Единственная и неповторимая - читать онлайн книгу. Автор: Шейн Уотсон cтр.№ 29

Забавно, что дружба оказалась худшей основой для развития романтических отношений. Важнейший период узнавания друг друга, когда ты показываешь возлюбленной части мозаики, а она пытается собрать ее с трепетом и благодарностью, этот ключевой момент становления любовных отношений был разрушен их давней дружбой. Без этого ты как евнух в гареме: тебя ценят, тебе верят, может, даже и любят, но зажечь искру интереса ты не в состоянии.

К тому же вы оба знаете слишком много. Об обычных подчистках и правках не может быть и речи. Например, Джеки знала все подробности свидания Сэма с Шарлоттой — о том, как он паниковал по поводу количества расстегнутых на рубашке пуговиц (как у Хью Гранта или Колина Фирта?); о том, как она его отвергла, сказав затем своей подруге, что Сэм чересчур неряшлив для нее. Джеки была также в курсе, что Сэм затащил эту подругу в постель, но у него не встал. Все это означало, что Джеки не уважала Сэма-мужчину так, как уважала бы его любая женщина на первом свидании. Джеки также не видела в нем обаятельного садовника с «шармом огородного пугала», что она обязательно заметила бы, знай его всего несколько месяцев.

Вместо этого Джеки видела в нем эдакого обаятельного дурашку, которому пока все сходило с рук. Короче говоря, вся мораль истории в том, что иметь женщин-друзей замечательно, только вам на сто процентов ничего не светит в будущем.

— Ты видела воскресный выпуск «Санди таймс»? — Сэм высунул локоть из окна. — Там написали обо мне.

— О да! Конечно! — Джеки радостно всплеснула руками.

Сэм почувствовал, что его тщеславие медленно раздувается как спасательный жилет. Он поерзал на сиденье и хитро улыбнулся.

— Она просто потрясающая. — Джеки подпрыгивала на месте. — Эта твоя фотография, где ты лежишь на клумбе. Знаешь, кого ты мне на ней напоминаешь?

«Джима Моррисона?» — подумал Сэм. Именно это сказал ему фотограф: «Сними рубашку, будешь вылитый Джим Моррисон. У тебя есть что-то такое… разлохмать немного волосы… вот так… посмотри сюда».

— Фокусника! Того, в штанах с леопардовым рисунком, который всегда снимал пиджак. Не то чтобы ты выглядел толстоватым, ну, — она теперь хихикала, — разве что чуть-чуть. Но самая лучшая часть — это там, где они пишут, что в твоей работе проглядывают байронические мотивы и ты приравниваешь различные способы садоводства к видам поэзии.

Господи, теперь он был для нее задавакой!

Джеки разошлась — она цитировала отрывки из интервью и сгибалась пополам от смеха.

Сэм вернулся к своим мечтам. Они с Джеки рядышком сидят на белом диване в огромной комнате, выполненной в минималистском стиле. На этот раз говорила Джеки: «Наши отношения далеки от среднестатистических. Я не могу воспринимать Сэма серьезно в сексуальном отношении и в том, что касается его карьеры. Однако у него ужасно забавный образ в средствах массовой информации, и это нам подходит». Тут Сэм встает с белого дивана, вытаскивает из-за спины белую трость, ставит ее перед собой и начинает петь, отбивая веселую чечетку: «Рассмеши их, рассмеши их…»

— Но послушай! Знаешь, кто, прочитав это интервью, сказал, что ты просто великолепен? — Джеки сжала ему колено. — Милашка Эллис Кларк! Повезло тебе!

Сэм посмотрел на Джеки. Она ободряюще подмигивала ему. Неужели тот факт, что им интересовалась такая женщина, как Эллис Кларк, ничего для нее не значил? По любым меркам Эллис была очень красивой. Она имела шикарные сиськи и любила их демонстрировать. Вдобавок к этому ее всегда фотографировали на светских приемах, и у нее была большая квартира в центре города и трастовый фонд.

— Знаешь, она мне никогда не нравилась. — В голосе Сэма звучала обида. — Почему ты думаешь, что она меня может заинтересовать?

— Да перестань! Вся твоя известность нужна ведь тебе для того, чтобы производить впечатление на таких девушек! — Джеки заговорщически ухмыльнулась.

«Да нет же, дурочка, она нужна, чтобы произвести впечатление на тебя! На каждой вечеринке, каждый раз, когда я ступаю ногой на танцпол, я хочу, чтобы ты смотрела на меня и думала: «Секундочку… как же я раньше не замечала? Он так зажигает!» Я хочу, чтобы ты, видя со мной девушку за завтраком, думала: «Он не достанется ей. Он должен быть моим!» Каждый раз, когда мы вместе проводим отпуск, мне выпадает шанс показать тебе, насколько ловок и великолепен я вне того окружения, в котором ты привыкла меня видеть. Как я прыгаю в Греции с восьмифутовой скалы, как я побеждаю в поединках по реслингу. Все это ты должна была заметить и записать в свой мысленный перечень вещей, согласно которому мальчики отличаются от мужчин, однодневки — от постоянных партнеров. Когда я нахожу себе новую работу или продвигаюсь по служебной лестнице, то всегда хочу сообщить об этом тебе. Я знаю, как это было важно для нас еще тогда, когда нам было по девятнадцать. Это было важно как шажок по длинной дороге к тому, что будет у нас в совместном будущем, когда из твоей жизни наконец уйдут все эти Саймоны. Господи! Неужели ты еще ничего не поняла?»

Ну конечно, были целые промежутки времени, месяцы, когда Сэм почти не думал о Джеки. Один или два раза он влюблялся и так увлекался, что Джеки казалась помехой. «Скажи, что я перезвоню!» — кричал он из спальни и забывал. Пару раз он начинал понимать, что этот этап пройден и Джеки стала одной из тех девушек, которые остаются у мужчин как скелеты в самом дальнем углу шкафа. Могла бы стать его, да не стала.

Иногда, когда он начинал встречаться с кем-либо, Джеки дико раздражала его — тем, что не восхищалась этими новыми, захватывающими отношениями и отказывалась подыгрывать ему. Ведь существовало непреложное правило, согласно которому нужно было относиться к своим друзьям перед их пассиями как к богам. Если возникала щекотливая, опасная для репутации ситуация, нужно было немедленно найти выход из положения. В течение какого-то времени нужно было смеяться над старыми шутками своих друзей, вспоминать их старые подвиги, ликовать по поводу любой их победы. Вообще постоянно показывать всем своим видом: «Ого! Представь себе, тебя выбрал такой парень!» Джеки же вела себя обыкновенно. Даже хуже. Если ей нравилась новая возлюбленная Сэма, она начинала с ней дружить. И через пару часов они уже сидели рядышком, подталкивая друг друга локтями в бок и хихикая, словно были членами общества «Смешной Сэм», а не «Как нам повезло, что мы рядом с супер-Сэмом». На самом деле это было прикрытием, ведь у Джеки и его подружек было не так много общего. Во время совместных ужинов полагалось обсуждать прошлые заслуги. Хихикая, с бокалами бренди в руках, они до самого утра должны были делиться знанием его привычек. Вместо этого Джеки и подружка обсуждали парикмахеров, несварение желудка у звезд, а ему, забытому, оставалось сидеть, водя пальцем по скатерти. Также были времена, когда Джеки выглядела очень непривлекательно, носила брюки из грубой ткани с приколотыми тут и там значками и цветные шнурки в волосах, напоминая дешевого клоуна.

Однако затем чувства все равно возвращались. Те, немного больше, чем просто дружба, чувства, которые были где-то между теплыми отношениями брата к сестре и сильным сексуальным влечением. Он никакие мог привыкнуть видеть ее с мужчинами. Однажды даже зажал ее между книжных полок университетской библиотеки и отругал за беспечный выбор партнеров.