Украденный голос. Гиляровский и Шаляпин - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Добров cтр.№ 6

Шаляпин кивнул.

– Ну тогда, – я взялся за деревянную ручку двери, – добро пожаловать!

И распахнул дверь.

Туман окутывал всю Хитровку. Но из раскрывшегося зева «Каторги» на нас обрушилось более густое и зловонное облако пара и махорочного дыма, в уши ударила музыка, крики, пьяный смех и матерная ругань вперемежку со стуком стаканов и невыносимым сухим кашлем. Шаляпин аж отшатнулся, но я уже шагнул в низкий дверной проем, и ему ничего не оставалось, как последовать вслед за мной.

Если бы Господь мановением руки уничтожил бы висящий здесь покров дыма и пара, нашему взгляду открылась бы большая зала со столами, стульями, дверью в кухню и посетителями. Сумели бы мы рассмотреть маленькие оконца, большей частью без стекол, забитые досками и заткнутые вонючим тряпьем. Увидели бы угол, где на черных от копоти табуретах сидели музыканты – гармонист и кларнетист. Но Всевышний в мудрости Своей никогда такого не делал. И потому скрытыми для нас остались и обшарпанные до старого бурого кирпича стены, и дальние углы, где за грязными столами сидели личности самого бандитского вида, и музыканты. Видели мы только слой грязи на полу, нанесенный стоптанными сапогами и рваными ботинками местной публики, соседние столики да валяющегося у порога полуголого, избитого до багровых синяков старика, которого быстро ухватили за босые ноги и утащили за дверь.

Не было тут никаких мэтров, встречающих гостей. Мы сами прошли почти на середину залы и сели за пустующий столик. Шаляпин сначала замешкался положить локти на его липкую поверхность, но потом вспомнил, что на нем не фрак, а старое драное пальто, не стал чиниться.

Подбежал половой и принял у меня заказ – две бутылки водки и пяток моченой антоновки.

– Так, – сказал я, осматриваясь. – Ну, накоптили, хоть топор вешай! Где же они?

– Кого ты ищешь, дядя? – спросил Косой.

– «Теток»?

– Каких теток?

– Ходят сюда каждый вечер, – отвечал я рассеянно, продолжая взглядом рассматривать залу.

– Проституток, что ли?

– Уж и не знаю, как тебе объяснить. Приезжают в Москву молодые девчонки из провинции – наняться в услужение или на какую работу. На вокзале вор ее выследит, паспорт и деньги украдет. А потом явится перед ней как благодетель – мол, чуть не земляк. «Выручать» начнет. Приведет сюда, на Хитровку, в ночлежный дом пристроит. А потом обесчестит, сделается ее любовником. Ну и начнет ставить на работу – продаваться хитровским пьяницам за гроши.

– Сутенер?

– Ну, на местном наречии всех их кличут «котами». Он ее хоть и продает, но все равно остается для несчастной любовником. И проституцией она занимается не из-за денег, а из-за любви к нему.

– Из-за любви? – пораженно переспросил Шаляпин.

– Так точно.

Половой принес две бутылки водки, явно местного разлива – ни этикеток, ни фабричных пробок, заткнуты они были бумажными закрутками серой плохой бумаги. На щербатой тарелке горкой были сложены отличные моченые антоновские яблоки.

– Не отравят? – с тревогой спросил Шаляпин.

Я посмотрел на него строго, и певец понял, что от волнения снова вышел из образа.

– А все одно помирать, что от работы, что от водки! – бросил он и, вытащив бумажную затычку, плеснул себе в стакан. Но плеснул совсем чуть-чуть, едва донышко прикрыл. Понюхал, страдальчески наморщился и опрокинул стакан внутрь.

– Это вы зря, – спокойно сказал я, вынул чистый носовой платок и сначала тщательно протер свой стакан, – бог знает, какая тут зараза. Тут и тиф можно подхватить, и холеру…

Лицо Шаляпина побледнело, а глаза выпучились.

– А еще, – продолжил я безжалостно, – добрые люди могут вам подлить «малинку» в водку, очнетесь голым на улице. Если, конечно, очнетесь.

– Ка… какую малинку? – испуганно прошептал Шаляпин.

– А это такая смесь опия и хлороформа. Если надо кого-то быстро опоить до бесчувствия, подливают ему в питье «малинку».

– Меня сейчас стошнит! – просипел Шаляпин.

– А это – пожалуйста, – кивнул я. – Никто тут особо и не заметит. Но лучше – выйди на улицу.

После чего я аккуратно налил в свой стакан из той же бутылки и медленно выпил, крякнув и занюхав антоновкой. Шаляпин прищурился:

– Шутишь, дядя?

Я невинно поднял брови:

– Нисколько!

– А сам не боишься?

Я самодовольно усмехнулся.

– Пей. Со мной тут безопасно. Меня тут знают.

Федька Косой плеснул себе водки на полстакана и выпил, потом закусил антоновкой.

– Ну так что по моему делу? – спросил он, потихоньку оглядываясь.

Я кивнул головой вправо:

– Вон туда смотри. Видишь, сидят бабы за столиком? Одна из них – та, кто тебе нужен.

Я, свистнув, подозвал полового и прошептал ему на ухо:

– Ну-ка, малый, беги к «теткам» и скажи, что Акулину репортер зовет на два слова.

Половой выполнил поручение, и скоро от стола с «тетками» отошла наша будущая визави – женщина неопределенного возраста, кутавшаяся в линялый сиреневый платок – всклокоченная, с одутловатым от пьянства лицом и по той же причине заплывшими водянистыми глазками. Я давно заметил, что все пропойцы в какой-то момент начинают походить друг на друга как родственники, как братья и сестры – лица у них одного нездорового цвета, одинаково опухшие. И глаза одинаково заплывшие, с тождественным друг другу отсутствием какого бы то ни было выражения. Акулина плюхнулась на стул напротив меня и спросила хрипло:

– Ну, че надо?

Я спросил стакан для дамы и налил ей водки. Стакан Акулина взяла красной шершавой рукой с грязными, обгрызенными до корней ногтями, понюхала и, запрокинув голову так, что стала видна давно немытая шея с серыми тонкими полосками, выпила.

– А ты как думаешь? – спросил я.

Она прищурила и без того свинячие глазки, осмотрела меня с презрением и бросила:

– Чей-то ты к нам приперся, барин? С твоими деньгами мог бы и благородных еть! Че, хитровского отсоса захотел?

Шаляпин чуть не выдал себя энергичным шевелением бровей. Это привлекло внимание Акулины.

– Иль ты для вот энтого меня позвал? Проиграл ему в карты, што ли? Ну… – Она присмотрелась к Шаляпину. – …энтот хоть из наших. Энтому могу и вполцены дать. Пошли ко мне, красавчик?

Она схватила его за руку и дернула к себе. Но я перехватил ее пальцы и заставил отпустить рукав моего подопечного.

– Погодь. Сначала со мной.

– С тобой? – Она посмотрела на меня мутным своим глазом. – Шас!

Взяв бутылку, она опрокинула ее в свой стакан и налила чуть не до края. Потом медленно высосала его до дна и уронила на стол.