Дыхание зла - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Глебов cтр.№ 54

Самсонов сел рядом с Алиевым на стул.

– Не хочу вас отвлекать, – сказал он, глядя в телевизор, где шло какое-то юмористическое шоу, – и вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но, может, все-таки поговорите?

Алиев равнодушно пожал плечами.

– Почему нет? Что вы хотите знать?

Его жена была в другой комнате, следила за производившими обыск полицейскими и не могла помешать мужу.

– Знаете Сафара Юсупова?

– Естественно.

– Расскажите о нем.

– Что конкретно?

– Все подряд.

– Вы что, и его подозреваете? Решили искать преступника по нацпризнаку? Кто угодно, лишь бы не русский?

– Не говорите глупостей, Рубен Викторович. Юсупова никто не подозревает, а насчет вас есть обоснованные подозрения. Но, опять же, речь не идет об обвинениях.

Алиев усмехнулся и выключил телевизор.

– Конечно! Никаких обвинений, всего лишь обыск.

– Такая у нас работа.

– Ладно. Хотите чайку?

– Не откажусь.

Заварив крепкий каркаде, Алиев уселся обратно в кресло.

– Очень меня тонизирует, – сказал он, имея в виду темно-красный напиток. – Египетская роза.

Самсонов сделал глоток горячего чая. Было кисло.

– С Сафаром я познакомился во время Грузинской кампании 2008 года, – проговорил Алиев. – Я тогда был в Абхазии у родственников.

Рассказ Алиева не занял много времени. Рану Юсупову он действительно зашивал, тогда с майором и познакомился. Рассказал ему о «Табии». В общем, полностью подтвердил рассказ Юсупова. Был ли майор как-то связан с Санниковым, Цыплаковым, Йоргом, Бончовска, Малининым и Веретновым, Алиев не знал и вообще никогда об этом не задумывался. Про наркотики тоже не слышал. В общем, либо был ни при чем, либо играл в несознанку.

Через четыре часа были закончены обыски в квартире, на даче и в магазинах Алиева. Никаких улик полиция не обнаружила – к ликованию его супруги и молчаливому торжеству прибывшего по ее вызову адвоката.

– Уезжаем ни с чем, – прокомментировал Дремин, когда они с Самсоновым покидали квартиру Алиева. – Только время потеряли. Что теперь делать будем?

Старший лейтенант пожал плечами. Он думал о том, что, если уж сами жертвы при всей своей военной подготовке не могли понять, кто за ними охотится, то что может он?

– Неплохо бы разыскать и доставить в управление Веретнова, – сказал он. – Его надо колоть или охранять, но позволить потенциальной жертве болтаться по улицам нельзя.

– Думаешь, угроза жизни вынудит его рассказать нам хоть что-нибудь? – скептически спросил Дремин. – Не пойдет он на это.

– Я даже готов закрыть глаза на прошлое «Гамбита» и наркотики – тем более что это не наша вотчина, – лишь бы понять, кто убивает членов шахматного клуба. Веретнов должен знать, кто такая Алиса. Он и его товарищи не могли не выяснить это, даже если не были в курсе изначально. Когда они получили эсэмэски с отрывком стихотворения, инстинкт самосохранения должен был заставить их вернуться в прошлое, перебрать свои «военные» операции и узнать, кто имеет на них зуб. Пусть не лицо и не имя, но что-то Веретнов знает, а мы были бы рады любой информации, каждой зацепке.

– Мне кажется, это дохлый номер, – отозвался Дремин. – Извини, но такие, как Веретнов, не колются.

Пока проводился обыск, Самсонову в голову пришла еще одна идея, и он обдумывал ее в течение последних двадцати минут.

– Есть еще одна задумка, – сказал он. – Тебе понравится.

Дремин хмыкнул.

– Ну-ну! Ты, кстати, знаешь, который час? Домой пора. Даже тебе.

– Успеется.

– Ладно, выкладывай. Что там родил твой мегамозг?

– Я думаю, убийца попытается довести дело до конца и явится в больницу к Малинину. Там мы его и встретим. По-королевски.

Главной проблемой было то, что убийца обязательно заметил бы полицейских, если бы они устроились где-нибудь в непосредственной близости от Малинина. Даже в соседней палате они были бы как белые вороны. Разве что нарядить их больными? Но куча молодых парней в халатах вряд ли обманет преступника. По крайней мере такого, которого ждал Самсонов.

В то же время, если полицейские расположатся слишком далеко, они попросту не успеют помешать убийце расправиться с Малининым. А то и вовсе упустят его. Однажды такое уже было.

Дремин предлагал подключить самого Малинина к операции: поставить обо всем в известность и вручить какой-нибудь передатчик, чтобы тот мог включить сигнал о помощи. Самсонов был категорически против по нескольким причинам. Во-первых, это означало прямо сообщить человеку, что его могут прийти убивать и полиция собирается использовать его как приманку. Во-вторых, Малинин мог попросту отказаться, и тогда о плане с засадой пришлось бы забыть. Нельзя же поступать с человеком так против его четко высказанной воли. В-третьих, Самсонов понимал, что Малинин не в том состоянии, чтобы круглые сутки бодрствовать, дожидаясь покушения. Он вполне может заснуть или уйти в туалет, оставив передатчик где-нибудь на тумбочке. Да и самой аппаратуре старший лейтенант не слишком доверял. Сядет батарейка не вовремя – и все, конец Малинину.

Поэтому после долгих обсуждений и препирательств было решено, что у входа в палату оставят одного полицейского в форме. Время от времени он будет то дремать, то куда-нибудь выходить на несколько минут – в общем, охрана как бы будет, но обойти ее не составит для опытного человека труда. Настоящая же засада разместится напротив, в подсобке. В двери придется проделать отверстие, где будет установлена веб-камера. Таким образом можно будет легко наблюдать за дверью в палату. Это помещение используется редко, так что не придется даже ставить в известность руководство больницы. Ну, только если засада растянется на несколько дней.

Коровин взялся за установку камеры. Кроме него в засаде участвовали сам Самсонов, Дремин, опера Морозов и Рогожин. Последних двух подселили под видом больных в соседнюю палату, причем один изображал лежачего. Им предстояло по первому же сигналу или шуму оказать поддержку основной ударной группе в составе Самсонова, Дремина и Коровина.

На всякий случай было решено заколотить окно, хотя палата Малинина находилась на шестом этаже, и едва ли нападения можно было ожидать с этой стороны.

Самсонов сидел на старом стуле в пропахшей пылью и бытовой химией подсобке и слушал музыку через наушники. Накануне позвонила мать и полчаса выговаривала ему за то, что он сбежал из больницы. Уверяла, что он хочет ее преждевременной смерти. Если учесть, что отец в это время умирал в больнице, ее слова звучали жестоко, но, наверное, она хотела быть жестокой – чтобы сын понял, насколько для нее важно, чтобы жил хотя бы он. Самсонов слушал ее, не возражая и не перебивая. Давал выговориться.