Огонь! Бомбардир из будущего - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 23

Прошел год. Дальше Рязани я никуда из Москвы не уезжал, пациентов хватало и дома. С каждым месяцем число пациентов постепенно росло, из Нижнего Новгорода через Алтуфия Демидова многие купцы и знатные люди с домочадцами у меня перебывали. Кроме амбулаторного приема, пришлось для серьезных больных, которым требовалась операция, строить небольшую больницу, где можно было бы выходить после оперативных вмешательств, не на постоялых дворах же их лечить. Сама жизнь заставляла делать определенные шаги. Для каждого пациента была отдельная палата, мною были набраны и обучены сиделки, что грамотно могли ухаживать за пациентами. Это ведь целая наука, выходить больного, попробуйте-ка самое простое – сменить простыню у лежачего больного, не поднимая его с постели. Периодически ко мне поступали предложения от высокопоставленных господ из других стран, которые я вежливо, но твердо отклонял. Печальный опыт с пленением испанцами кое-чему научил, не помогла защита английского брига. А поскольку в Европе почти все страны периодически воевали друг с другом, то война почти не прекращалась. К сожалению, и Россия тоже воевала частенько, то шведы, чаще поляки пытались урвать кусок русской землицы, татары почти постоянно делали набеги, угоняя в плен людей, скот, не претендуя, однако, на землю. Вот и в нынешний год крымские татары, поощряемые османской Портой, постоянно делали набеги, доходя с юга до Белгорода и Воронежа. Боярское ополчение в большей части было на южных рубежах, на границах Дикого поля, но сил было явно недостаточно, слишком уж татары были мобильны. Все всадники татарские вели за собой в поводу двух заводных коней, постоянно пересаживаясь на свежих, делали за день до ста верст, вытаптывая и убивая все живое вокруг. Обозов у них не было. Стоило русским ратям перекрыть татарам путь, как они рассыпались веером мелкими отрядами по степи, осыпая противника кучей стрел, чтобы затем собраться вновь и ударить уже в другом месте. Такая тактика изматывала противника, татары легко обходили крепости, а лошади их были неприхотливы, обходясь даже зимой подножным кормом. В случае преследования татар, если те имели пленных и скот, пленные безжалостно вырезались, и татары, бросив захваченное добро, уходили налегке и врассыпную. Вот такие «добрые» соседи были у Руси. Малоподвижное, в основном пешее русское войско делало ставку на крепости, это был тактически неверный шаг. Наконец в чью-то светлую голову пришла мысль привлечь казаков – запорожских, астраханских, оседлых татар, присягнувших на сабле и Коране русскому царю. В один из июньских дней меня посетил монах, передавший приглашение к патриарху Филарету. Явно зачем-то понадобился, несколько лет мы не встречались, и я особой нужды во встречах не испытывал. Помня обиду за изгнание из Аптекарской школы, создав которую, вложил душу свою и деньги. Поехал в Кремль, к Филарету меня не пустили, проводив к одному из его помощников. Меня встретил сурового вида монах с седой окладистой бородой. Поздоровавшись и перекрестившись на образа, сел на предложенный стул. Начал монах издалека:

– Слышал ли ты, лекарь, что на южных рубежах татары крымские войну постоянную набегами ведут?

Я кивнул, кто ж не слышал, когда моя протезная мастерская переполнена заказами. Монах продолжал:

– На помощь нашим ребятам мы послали лекарей из Аптекарской школы, однако опыта и знаний у них маловато, очень уж много раненых и увечных, убитых тоже много. Самое обидное – от ран много умирает. Надо бы поехать, помочь воинству русскому.

Я напомнил, что из Аптекарской школы, в которую я вложил много и своих денег, меня Филарет же и выгнал, а хорошо учить учеников без меня не получилось. Монах поджал губы:

– Господь прощать обиды велит, а гордыня страшный грех!

– Не о гордыне речь, если ехать на южные рубежи, надо с собой помощников брать, инструменты, материал для повязок, лекарства, продовольствие. Кто оплатит мне это, у меня семья и дом, который я содержать должен. Уезжать придется на все лето, раньше осени татары к своим не вернутся, в Москве пациенты тоже есть, как мне больных бросить?

Такая постановка вопроса монаху не понравилась. А мне что, бросать налаженное дело, больных людей, которым тоже нужна моя помощь, и за здорово живешь ехать на юг? Поездка предвещала отлучку из дома месяца на три, ведь известно, что в осеннюю слякоть и зимой татары не воюют, в грязи много на лошади не поскачешь. В итоге я отказался, но монах настойчиво рекомендовал несколько дней подумать. Дома я поделился с Настенькой сделанным мне предложением. Она поддержала меня в решении не ездить – дома дел полно. Я решил посоветоваться с дьяком Федором из Разбойного приказа. Выслушав меня, предварительно скушавший пол-литра водки Федор изрек:

– Ехать надо!

Я оторопел:

– Это почему же?

– По возвращении получишь выгодный государев заказ на мануфактуру, да и о себе тебе пора бы напомнить. После твоей отставки из Аптекарской школы в Кремле тебя подзабыли, проси жалованье за участие и езжай.

Приехав домой и всесторонне обдумав, я решил согласиться. Через несколько дней снова пришел посыльный с вызовом к митрополиту. Опять меня принял тот же монах:

– Ну что, надумал ехать?

– Поскольку я должен буду нести ущерб, согласен ехать, если казна заплатит.

– И сколько же ты хочешь?

– Так же, как и приписным боярам, – за службу в походе им казна деньги платит.

Монах походил по комнате, согласно кивнул и что-то написал на листке бумаги, присыпав толченым песком.

– Когда выехать сможешь?

– Через два дня.

– Хорошо, поспешай, вот письмо, передашь в Воронеже боярину Костину, он командует там обороной.

Ну что же, назвался груздем – полезай в кузов. Приехав домой, дал указания Сидору собираться в поход – подготовить лошадей, госпитальную повозку, оружие с запасом пороха и пуль. Брал я с собой одного из своих помощников, Петра, приехавшего со мной из Рязани. За прошлый год после возвращения из Англии я обзавелся новым инструментом, сделанным московскими умельцами. Был он хоть и хуже моего, но работать им можно было. Наконец все уложено, в повозку сели Петр и один из охранников команды Ивана, мы с Сидором поехали в возке. Долго мы тряслись по пыльным российским дорогам, пока через две недели не прибыли в Воронеж. Я представился боярину, передал письмо. Мне отвели место на окраине, где мы и расположились. Места, надо сказать, здесь красивые – сосны, песок, крепость стоит у слияния Дона и Воронежа, воздух чистый. Только любоваться этими красотами нам не пришлось. Не успели мы расположиться и обустроиться, к нам повезли раненых, коих здесь было много с прошлых стычек. Пришлось чистить раны, ампутировать руки и ноги, делать перевязки, трудились неделю, разгребли завалы и в дальнейшем уже работали только со свежими ранениями. Все-таки на Руси сроду не заботилось государство о служивых людях. Пока ты цел и в строю, тебя кормят, поят, ночлег найдут, а как ранило – выкарабкивайся сам. Медиками в ополчении и регулярном войске и не пахло. Были травники и костоправы. Приходилось выкручиваться – ведь раненым надо было не только оказать помощь, но и кормить, дать крышу над головой. Эти три месяца пережил, как кошмарный сон, работа, кровь, бинты, накапливающаяся усталость. Иногда, когда раненых не было, брал с собой Сидора, нарезные штуцера и забирался на крепостные стены, выцеливая неосторожно приблизившихся к крепости конных татар. Была у них такая мода – проскакать вдоль стен, пуская зажженные стрелы в крепость. Но после нескольких удачных моих выстрелов, когда на виду обеих сторон убитый всадник летел на землю, попытки покрасоваться перед крепостью прекратились. Ближе к осени татары стали на приличном расстоянии от крепости сколачивать из бревен непонятное сооружение. Воины из крепости стали гадать, что бы это могло быть? Любопытство довольно скоро было удовлетворено, десяток лошадей, понукаемых татарами, подтащили сооружение ближе и стали метать камни по крепостным стенам, воротам, да и просто за крепостные стены. Стало быть, у татар появился человек с инженерными познаниями. Несколько попыток крепостных пушкарей кончились ничем – то ли расстояние было далековато, то ли пушкари были такие. Когда мне через несколько дней надоели татарские поползновения, я пошел к кузнецу и попросил сделать несколько пар ядер, сковав их между собой металлической цепью длиной около метра. Я просто удачно и вовремя вспомнил, что такие скованные цепью ядра, их называли книппелями, довольно удачно применялись артиллеристами на кораблях, они позволяли удачно разрушать парусную оснастку судов. Сходил на крепостную стену и договорился с пушкарями, выпросив разрешение пострелять самому. Выслушав меня, те лишь рукой махнули: