Лес за Гранью Мира (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Моррис cтр.№ 228

Теперь, когда противник подошёл к самой вершине холма, и воины с каждой стороны могли разглядеть, какого цвета глаза у их врагов, разбойники ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание. Ральф шагнул вперёд, встав между двумя рядами, и вспрыгнул на маленький выступ на середине холма, который знал ещё с детства, и, подняв свою древнюю гизарму, громко закричал:

– Домой! Домой, в Верхние Луга!

И тут случилось чудо: когда глаза врагов устремились на него, их крики и насмешки сразу же стихли и вместо них раздались стенания. Все, кто видел его, бросили на землю своё оружие и побежали вниз по холму, переворачивая всё на своём пути, пока целый отряд не разбился на кусочки и пока холм не оказался покрыт трусами, которых догоняли и убивали легконогие пастухи.

Но Ральф подозвал к себе Клемента, они собрали смелое воинство и, не обращая внимания на беглецов, напали на тех, кто задержал рыцарей Сухого Дерева, и начали наносить удары направо и налево. Каждый, кто смотрел на Ральфа, сжимался, трусил перед ним, бросал оружие и протягивал в мольбе о пощаде руки. Кратко говоря, когда всадники противника почувствовали этот новый натиск и, оглянувшись, увидели, что их воины тут и там бегут по полям Верхних Лугов, перепрыгивают через глубокие старицы и гибнут под ударами пастухов, они тоже развернулись и побежали, все, кто ещё держался в седле, направляясь к мосту, а рыцари Сухого Дерева громыхали за их спинами. Но как только вражеские рыцари подъехали к мосту на расстояние выстрела из лука, на них с противоположного берега реки обрушился дождь стрел, и знамя плодоносящего дерева поднялось на другом берегу у моста, где стояли Николас и его испытанные воины. Жестокой была эта бойня. Гордые воины Города Четырёх Рек катались по земле, умоляя о пощаде до тех пор, пока ни рыцари Сухого Дерева, ни люди Николаса уже не могли больше убивать беззащитных.

Ральф удержался от погони и теперь сидел на холме посреди луга под старой сливой. Рядом с ним стояли Мудрец из Города Мечты и Урсула. Она была бледна и выглядела испуганной. Голос её дрожал:

– Увы, друг мой, это так страшно! Услышав ночью крик совы над дворцом, разве не будем мы иногда думать, что призраки этой ужасной битвы блуждают по нашим прекрасным полям?

Ральф сидел с непокрытой головой, без оружия, держа в руках только древнюю гизарму. Сурово и гневно он ответил:

– А почему бы им тогда не убить меня? Лучше призраки разбойников ночью на полях, чем перегруженный беззащитный невольник днём, чем выпоротая женщина и обездоленный ребёнок. Этого они добивались для нас и нашли по дороге свою смерть. Пусть так и будет!

Ральф говорил бодро, но грусть, что приходит в конце битвы, закралась в его сердце. Он задрожал, затрясся, крупные слёзы хлынули из его глаз и покатились по щекам, а лицо стало строгим.

Урсула взяла его за руки, приласкала, поцеловала и стала вспоминать о том, как они вместе ехали к Каштановой долине. Вскоре рассудок вновь вернулся к юноше, и он взял себя в руки, как это уже происходило с ним однажды, в то время, о котором Урсула напомнила ему. В ответ он поцеловал её и начал рассказывать о своей старой комнате в башне дворца.

Но вот на поле появились двое всадников. Они остановились возле холма, и один из них соскочил с коня. Это был Николас Длинноногий. Он обнял Ральфа, поцеловал его и, несмотря на свою седую бороду и крепкий вид, заплакал. Он не знал, что сказать, и потому не нашёл ничего лучшего, как спросить:

– Мой маленький лорд, это Вы были сегодня утром командиром или этот крепкий разбойник?

Разбойником он назвал Стефана с Холмов, который засмеялся в ответ:

– Нет, Николас, я был глупцом, а этот юноша – мудрым воином. Но, лорд Ральф, я надеюсь, Вы простите меня за то, что мы не смогли перебить их всех – они ни в какую не хотели больше сопротивляться. Что теперь нам с ними делать?

Ральф нахмурился, немного подумал, а потом спросил:

– Сколько вы взяли в плен?

Стефан ответил:

– Около двух сотен.

Ральф сказал:

– Хорошо. Заберите у них доспехи с оружием, и пусть человек двадцать наших всадников загонят их обратно в Приграничный лес, откуда они пришли, но передайте им от меня такие слова: я скоро очищу весь этот лес от разбойников.

Стефан уехал с этим поручением. Вскоре пришли Джайлс с ещё одним пастухом и задали такой же вопрос, на который получили такой же ответ.

Настал час перед полднем. Ральф встал, отвёл Ричарда в сторону и о чём-то переговорил с ним, а затем вернулся, взял Урсулу за руку и сказал:

– Любимая, теперь Ричард отведёт тебя в приятное жилище по эту сторону реки. Я бы не хотел, чтобы ты входила во дворец без меня, а мне надо будет вернуться в Руноград, чтобы привести оттуда моих отца и мать, как я обещал сделать после битвы. Если всё будет хорошо, то, я думаю, моя поездка не займёт много времени.

Урсула ответила:

– Милый друг, это как раз то, что я и сама хотела предложить тебе. Поспеши, чтобы быстрее вернуться, ибо мне тягостно ждать того момента, когда я смогу войти в твой дом, любимый.

Тогда Ральф обернулся к Николасу:

– Наше войско не такое большое, чтобы ты не смог быстро обеспечить его едой, хотя оно стало немного меньше, чем было этим утром, когда мы покидали Руноград.

– Это верно, маленький лорд, – ответил ему Николас, – знайте, что из всех битв эта удивительна: среди Ваших пастухов и среди прочих пехотинцев нет ни одного убитого, а только пятеро раненых. Из рыцарей потеряли троих убитыми и около пятнадцати ранеными. В числе этих последних и Ваш брат Хью, но его ранение не опасно.

– Это добрые вести, – сказал Ральф. – Но приведите же мне коня.

Когда коня привели, Ральф поцеловал Урсулу и отправился в путь. Она же ожидала его возвращения в доме Ричарда на берегу реки.

Обратный путь в Руноград не занял много времени. Была ещё середина дня, когда Ральф прибыл в город, а потому он не преминул остановиться у дома Клемента и поднялся в комнату, где у окна в раздумье сидела дама Катерина. Раскрытые ладони лежали у неё на коленях. Ральф произнёс:

– Возрадуйся, крёстная! Ни Клемент, ни я не ранены, и всё сделано так, как должно.

Она лишь чуть пошевелилась в ответ, слёзы выступили на её глазах и покатились вниз по щекам.

– Что такое, крёстная? – спросил Ральф. – Это не похоже на слёзы радости. Что мучает тебя?

– Нет, – сказала Катерина, – я рада этим новостям, хотя, если честно, других я и не ожидала, но, дорогой крестник, прости мне мои слёзы в день твоего триумфа. И хотя эти слёзы нельзя назвать слезами радости, но их нельзя назвать и слезами печали. Это радость любви и грусть о прошедшем времени соединились сегодня в моём сердце. Позже ты вряд ли увидишь более весёлое лицо в залах Верхних Лугов, чем лицо твоей крёстной, так что ликуй, возвращай своих отца и мать и порадуй их сердца тем, что станет лучше любой похвалы тебе. Прощай, крестник, но вскоре жди меня в Верхних Лугах. Ты ведь придумаешь себе новые подвиги, отправишься навстречу опасностям и вновь вернёшься победителем. Прощай!