Лес за Гранью Мира (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Моррис cтр.№ 117

И я рассказала ей всё, как было. Тогда она спросила меня: «Брала ли ты что-нибудь с тела?» «Нет», – ответила я. «Тогда мы должны поторопиться, чтобы оказаться там раньше волков».

Сказав это, она взяла из очага тлеющую головню и приказала мне взять ещё одну, и я повела её. Найти то место было довольно легко, так как светила луна, а когда светит луна и лежит снег, то ночью светло, как днём. И вот, когда мы пришли к телу мёртвой женщины, моя госпожа опустилась на колени, расстегнула ворот её плаща, которого я не касалась, и быстро сняла что-то с её шеи. Поскольку я стояла рядом и держала в руке факел, то заметила, что это было ожерелье из голубых и зелёных камней с золотыми вставками… Да, дорогой воин, похожее на твоё, как две горошины одна на другую! – добавила леди.

И с этими словами её лицо, выражавшее во время рассказа печаль, что нестерпимо мучило Ральфа, изменилось, и она стала прежней, такой, какой была в последние часы, когда наслаждалась обретённой любовью. Она поцеловала его, положила щёку ему на плечо, а он ответил ей поцелуем в губы. Леди вздохнула и продолжила рассказ:

– Моя госпожа положила ожерелье в свою сумку и пробурчала себе под нос: «Вот и ещё одна, ищущая и не нашедшая. Может быть, когда наступит оттепель, кто-нибудь выроет для неё яму и назовёт это место Источником на Краю Мира, и тогда она обретёт то, что искала. – Затем хозяйка повернулась ко мне и сказала: – С остальным можешь делать, что хочешь». С этими словами она быстро направилась к дому. Я последовала за ней, нашла в сарае кирку с мотыгой и в лунном свете вернулась к мёртвой, очистила место от снега, вырыла яму и похоронила бедную женщину в той одежде, которая на ней была.

В ту зиму ничего интересного, о чём я хотела бы тебе рассказать, не случилось. Я лишь подолгу задумывалась над словами, произнесёнными моей хозяйкой. Весна пришла и ушла, миновало и лето, почти без событий. Только однажды, когда я выгоняла из загона коз, на конях и с оружием приехали четверо воинов. Я почти не могла разглядеть их лица, скрытые доспехами и шлемами. Они проехали мимо меня в наш дом, не заговорив со мной, но пристально на меня посмотрев. Когда же они поравнялись со мной, я услышала, как один из них сказал: «Вот бы она стала нашим проводником к Источнику на Краю Мира!» Я не решилась заговорить с ними, но обернулась и через плечо увидела, как они разговаривают с моей хозяйкой, стоявшей в дверях дома. Мне показалось, что она была одета в бедное домотканое платье вместо своего богатого наряда, а глаза у меня острые. После этого осень и зима прошли спокойно.

– К тому времени я уже переросла мой застаревший страх и совсем не собиралась вдыхать в него новую жизнь. За это время моя госпожа от более доброго обращения со мной перешла к более суровому, а часто даже была жестока со мной. Но, мой друг, не нужно спрашивать о ней больше, чем я расскажу тебе. Одним майским днём я отправилась пасти коз и ушла гораздо дальше, чем обычно уходила. Это был один из самых ясных дней в году, и я наслаждалась чудесной погодой. Мне казалось тогда, будто скоро со мной случится что-то невероятно хорошее, и груз страхов вот-вот свалится с моих плеч. В таком настроении я пришла к маленькой лесной лощине, поросшей кустами боярышника, между которыми журчал прозрачный ручеёк. Та лощина была очень похожа на эту, в который мы сейчас сидим, разве только ручей был пошире. Полуденное солнце припекало, и я сняла свою грубую бедную одежду, которая больше подходила для зимы, чем для мая, и вошла в чистую воду. Я купалась и играла в ней, вдыхая аромат цветов боярышника и слушая пение птиц, во множестве сидевших в его ветвях. Когда же я вышла из воды, ветер так нежно ласкал меня, душистые травы так мягко касались моих ног, а цветы боярышника так легко падали на мои плечи, что мне совсем не хотелось сразу же надевать свою грубую одежду. Кроме того, я не рассчитывала встретить ни одного сына человеческого в этой глуши. Поэтому я долго ещё резвилась там в таком виде. Я подоила коз и выпила их молока, я украсила свою голову венком из ветвей боярышника и цветов колокольчика и набрала ещё целый букет цветов. Мне почему-то казалось, что во мне есть какая-то сила, и что я больше не буду невольницей у этой колдуньи. Тот день, друг мой, был весной жизни и любви, которую ты держишь сейчас в своих объятиях.

Итак, я осталась в этой прекрасной лощине, села и взяла в руки прялку и веретено, чтобы выполнить своё задание и дать моей хозяйке как можно меньше поводов к побоям, как вдруг, подняв голову, я увидела человека, спускающегося ко мне. Я вскочила, побежала к своей одежде и как можно быстрее начала одеваться, поскольку почувствовала стыд. Потом я заметила, что это была женщина, и вначале подумала, что моя госпожа ищет меня. Тогда я решила, что если она меня ударит, я больше не снесу этого безропотно, а проверю, кто из нас сильнее, но, присмотревшись к нежданной гостье, я поняла, что это не моя хозяйка. Внезапно появившаяся женщина была ниже и старше её. Полуодетая, я осталась на том самом месте, где и была, улыбаясь и больше не испытывая страха.

Женщина подошла ближе, и я смогла разглядеть её седые волосы, морщинистое лицо и некрасивую одежду. Глаза старушки ярко блестели. Она поклонилась мне и сказала: «Я проходила по этой одинокой дикой местности, спустилась в эту маленькую лощину, увидела коз и среди них милую нагую девушку и сказала себе: я слишком стара, чтобы бояться чего-либо. Если вдруг эта девушка окажется богиней, пришедшей из древних времён, она может всего лишь положить конец бедной старой бродяжки, которая уже давно не радуется жизни, а если она человеческое дитя, то, возможно, я напомню ей о её матери, и она даст мне кусок хлеба и глоток козьего молока».

Я отвечала быстро, потому что стыдилась её слов, хотя и поняла их только наполовину: «После твоих слов мне кажется, что ты смеёшься надо мной. Я никогда не знала своей матери. Я всего лишь бедная пленница и пастушка, которая живёт со своей хозяйкой в лесной глуши. У меня никогда не было куска хлеба, а что до козьего молока, то я дам тебе его прямо сейчас». Я подозвала одну из коз, а, надо сказать, я знала каждую из них, надоила молока в деревянную миску, которая висела у меня на поясе и протянула старушке. Она поцеловала мою руку, попила и снова заговорила, хотя уже не таким молящим голосом, каким говорят нищие, когда просят подаяние на улице, а честно и откровенно.

«Девушка, – произнесла она, – теперь я вижу, что душа твоя так же прекрасна, как твоё тело, и ты одновременно добра и благородна. Кем бы ты ни была, я не совру, если скажу, что ты красива, как бывают красивы лишь немногие, и, думаю, отныне никто из мужчин, увидев тебя однажды, не сможет забыть или перестать томиться по тебе. Отныне такова твоя судьба. Я вижу, что ты знаешь о мире и о жизни в нём не больше, чем одна из косуль в этом лесу. Если хочешь, я сяду рядом с тобой и научу тому, что принесёт тебе пользу, а ты, в свою очередь, расскажешь мне всё о том, как ты живёшь здесь, как служишь и о других подобных мелочах».

Я ответила ей: «Я не могу, я не смею, я служу могущественнейшей госпоже, и она убьёт меня, если узнает о нашем с тобой разговоре. Я боюсь, что и сейчас на горе мне она проведает об этом, так что иди с миром».