Бесспорное правосудие - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс cтр.№ 25

Но, испытав разочарование и раздражение, он услышал в трубке голос Венис:

– Рада, что застала тебя. Звонила в парламент. Надо срочно увидеться. Можешь подъехать на полчасика?

– А дело не ждет? Мне должны позвонить.

– Не ждет. Иначе не звонила бы. Оставь сообщение на автоответчике. Я тебя долго не задержу.

На смену первой вспышки раздражения пришло смирение.

– Хорошо, – неохотно согласился Марк. – Я возьму такси.

Положив трубку, он задумался. Странно, что Венис позвонила ему домой. Он не помнил, когда это было последний раз. Венис не меньше, чем он, старалась не смешивать их роман с остальной частью жизни и держала отношения в строгой тайне – не из-за того, что ей было так же много терять, как ему, а просто из брезгливого нежелания сделать личную жизнь достоянием сплетников из «Чемберс». Удачно было то, что он входил в инн Линкольна, а не Мидл-Темпл; кроме того, жизнь члена парламента с ненормированным рабочим днем и постоянными поездками по Центральному избирательному округу предоставляла отличную возможность для тайных свиданий, а иногда даже и целых ночей, проведенных в Пелхем-плейс. Но в последние полгода свидания стали реже, а инициатором встреч все чаще становилась Венис. Их связь стала обретать обыденность семейной жизни – без надежности и комфорта последней. Ушло не только эмоциональное возбуждение. Теперь он с трудом вспоминал первые жаркие недели, когда их роман только начинался, и ту пьянящую смесь сексуального притяжения и восхитительного чувства гордости от того, что красивая и успешная женщина сочла его желанным. Интересно, продолжает ли считать таким теперь? Может, у обоих все перешло в привычку. Все, даже незаконная связь, имеет свой конец. Во всяком случае, этот роман в отличие от его ранних рискованных похождений имеет шанс закончиться без скандала.

Еще до того, как Люси сказала ему о беременности, Марк собирался расстаться с Венис. Дело принимало опасный оборот, словцо «бабник» становилось модным. Английская публика и особенно пресса с ее поистине генным лицемерием решила, что дозволенная журналистам сексуальная свобода неприемлема для политика. Адюльтер, всегда не популярный, становился почти невозможным при такой высокой планке сексуальной добродетели. А Марк не сомневался, что в случае отсутствия какой-нибудь исключительной сенсации его любовная история окажется на первой странице: молодой, идущий вверх по карьерной лестнице член парламента, претендующий на место заместителя министра; его жена, благочестивая католичка; и любовница, одна из лучших криминальных адвокатов страны. Он не хотел принимать участие в унизительном действии и играть роль в комическом дуэте с обязательными фотографиями раскаявшегося мужа и верной женушки, с достойным видом стоящей подле преступного супруга. Нет, он не допустит, чтобы Люси прошла через такое. Венис его поймет. Она не ревнивая, мстительная, сосредоточенная на себе эксгибиционистка. Преимущество выбора в любовницы интеллигентной, независимой женщины в уверенности, что ваш роман закончится достойно.

Люси дождалась, когда сомнений в беременности не осталось, и только тогда сказала мужу. Умение ждать, знать, как должно поступить, досконально продумать, что именно она скажет, – как это типично для его жены! Марк заключил ее в объятия, испытав прилив почти забытой страсти, нежного любовного чувства. Отсутствие детей было для Люси большим горем, да и у него вызывало сожаление. Но в тот момент он вдруг с удивлением понял, что хотел ребенка не меньше, чем жена, просто не признавался себе в этом: чувство поражения было невыносимо, и он подавлял всякую надежду, полагая, что она бессмысленна. Высвобождаясь из его объятий, Люси вдруг предъявила ультиматум:

– Марк, новые обстоятельства внесут изменения в наш брак.

– Дорогая, но ребенок всегда вносит изменения. У нас будет семья. Боже, это замечательно! Какие чудесные новости! Не понимаю, как ты могла скрывать это целых четыре месяца.

Еще не договорив, Марк понял, что совершил ошибку. Будь они близки, ей не удалось бы скрыть перемены. Но жена словно не обратила внимания.

– Я имела в виду изменения в наших отношениях. С кем бы ты ни встречался – я не хочу знать ее имя и вообще не хочу ничего об этом знать, – теперь этим встречам надо положить конец. Тебе это ясно?

– Все и так кончено, – сказал он. – Это было несерьезно. Я никогда никого не любил, кроме тебя.

В тот момент Марк верил тому, что говорил. Да и сейчас верил: в меру его способности любить, только она владела его сердцем.

У их договора было дополнительное условие, и оба о нем знали. Ужин в пятницу был его частью. Люси сделает то, что от нее ждут, и сделает хорошо. Жена не интересовалась политикой. Ее тонкой натуре был чужд мир, в котором существовал муж, с интригами, тактикой выживания, группировками и соперничеством, чудовищными амбициями. Но ей были по-настоящему интересны люди – не важно, к какому классу они принадлежали и какое положение занимали, и люди всегда откликались на ее дружелюбный, внимательный взгляд, чувствуя себя уютно и спокойно в ее гостиной. Марк говорил себе, что его окружению нужна Люси, ему самому нужна Люси.

Когда такси свернуло на Пелхем-плейс, он заметил, что от дома Венис отъехал молодой человек на мотоцикле. Наверное, один из друзей Октавии. Марк забыл, что она теперь живет на нижнем этаже. Еще одна причина, чтобы прекратить отношения. Когда она училась в школе, они по крайней мере были уверены, что никто не нарушит их уединение. Неприятный ребенок эта Октавия. Он не хотел, чтобы она хотя бы косвенно присутствовала в его жизни.

Марк позвонил в дверь. Даже в разгар их любовной связи Венис не давала ему ключ. Не без раздражения он подумал, что она всегда умела сохранять независимость. Его допускали в постель, но не в саму жизнь.

Дверь открыла Венис, а не экономка миссис Бакли, и сразу проводила его наверх в гостиную. На низком столике перед камином уже стоял графин с виски. Марк подумал (как и прежде, но сейчас более убежденно), что ему никогда не нравилась гостиная Венис, да и весь ее дом. В нем отсутствовали уют, стиль, теплота. Как будто хозяйка решила, что особняк в георгианском стиле должен быть соответствующим образом меблирован, и посетила ряд аукционов, чтобы купить минимум подходящих вещей. Марк подозревал, что в гостиной нет предметов из ее прошлого и ничего, купленного просто потому, что понравилось: здесь стояли вещи случайные, вроде мягкой, но не слишком удобной кушетки, которая, впрочем, хорошо смотрелась, или туалетного столика, на котором стояли серебряные вещички, купленные Венис как-то днем в антикварном магазине «Серебряный мир». О вкусе хозяйки говорила только картина Ванессы Белл над камином: Венис любила живопись двадцатого века. Цветов нигде не было. У миссис Бакли были другие обязанности, а у самой Венис не хватало времени, чтобы заниматься покупкой и расстановкой цветов.

Позже Марк понял, что он с самого начала задал неверный тон, забыв, что Венис хотела с ним о чем-то посоветоваться.

– Прости, что ненадолго, но я договорился встретиться с Кеннетом Мэплзом, – сказал он. – Я сам хотел повидаться с тобой. Последние недели просто сумасшедшие. Но я должен кое-что тебе сказать. Не думаю, что нам стоит впредь видеться. Слишком опасно и сложно для нас обоих. У меня сложилось впечатление, что и ты так думаешь.