонился:

– Прости, король, Родина милее, там дом родной. Случится чего – присылай гонца, что в моих силах – сделаю, но не держи зла, не могу!

Король кивнул:

– Да, другого ответа я не ожидал, даже поврежденные корабли прощаю!

Король вышел. Ну что же, еще одно хорошее дело сделано, может, и прибавится союзник у России, хотя из истории я знал, что впереди битва под Полтавой и не все гладко будет меж нашими странами.

После полудня ко мне пришел слуга, пригласил пройти с ним. В одной из комнат на длинных стеллажах лежали и висели камзолы, рубашки, стояла всевозможная обувь. Ага, меня решили приодеть перед балом. Вещей парадных, для пира или на выход, я не брал, чай, на работу ехал. После долгой возни одели по европейской моде – зеленый камзол, кружевная рубашка, башмаки. Я посмотрел в зеркало – выгляжу неплохо, не хуже местных дворян, хотя украшений на мне нет. Здесь каждый уважающий себя вельможа носил толстенные золотые цепи, массивные перстни. Это как у новых русских «Мерседес» или «БМВ» – символ достатка и успеха в жизни. Не хватало в костюме лишь перевязи через плечо со шпагой, да на пирах являться с оружием запрещено – известно, пьяному со шпагой или мечом в руке любое слово может показаться обидным, а коли кровь прольется – кровная обида, смывается кровью родичей. Ближе к вечеру в большой зал начали собираться гости – подъезжали на колясках, выходили сверкающие драгоценностями дамы в шубах, их сопровождали кавалеры, одетые не менее ярко, я бы даже сказал – крикливо. Народу набилось в зал много, в отличие от французов здесь же, в зале, стояли длинные столы с кушаньями, вином. Стол был скромнее, попроще – то ли казна скуднее, то ли французы больше гурманы, то ли какие-то местные традиции. Полно было рыбы, разной и в разном виде – копченая, вяленая, соленая, жареная, вареная. Конечно, Швеция морская держава. Лосось и семга, форель и белуга – на любой вкус. Все были знакомы друг с другом, постоянно организовывались и распадались группы беседующих, раздавался женский смех. Я не знал языка, у меня не было знакомых, чувствовал себя чужим на этом празднике. Распахнулись двери, вошел король – если бы я его не знал близко, можно было ошибиться, на голове – корона чистого золота, старинной работы, с самоцветами, алый плащ и темно-синий камзол, башмаки с серебряными пряжками, выглядит прекрасно. По-моему, после операции он слегка поправился, а щеки уж точно порозовели, исчез землисто-серый цвет лица. Король громогласно поздоровался, приветствующие склонились в поклоне. Король сделал жест, приглашающий к столу, и все стали чинно рассаживаться, похоже, каждый знал свое место. Я замешкался, ко мне подошел слуга и повел к столу в торце, через весь стол напротив уселся на кресле король. Поднялись вельможи, долго говорили здравицы за государя, стоя выпили, я присоединился. Все набросились на закуски, я не отставал. Далее тосты следовали один за одним, я только пригубливал кубок, а то можно быстро набраться и пропустить что-нибудь интересное. Далее начались танцы, музыка была еще та – оркестр играл что-то заунывное, затем повеселее, но мелодия не ухватывалась. Нет, не по мне шведская музыка. Не «Абба». Я послонялся по замку, разглядывая портреты. Родственники короля или короли предыдущие, читать, как и говорить по-шведски, я не умел. Задержался у развешанного по стенам оружия. Одна из секир была настолько велика, что я просто представить себе не мог, как ею можно махать в бою, на парадную не похожа – лезвие зазубрено, ручка отполирована, причем руками в местах естественного хвата. Сзади неслышно подошел слуга:

– Это секира Гуннара, он жил три поколения назад, никто в бою не мог его победить, его драккар избороздил все моря.

– Хм, неплохо, были воины раньше.

Поскольку я был сыт и слегка пьян, решил на пиру не задерживаться, пошел в свою комнату отдыхать. Не любитель я шумных долгих застолий и танцев, тем более не в кругу близких друзей.

Выспался хорошо, хотя временами доносились громкая музыка и шум танцующих. После завтрака и утреннего туалета вошел слуга, пригласил к королю. Нехорошо заставлять ждать его величество – или высочество, я всегда путался в этих титулах. Меня завели в уже знакомую комнату. Король сидел в кресле, рядом несколько придворных вельмож. Слуга стоял за мной и переводил. Король сначала поблагодарил за избавление от опухоли, пожелал мне самому долгих лет и здоровья, затем спросил – сколько мне заплатить за мое искусство. Я пожал плечами – мы заранее не уговаривались, сколько король сочтет нужным заплатить, столько и будет. Король позвонил в колокольчик, вошли два здоровенных бугая в кожаной одежде, внесли красивейшую здоровенную чашу – не меньше ведра вместимости, чаша из серебра, на ней вырезаны охотничьи сюжеты из червонного золота и глаза у зверей из самоцветов. Причем чаша была не пустой, до верха – серебряные монеты. Нехило, одному мне, может, и не поднять. Я поклонился Карлу, сказал прочувствованную речь, пожелал здоровья и удачи на долгие годы. Король внимательно выслушал, кивнул. На прощание сказал:

– Эти два воина, что держат чашу, очень умелые в воинском деле, они будут сопровождать тебя до Москвы, охранять тебя и мой подарок, корабль уже ждет в порту.

А с другой стороны – таких операций, как сделал я, никто не делал и еще лет триста делать не будет. Жалко, что никто из коллег не видел, – хотя бы тот же Амбруаз, был бы фурор в медицинском мире. Сам же без позволения короля я рассказывать никому не могу, и не только из-за врачебной тайны, это уже тайна государственная, за такие сведения можно и башки лишиться, а мне она пока дорога.

Карета быстро доставила нас в порт, я нес свои вещи, шведы – сундук с подарком. На причале я попробовал приподнять один край и ахнул – да тут килограммов сорок, ну, отбросить вес сундука – все равно солидно. Бугаи лишь усмехнулись на мою попытку. Погрузились на судно, послов на этот раз со мной не было, их каюту заняли бугаи с деньгами и чашей. Выходили они в пути только по одному, один не покидал каюты, вышколены, однако, хорошо, ни с кем из экипажа не общались, да и экипаж их, по-моему, побаивался, вероятно, были наслышаны. Я с удовольствием проводил время с капитаном, пил вино, разговаривал на разные темы. Три дня в море пролетели, как один день, если бы еще и погода была хорошей. Пристали в Ревеле, я тепло попрощался с капитаном и офицерами. Мы сошли на берег. Пока бугаи с сундуком стояли на пирсе, я нашел кибитку – вроде крытых саней, возчик согласился доставить нас в Псков. До города добрались без приключений, вид у бугаев был такой, что окружающие с ними боялись даже заговаривать. В Пскове я начал искать сани или возок до Москвы. На корабле было невозможно, лед на реках. А вот, поди ж ты, город по местным меркам большой, но никто не соглашался, дороги занесены снегом, разбойники пошаливают. Удалось уговорить одного деда с санями-розвальнями, посулив два серебряных рубля – большие деньги. На моем коште также была кормежка лошади и деда. Выехали уже в полдень, утра ждать не стали, надоело жить на постоялом дворе. Дед приготовил медвежьи шкуры, мы укрылись, было тепло. Снег хрустел под копытами, повизгивал под полозьями. Верст пятнадцать дорога была наезженной, потом постепенно становилась уже, и мы выехали на лед. Лошадка неспешно бежала, отмеряя версту за верстой, начало смеркаться, придется часа через два съезжать с реки, искать постоялый двор. Из-за долгого сидения ноги затекали, и мы по очереди соскакивали с саней и бежали следом. Оба бугая могли бежать долго, часами, ничуть не запыхавшись, только лица краснели. В один из дней, когда один бугай бежал сзади, приотстав метров на десять, впереди нас выросла маленькая ватажка – человек десять, с дубинами, несколько человек поигрывали сабельками. Лошадь сразу схватили за уздцы. Пограбить вышли на лед. Бегущий сзади среагировал быстрее того, что сидел на санях, в руках его появились ножи, и он стал кидать их с такой скоростью, что я не видел летящих лезвий. Нападавших не спасли даже старенькие тулупы, ножи пробивали их, как фанеру. Второй бугай вскочил слева по ходу движения, жестом приказав мне лежать. Дедок на передке сидел ни жив ни мертв, замерев от страха. Бугай вытащил из-за спины короткий меч и, прыгнув к разбойникам, тут же перерезал глотки двоим, которые держали сабли. Не успели те упасть, захлебываясь кровью, он выхватил из их рук их же оружие и бешено завращал. Сабли в обеих руках вертелись, как пропеллеры, сливаясь в два прозрачных диска, – вжик, вжик, и двое упали без голов. Причем все это происходило настолько стремительно, что никто из татей не успел ничего сообразить. Вот только что стояло десять ухмыляющихся рож, моргнули глазом – и только двое живых осталось, один кинулся бежать и упал с ножом в спине, второй застыл столбом, но ненадолго – бугай срубил ему голову. Оба деловито подошли к убитым, выдернули из тел свои ножи, вытерли кровь об одежду убитых и вернулись в сани. Даже не запыхались. Если бы сам не видел – не поверил, секунды, и десять разбойников мертвы. Понятно, что они воины, но такую скорость смертоубийства я видел впервые. Дед от страха икал и сидел соляным столбом. Бугай легко тронул деда за плечо, показав – поехали. Дед дернул вожжи, мы снова тронулись в путь. Бугаи молчали, лица их не выражали никаких эмоций – страха, удовольствия от победы – ничего, просто сделали маленькую работенку. Я, собственно, тоже испугаться не успел, но не успел и штуцер вытащить, а пистолеты были за поясом под тулупом. Чтобы их вытащить, надо было встать с саней, развязать кушак, только тогда достать. Специально засунул, чтобы порох не отсырел да замки не замерзли. Времени вот только у меня в запасе не оказалось. И что интересно – с виду у бугаев и оружия видно не было, где они его прячут – в рукавах, что ли? Я понял, что король не хвастал, когда сказал, что воины умелые. Не хотел бы я быть их врагом. Больше происшествий не было, на постоялом дворе дед помалкивал об увиденном, но ехать ему явно стало спокойнее. Правда, к бугаям он близко не подходил, в глазах плескался страх, передо мной гнулся в три погибели, считая их моими слугами. Но вот вдали показались дымы, начали попадаться попутные и встречные сани, дорога была усеяна конским навозом. Москва! В городе я показывал дорогу, вот и мой Петроверигский переулок, дом. Бугаи легко сняли с саней сундук, следом за мной внесли его в дом, поклонились и вышли. Я бросился за ними: