Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Винтер cтр.№ 87

Конечно, процесс шел медленно, а кое-что из «доопричных» времен так и не вернулось, особенно в экономике. Например, натуральный оброк в сельском хозяйстве, в первой половине XVI в. постепенно вытеснявшийся денежным, в XVII в. снова стал в порядке вещей [988] . Барщина, которую мы привыкли считать неотъемлемой частью русского помещичьего хозяйства, в XVI в. не была сильно развита [989] . Что особенно скверно – это то, что и теперь, при Романовых, не ставился вопрос о частной собственности на землю для частновладельческих крестьян, равно как и об отмене крепостного права (кроме упоминавшегося проекта Голицына) [990] .

Однако крестьянин при первых Романовых не был бесправен и мог как постоять за себя сам, так и найти защиту у государства. Пример первого – крестьяне государственных земель под Арзамасом просто прогнали «дубьем» помещиков, которым государство хотело было передать эти земли; после того попытки не повторялись. Пример второго – царский указ 1669 г.: «… Стольника Григория Оболенского послать в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе его люди и крестьяне работали черную работу» [991] .

Таким образом, и частновладельческие крестьяне были пусть неполноправными, но членами общества, имевшими какие-то, пусть меньшие, чем горожане, и намного меньшие, чем бояре и дворяне, но неотъемлемые права. Что же касается частной крестьянской собственности на землю, то для торжества ее необходимо было разложение общины, каковой процесс в XVII в. и начался, но именно что только начался [992] .

Начнем с того, что на Романовых Петр не похож. А вот с Иваном Грозным сходство просматривается. Хотя бы в раннем развитии (в 13 лет Грозный был «сущий верзила», ростом с «совершенного (взрослого. – Д. В.) человека); [993] то же можно сказать и про Петра), в том числе половом, и редкостном разврате. Сходство прослеживается и в обширном, но бессистемном образовании, стой разницей, что у Петра оно было еще бессистемнее.

Юный Петр был не по годам развитым и живым мальчиком, все схватывавшим налету – священную историю (до конца жизни он цитировал на память обширные отрывки из Библии), русскую историю, языки (немецкий, голландский), корабельное, военное дело, географию (уже в шесть-семь лет он интересовался глобусом) [994] . Однако вместе с тем систематического образования он так и не получил. Его обширные знания были как бы «нахватаны по кускам», и в то же время перерыв в его обучении грамоте (с 8 до 15 лет) привел к тому, что до 16 лет Петр не знал, как отделить одно слово от другого, а писал три-четыре слова вместе, с беспрестанными ошибками, описками и недописками [995] . По-немецки и по-голландски он писал тоже с ошибками.

А «братство иноков» из опричников, которые набивали шишки на лбу земными поклонами, а потом шли пьянствовать, развратничать и превращать живых людей в куски кровавого мяса, – намного ли это меньшее кощунство, чем «Всешутейший и Всепьянейший собор»? Да и репрессии против духовенства не маленькие были что у того, что у другого. Как и Петр, Иван Грозный заставлял проштрафившихся или не вызывавших доверия бояр выпивать огромные кубки вина (у Петра это называлось «кубок Большого Орла»); пришлось хлебнуть этой чаши и Поссевино [996] .

Интересно при этом, что дети Петра, что Алексей, что Елизавета (при всей разнице между ними и притом что матери у них были разные) пошли в романовскую породу. Елизавета так вообще вылитый Алексей Михайлович, внешностью и характером. А вот Анна Ивановна на отца была не похожа, а как раз на Петра I, приходившегося ей дядей, – в том числе и «темной кожей», но главное – характером и правлением.

Ну, вот хотя бы такая параллель: выше я писал о словах Ивана Грозного из серии «все русские – воры и потенциальные изменники». А вот Петр: «С другими европейскими народами можно достигать идеи человеколюбивым способом, а с русскими не так… Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей» [997] . В общем, хороший резон покопаться в «грязном белье» Грозного и Петра и выяснить, кто на самом деле чей отец, сын, внук и т. д. Вот хотя бы такая «рабочая гипотеза»: «Тушинский вор» – это настоящий царевич Дмитрий (есть такая точка зрения), соответственно их с Мариной Мнишек сын («воренок») – родной внук Ивана Грозного. «Воренка» на самом деле не казнили, подменив в последний момент другим мальчиком, а отдали на воспитание в дворянскую семью. Он вырос, женился, а его сын служил при дворе в последние годы царствования Алексея Михайловича, став фаворитом царицы Натальи Кирилловны и настоящим отцом Петра. Ну, и гены ему передал соответствующие…

Крепостное право. Ну, это все если и не несерьезно, то, по крайней мере, заслуживает отдельного тщательного анализа; но посмотрим на практические дела обоих. Что касается крепостного права, то начало ему положил, как мы видели, еще Иван Грозный отменой Юрьева дня, что было логичным продолжением всей его политики: естественно, что ограбляемые и разоряемые временщиками-помещиками крестьяне всеми правдами и неправдами стремились уйти из поместий в сохранившиеся боярские вотчины; естественно былой правительству этот процесс если не остановить, то хотя бы затормозить. А завершил превращение крестьян в крепостных Алексей Михайлович, когда Соборное уложение отменило срок розыска беглого крестьянина («урочные лета»), и розыск стал бессрочным. Об этой дате говорилось в начале книги, когда я цитировал Р. Пайпса: мол, только в середине XVII в. власть смогла заставить и служилый класс, и простолюдинов сидеть на месте.

Однако крепостное право в той форме, в какой мы привыкли его представлять, когда крестьянин не был даже субъектом права и не платил за себя подати, за него это делал помещик, за что получал над ним неограниченную власть с правом продавать, в том числе разлучая семьи, сдавать по своему произволу в рекруты, дарить, проигрывать в карты, менять на борзых собак и т. д. – так вот, такое крепостное право возникло только при Петре I. Собственно, с этого момента статус русского крепостного был больше похож не на статус крепостного в странах Центральной и Восточной Европы (где примерно тогда же, когда и в России – с XV–XVI по XVIII–XIX вв. – утвердилось «второе издание крепостничества»), но на статус античного раба или темнокожего невольника Нового Света в Новое время.